04-06-2006 17:37 Kill Snape наоборот.:)
Это не то, не то, для чего я про Регулуса узнавала
Это мне просто жалко стало, что все Снейпа хоронят.
Итак,
Северуса Снейпа не стало
Северуса Снейпа не стало в день убийства Альбуса Дамблдора. Гоблины банка "Гринготтс" могли бы это засвидетельствовать. В то утро мастеру зелий было доставлено письмо, направленное из этого банка; а к вечеру Снейп и сам заходил в банк.
Только вот обратно уже не вышел.
читать дальшеЗлополучное письмо принесла банковская сова. О, эти гринготтские совы такие настырные, словно и сами немного гоблины! Они вас на дне морском разыщут... Ну, вот и Снейпа нашла одна.
"От поверенного в делах покойного сэра Ф. Г. Блэка" - красовалось на принесенном ею конверте.
У Снейпа при виде этих слов засосало под ложечкой. Блэков в его жизни было больше чем достаточно, и все они с незаурядной ловкостью привносили в мир зельевара хаос и страдания. Пожалуй, мертвые Блэки были ничуть не лучше живых - если вспомнить Сириуса и Регулуса. А этот новый Блэк был как раз мертвым...
Ну, и от гоблинов тоже милостей ждать не приходилось - а уж гринготские и среди себе подобных славились бесчеловечностью.
Однако письмо начиналось вполне невинно:
"Сим уведомляю Вас, что приложенные документы являются подлинными и в должное время были заверены нотариально. Документы хранились в банке "Гринготтс" с момента смерти их составителя до истечения указанного им срока. Мистер Крюкохват, гоблин, поверенный в делах Фаэтона Гелеоса Блэка"
Документами оказались: составленное по форме завещение сэра Фаэтона (покойный оказался необычайно - даже по меркам Блэков - богат) и письмо Ф.Г.Б. мистеру Северусу Снейпу, эсквайру. Из первых же строк письма явствовало, что означенный Ф.Г.Б. был также необычайно - даже по меркам Блэков - эксцентричен. Ибо без долгих вступлений дорогой покойник уведомлял Снейпа, что сделал его своим единственным наследником.
Называя его своим сыном.
Дальше Снейп читал словно с похмелья или после хорошего Круициатуса. А покойник на примерно семнадцати страницах бегло перечислял для своего вновь обретенного сына основные вехи собственной бурной, но достойной 148-летней жизни.
Блэк писал о своих разнообразных интересах, авантюрах и приключениях, рассеянных по миру бесчисленных отпрысках и давнем проклятии, полученном им от прекрасной, но несколько вспыльчивой волшебницы.
Проклятие это заключалось в том, что у сэра Фаэтона, волшебника патриархальных взглядов (он, в частности, почитал священным институт семьи и брака и то и дело женился), должны были рождаться только девочки. А состояние и титул в семье Ф.Г.Б. - по завещанию еще его прадеда - передавались только сыновьям.
Волшебники живут долго, напоминал своему потомку сэр Фаэтон, - и в красках изображал предпринимавшиеся им в течение почти девяноста лет попытки снять проклятие несдержанной дамы.
Попытки эти осуществлялись почему-то всегда при помощи других дам. Впрочем, описывались и случаи, когда Блэк привлекал себе в помощь не только людей. Упоминалась, в частности, и некая неотразимая драконица (Снейп вообразил себе плод их любви и признал, что МакГонагл вполне на это походила), а также - восхительная жена одного из служащих "Гринготтса" (тут зельевар промокнул вспотевший лоб и вынужден был утешить себя словами "чего еще ждать от Блэков". Утешение вышло так себе).
Словом, у Снейпа сложилось впечатление, что бОльшую часть из этих девяти десятков лет сэр Фаэтон прожил в свое удовольствие, и лишь потом спохватился, что ни истратить всех денег, ни забрать их с собой в могилу он не сможет.
Тогда-то сэр и задумался о наследнике. Во всяком случае, именно этим Северус объяснил себе тот факт, что лишь по истечении упомянутых десятков лет сэр Фаэтон попытался помириться с той вспыльчивой дамой (вспылившей, кстати сказать, из-за появления у Блэка другой дамы сердца, более уравновешенной, но менее прекрасной).
Продираясь сквозь жизнеописание беспокойного покойника, Снейп похолодел, обнаружив, что ненавистный с детства Сириус, согласно выкладам сэра Фаэтона, приходился ему, Северусу, двоюродным дядей, а Беллатрикс и Нарцисса - троюродными бабушками. И уж совсем нехорошо ему стало после того, как он прочел длинный и прочувствованный пассаж о сожалениях, которые переполняли в смертный час его... э-э... отца (Мерлин, за что?! Блэк снова и снова настаивал на том, что был его отцом!) из-за того, что он, Снейп, был лишен положенного ему внимания любящих родственников.
Глазами своей души при этом Северус увидал Сириуса, ведущего его в Британский музей, и несгибаемую Беллу, вяжущую какой-то бесконечный носок и рассказывающую сказку.
Некогда Снейп взял себе за правило не пить до обеда (и в особенности - до завтрака), но сейчас это правило явно было лишним.
После трети бутылки огневиски дело пошло на лад. Снейп довольно спокойно проглотил сообщение о том, что, будучи к моменту примирения уже в летах, та прекрасная, но несдержанная дама не смогла вспомнить, какое именно проклятие накладывала на своего неверного возлюбленного. Все, чего удалось добиться сэру Фаэтону, - так это обещания, что сын у него все-таки появится. Однако, во избежание неприятностей, наследника следовало отдать на воспитание в чужую семью.
Что было не слишком сложно сделать, так как мать Северуса характером отчасти напоминала ту несдержанную даму, с которой все началось, - а сэр Фаэтон и после рождения сына оставался верен себе и то и дело налагал на себя все новые брачные узы. И так же легко снимал их.
Итак, вот потому-то он, Северус Блэк, вырос в убеждении, что является Северусом Снейпом, заканчивал свое письмо сэр Фаэтон. Хотя лично он, сэр Фаэтон, всегда считал, что его дорогому мальчику следует зваться Арктурусом Блэком. Сэром Арктурусом Фаэтоном Блэком. И теперь, когда действие заклинания закончилось (ибо он, сэр Фаэтон, умер - RIP, как говорится), он предлагает сыну сменить имя (весьма желательно), уйти с работы (обязательно) и вступить в свои права наследника (непременно и ничуть не откладывая).
Далее сообщалось, что для получения наследства Северусу Снейпу нужно не только выполнить требования завещателя относительно работы, но и предъявить гринготтским гоблинам неоспоримые доказательства своего родства с сэром Фаэтоном Гелеосом Блэком. Что это должны быть за доказательства, заботливый отец не объяснял, уверяя, будто гоблины сами знают, что почем.
Дочитав, Снейп потер лоб. Потом переносицу. Потом глаза.
Яснее не стало.
Тогда он допил огневиски и отправился за советом к Дамблдору.
Впрочем, визит вышел недолгим.
- Конечно, мальчик мой дорогой, - директор Хогвартса был готов помочь, - рассказывай.
На этом все и кончилось. Оказаться еще чьим-то "дорогим мальчиком" было уже выше снейповых сил. Зельевар выбежал вон опрометью.
"А шут с ними, - решил он, добравшись до своего убежища и успокоившись, - отправлюсь в "Гринготтс", и пусть гоблины решают, кто я!"
Кочнено, Снейп не был бы Снейпом, если бы по пути в банк не размышлял, что в нем могло быть от Блэков. А впрочем, может быть, что как раз и не был - так как ни до чего стОящего не додумался. Блэков он, по собственному его мнению, напоминал ну разве что цветом волос...
И представьте себе, гоблины заинтересовались как раз волосами.
- Позвольте взглянуть? - трое служащих банка ходили вокруг усаженного на стул Снейпа кругами, как акулы вокруг жертвы, и алчно разглядывали его затылок. - Не могли бы вы убрать волосы вот отсюда и отсюда?
- Да убирайте хоть все и насовсем! - махнул рукой зельевар.
И они убрали - одним заклинанием всю шевелюру. Начисто, до блеска. Как наголо обрили.
- Есть! - воскликнул торжествующе старший из гоблинов. - Вот оно. У всех потомков сэра Фаэтона есть такое пятно. Вот, смотрите!
И он ловко сунул одно зеркало в руки клиенту, а другое гоблины поднесли сзади. Предлагаю клиенту просозерцать уличающий его затылок.
Это не очень помогло.
Нет, пятно-то там было. Только клиенту это ни о чем не говорило.
Хотя и говорило гоблинам.
А ему - нет.
А им...
Но ему-то не, как бы им ни...
И все же они настаивали.
Пускай он и не сдавался.
Так они и препирались еще с час - до тех пор, пока не стало известно о смерти Дамблдора. Судя по всему - от руки Снейпа.
Гоблины отреагировали на известие странно. Во всяком случае, старший разом прекратил все споры.
- Вы наследник. Сэр Арктурус Фаэтон Блэк. - заявил он твердо. - Все условия выполнены. Вы - сын сэра Фаэтона, и вы больше не работаете в Хогвартсе.
В последнем можно было не сомневаться.
Безработный волшебник еще раз взглянул на себя в зеркало.
Бритая голова выглядела незнакомой. Как будто и вправду могла принадлежать какому-нибудь... Блэку. Вместе с титулом и деньгами.
А вовсе не работающему под прикрытием ... стоп! Уже и им не работающему.
Ну, словом... Так исчез с лица земли Северус Снейп, шпион и сальноволосый ублюдок, профессор зельеварения в Хогвартсе.
Это мне просто жалко стало, что все Снейпа хоронят.Итак,
Северуса Снейпа не стало
Северуса Снейпа не стало в день убийства Альбуса Дамблдора. Гоблины банка "Гринготтс" могли бы это засвидетельствовать. В то утро мастеру зелий было доставлено письмо, направленное из этого банка; а к вечеру Снейп и сам заходил в банк.
Только вот обратно уже не вышел.
читать дальшеЗлополучное письмо принесла банковская сова. О, эти гринготтские совы такие настырные, словно и сами немного гоблины! Они вас на дне морском разыщут... Ну, вот и Снейпа нашла одна.
"От поверенного в делах покойного сэра Ф. Г. Блэка" - красовалось на принесенном ею конверте.
У Снейпа при виде этих слов засосало под ложечкой. Блэков в его жизни было больше чем достаточно, и все они с незаурядной ловкостью привносили в мир зельевара хаос и страдания. Пожалуй, мертвые Блэки были ничуть не лучше живых - если вспомнить Сириуса и Регулуса. А этот новый Блэк был как раз мертвым...
Ну, и от гоблинов тоже милостей ждать не приходилось - а уж гринготские и среди себе подобных славились бесчеловечностью.
Однако письмо начиналось вполне невинно:
"Сим уведомляю Вас, что приложенные документы являются подлинными и в должное время были заверены нотариально. Документы хранились в банке "Гринготтс" с момента смерти их составителя до истечения указанного им срока. Мистер Крюкохват, гоблин, поверенный в делах Фаэтона Гелеоса Блэка"
Документами оказались: составленное по форме завещение сэра Фаэтона (покойный оказался необычайно - даже по меркам Блэков - богат) и письмо Ф.Г.Б. мистеру Северусу Снейпу, эсквайру. Из первых же строк письма явствовало, что означенный Ф.Г.Б. был также необычайно - даже по меркам Блэков - эксцентричен. Ибо без долгих вступлений дорогой покойник уведомлял Снейпа, что сделал его своим единственным наследником.
Называя его своим сыном.
Дальше Снейп читал словно с похмелья или после хорошего Круициатуса. А покойник на примерно семнадцати страницах бегло перечислял для своего вновь обретенного сына основные вехи собственной бурной, но достойной 148-летней жизни.
Блэк писал о своих разнообразных интересах, авантюрах и приключениях, рассеянных по миру бесчисленных отпрысках и давнем проклятии, полученном им от прекрасной, но несколько вспыльчивой волшебницы.
Проклятие это заключалось в том, что у сэра Фаэтона, волшебника патриархальных взглядов (он, в частности, почитал священным институт семьи и брака и то и дело женился), должны были рождаться только девочки. А состояние и титул в семье Ф.Г.Б. - по завещанию еще его прадеда - передавались только сыновьям.
Волшебники живут долго, напоминал своему потомку сэр Фаэтон, - и в красках изображал предпринимавшиеся им в течение почти девяноста лет попытки снять проклятие несдержанной дамы.
Попытки эти осуществлялись почему-то всегда при помощи других дам. Впрочем, описывались и случаи, когда Блэк привлекал себе в помощь не только людей. Упоминалась, в частности, и некая неотразимая драконица (Снейп вообразил себе плод их любви и признал, что МакГонагл вполне на это походила), а также - восхительная жена одного из служащих "Гринготтса" (тут зельевар промокнул вспотевший лоб и вынужден был утешить себя словами "чего еще ждать от Блэков". Утешение вышло так себе).
Словом, у Снейпа сложилось впечатление, что бОльшую часть из этих девяти десятков лет сэр Фаэтон прожил в свое удовольствие, и лишь потом спохватился, что ни истратить всех денег, ни забрать их с собой в могилу он не сможет.
Тогда-то сэр и задумался о наследнике. Во всяком случае, именно этим Северус объяснил себе тот факт, что лишь по истечении упомянутых десятков лет сэр Фаэтон попытался помириться с той вспыльчивой дамой (вспылившей, кстати сказать, из-за появления у Блэка другой дамы сердца, более уравновешенной, но менее прекрасной).
Продираясь сквозь жизнеописание беспокойного покойника, Снейп похолодел, обнаружив, что ненавистный с детства Сириус, согласно выкладам сэра Фаэтона, приходился ему, Северусу, двоюродным дядей, а Беллатрикс и Нарцисса - троюродными бабушками. И уж совсем нехорошо ему стало после того, как он прочел длинный и прочувствованный пассаж о сожалениях, которые переполняли в смертный час его... э-э... отца (Мерлин, за что?! Блэк снова и снова настаивал на том, что был его отцом!) из-за того, что он, Снейп, был лишен положенного ему внимания любящих родственников.
Глазами своей души при этом Северус увидал Сириуса, ведущего его в Британский музей, и несгибаемую Беллу, вяжущую какой-то бесконечный носок и рассказывающую сказку.
Некогда Снейп взял себе за правило не пить до обеда (и в особенности - до завтрака), но сейчас это правило явно было лишним.
После трети бутылки огневиски дело пошло на лад. Снейп довольно спокойно проглотил сообщение о том, что, будучи к моменту примирения уже в летах, та прекрасная, но несдержанная дама не смогла вспомнить, какое именно проклятие накладывала на своего неверного возлюбленного. Все, чего удалось добиться сэру Фаэтону, - так это обещания, что сын у него все-таки появится. Однако, во избежание неприятностей, наследника следовало отдать на воспитание в чужую семью.
Что было не слишком сложно сделать, так как мать Северуса характером отчасти напоминала ту несдержанную даму, с которой все началось, - а сэр Фаэтон и после рождения сына оставался верен себе и то и дело налагал на себя все новые брачные узы. И так же легко снимал их.
Итак, вот потому-то он, Северус Блэк, вырос в убеждении, что является Северусом Снейпом, заканчивал свое письмо сэр Фаэтон. Хотя лично он, сэр Фаэтон, всегда считал, что его дорогому мальчику следует зваться Арктурусом Блэком. Сэром Арктурусом Фаэтоном Блэком. И теперь, когда действие заклинания закончилось (ибо он, сэр Фаэтон, умер - RIP, как говорится), он предлагает сыну сменить имя (весьма желательно), уйти с работы (обязательно) и вступить в свои права наследника (непременно и ничуть не откладывая).
Далее сообщалось, что для получения наследства Северусу Снейпу нужно не только выполнить требования завещателя относительно работы, но и предъявить гринготтским гоблинам неоспоримые доказательства своего родства с сэром Фаэтоном Гелеосом Блэком. Что это должны быть за доказательства, заботливый отец не объяснял, уверяя, будто гоблины сами знают, что почем.
Дочитав, Снейп потер лоб. Потом переносицу. Потом глаза.
Яснее не стало.
Тогда он допил огневиски и отправился за советом к Дамблдору.
Впрочем, визит вышел недолгим.
- Конечно, мальчик мой дорогой, - директор Хогвартса был готов помочь, - рассказывай.
На этом все и кончилось. Оказаться еще чьим-то "дорогим мальчиком" было уже выше снейповых сил. Зельевар выбежал вон опрометью.
"А шут с ними, - решил он, добравшись до своего убежища и успокоившись, - отправлюсь в "Гринготтс", и пусть гоблины решают, кто я!"
Кочнено, Снейп не был бы Снейпом, если бы по пути в банк не размышлял, что в нем могло быть от Блэков. А впрочем, может быть, что как раз и не был - так как ни до чего стОящего не додумался. Блэков он, по собственному его мнению, напоминал ну разве что цветом волос...
И представьте себе, гоблины заинтересовались как раз волосами.
- Позвольте взглянуть? - трое служащих банка ходили вокруг усаженного на стул Снейпа кругами, как акулы вокруг жертвы, и алчно разглядывали его затылок. - Не могли бы вы убрать волосы вот отсюда и отсюда?
- Да убирайте хоть все и насовсем! - махнул рукой зельевар.
И они убрали - одним заклинанием всю шевелюру. Начисто, до блеска. Как наголо обрили.
- Есть! - воскликнул торжествующе старший из гоблинов. - Вот оно. У всех потомков сэра Фаэтона есть такое пятно. Вот, смотрите!
И он ловко сунул одно зеркало в руки клиенту, а другое гоблины поднесли сзади. Предлагаю клиенту просозерцать уличающий его затылок.
Это не очень помогло.
Нет, пятно-то там было. Только клиенту это ни о чем не говорило.
Хотя и говорило гоблинам.
А ему - нет.
А им...
Но ему-то не, как бы им ни...
И все же они настаивали.
Пускай он и не сдавался.
Так они и препирались еще с час - до тех пор, пока не стало известно о смерти Дамблдора. Судя по всему - от руки Снейпа.
Гоблины отреагировали на известие странно. Во всяком случае, старший разом прекратил все споры.
- Вы наследник. Сэр Арктурус Фаэтон Блэк. - заявил он твердо. - Все условия выполнены. Вы - сын сэра Фаэтона, и вы больше не работаете в Хогвартсе.
В последнем можно было не сомневаться.
Безработный волшебник еще раз взглянул на себя в зеркало.
Бритая голова выглядела незнакомой. Как будто и вправду могла принадлежать какому-нибудь... Блэку. Вместе с титулом и деньгами.
А вовсе не работающему под прикрытием ... стоп! Уже и им не работающему.
Ну, словом... Так исчез с лица земли Северус Снейп, шпион и сальноволосый ублюдок, профессор зельеварения в Хогвартсе.
Комментарии:
Эк ты его... приложила
Барс Шанхайский
Наоборот Мне просто надоело, что все уже ждут-не дождутся, когда Роулинг его прихлопнет
Наоборот
Мне просто надоело, что все уже ждут-не дождутся, когда Роулинг его прихлопнетmerrycat И правильно!.. Я к тому, что неожиданное богатство и титул -- это ж стресс!..
Барс Шанхайский
Думаешь, это его уморит? Не хотелось бы...
Думаешь, это его уморит?
Не хотелось бы... merrycat уморить не уморит, Снейп -- товарищ крепкий
Барс Шанхайский
Это хорошо
Могу с тобой поделиться историей пр его поимку и допрос с аврорате. Надо?
Это хорошо
Могу с тобой поделиться историей пр его поимку и допрос с аврорате.
Надо?merrycat конечно!..
Барс Шанхайский
Ок, сюда же положу, в комменты. Только она не смешная. Переживешь?
=========
В сущности, это история о том, что спаситель всегда остается связанным со спасенным. А значит - не фиг спасать кого ни попадя
Ок, сюда же положу, в комменты. Только она не смешная. Переживешь?
=========
В сущности, это история о том, что спаситель всегда остается связанным со спасенным.
А значит - не фиг спасать кого ни попадяПрисутствие
* * *
- Мы поймали его. Но подлец отказывается говорить. Вы должны мне помочь. – Хмури, начальник аврорского отдела Министерства магии, не любит долгих вступлений. По его мнению, для соблюдения приличий достаточно и того, что этим утром он явился к Люпину лично, а не прислал сову. А поговорить можно и в прихожей.
- Буду рад, Аластор. Но чем я могу помочь? Я не состою на службе в аврорате и не знаю ваших возможностей и методов.
- Просто придите на допрос, Ремус. Вы давно его знаете и умеете держать себя в руках. Я сам… боюсь, я убью эту змею, если еще раз увижу. А сейчас только он один может знать, где находятся Поттер и Лонгботтом.
Люпин отбрасывает безумное предположение о том, что авроры задержали Волдеморта. Тогда тот, который "один может знать" - это Снейп.
- Вы говорите о Северусе Снейпе?
- Да. Убийца Дамблдора в наших руках.
- Я приду. Говорите, когда и куда.
* * *
За дверью неприметного кабинета в подвалах министерства, тремя часами позже.
- Ваше имя?
- Назовите себя.
- Представьтесь.
- Итак, имя?
- Назовите свое имя.
- Вы будете отвечать?
- На разумные вопросы.
- Что? А, будете сотрудничать... Ваше…
- Снейп. Северус Снейп. – Вмешивается Люпин.
Снейп сидит перед ними на жестком стуле и смотрит только на крышку стола дознавателя. Он не видит облегчения, проступившего на лице молодого аврора, который задает вопросы. Зато Люпин видит – и отлично понимает причину. Хмури, поручивший этому аврору вести допрос, будет очень недоволен, если бланк допроса и на сей раз останется чистым. А теперь этого можно не опасаться.
- Сколько вам лет?
Тишина.
- Тридцать восемь. – Это снова Люпин.
- Место жительства на протяжении последних пяти лет?
- Хогвартс, подземелья факультета Слизерин. – Открывает тайну оборотень.
- Место работы и должность?
- Мастер зелий в Хогвартсе. Декан факультета Слизерин. – Люпин же.
Снейп еле заметно усмехается.
- Вы хотите что-то добавить? – вскидывается аврор.
- Это вы хотите добавить. А я, увы, не могу. Не думаю, что "правая рука Темного Лорда" когда-либо было моей официальной должностью.
- Вы признаете, что сотрудничали с Темным… с Тем-кого…
- На этот вопрос я не буду отвечать.
Мда… Неудивительно, что Аластор был недоволен.
- Пишу: отказывается отвечать… Дальше. Образование?
- Хогвартс.
- Специализация?
- Зельеделие.
- Какие еще магические способности проявляли?
- К анимагии.
Люпин удивлен, но аврор с линии допроса не сбивается. Он следует протоколу.
- Ваша анимагическая форма?
- Росомаха.
- Регистрировались как анимаг?
- Нет.
- Почему?
- Я никогда не превращаюсь.
- Почему? – аврор озадачен.
- Мне нравятся мои руки, - хмыкает Снейп.
- Оставьте свое остроумие при себе. Пишу: отказывается отвечать.
Снейп фыркает. И Люпину приходит в голову, что тот тоже сердится.
На непонимание.
- Подождите, - встревает оборотень, - можно кое-что уточнить?
- Пожалуйста, - аврор демонстративно отодвигается от стола.
- Ты не превращаешься, потому что тебе нравятся твои руки? – повторяет снейпову абракадабру Люпин.
- Именно. Анимагия глупа. Мне всегда были интереснее зелья. А для зельеделия нужны не только мозги, но и руки.
- А у росомахи…
- Нет рук. Не думал, что это для тебя новость, - прибавляет Снейп с деланным удивлением.
- Прекратить шутки! – одергивает его аврор.
- Я не с вами разговариваю.
- А я с вами! Кто может подтвердить, что вы не превращаетесь?
Тишина.
- Северус… кто-нибудь может это подтвердить?
- Любой анимаг. Можете вызвать МакГонагал для проверки.
- Мы сами решим, кого нам вызывать. – Парирует дознаватель.
- Не сомневаюсь.
Аврор доволен. Пусть допрашиваемый злится, главное – стена молчания сломана. Можно переходить в наступление.
- Какие еще магическими способностями и навыками вы обладаете?
- Легилеменцией и окклюменцией.
- Насколько хорошо вы владеете этой техникой?
- Достаточно хорошо, чтобы Дамблдор поручил мне обучать Поттера.
* * *
- Мы поймали его. Но подлец отказывается говорить. Вы должны мне помочь. – Хмури, начальник аврорского отдела Министерства магии, не любит долгих вступлений. По его мнению, для соблюдения приличий достаточно и того, что этим утром он явился к Люпину лично, а не прислал сову. А поговорить можно и в прихожей.
- Буду рад, Аластор. Но чем я могу помочь? Я не состою на службе в аврорате и не знаю ваших возможностей и методов.
- Просто придите на допрос, Ремус. Вы давно его знаете и умеете держать себя в руках. Я сам… боюсь, я убью эту змею, если еще раз увижу. А сейчас только он один может знать, где находятся Поттер и Лонгботтом.
Люпин отбрасывает безумное предположение о том, что авроры задержали Волдеморта. Тогда тот, который "один может знать" - это Снейп.
- Вы говорите о Северусе Снейпе?
- Да. Убийца Дамблдора в наших руках.
- Я приду. Говорите, когда и куда.
* * *
За дверью неприметного кабинета в подвалах министерства, тремя часами позже.
- Ваше имя?
- Назовите себя.
- Представьтесь.
- Итак, имя?
- Назовите свое имя.
- Вы будете отвечать?
- На разумные вопросы.
- Что? А, будете сотрудничать... Ваше…
- Снейп. Северус Снейп. – Вмешивается Люпин.
Снейп сидит перед ними на жестком стуле и смотрит только на крышку стола дознавателя. Он не видит облегчения, проступившего на лице молодого аврора, который задает вопросы. Зато Люпин видит – и отлично понимает причину. Хмури, поручивший этому аврору вести допрос, будет очень недоволен, если бланк допроса и на сей раз останется чистым. А теперь этого можно не опасаться.
- Сколько вам лет?
Тишина.
- Тридцать восемь. – Это снова Люпин.
- Место жительства на протяжении последних пяти лет?
- Хогвартс, подземелья факультета Слизерин. – Открывает тайну оборотень.
- Место работы и должность?
- Мастер зелий в Хогвартсе. Декан факультета Слизерин. – Люпин же.
Снейп еле заметно усмехается.
- Вы хотите что-то добавить? – вскидывается аврор.
- Это вы хотите добавить. А я, увы, не могу. Не думаю, что "правая рука Темного Лорда" когда-либо было моей официальной должностью.
- Вы признаете, что сотрудничали с Темным… с Тем-кого…
- На этот вопрос я не буду отвечать.
Мда… Неудивительно, что Аластор был недоволен.
- Пишу: отказывается отвечать… Дальше. Образование?
- Хогвартс.
- Специализация?
- Зельеделие.
- Какие еще магические способности проявляли?
- К анимагии.
Люпин удивлен, но аврор с линии допроса не сбивается. Он следует протоколу.
- Ваша анимагическая форма?
- Росомаха.
- Регистрировались как анимаг?
- Нет.
- Почему?
- Я никогда не превращаюсь.
- Почему? – аврор озадачен.
- Мне нравятся мои руки, - хмыкает Снейп.
- Оставьте свое остроумие при себе. Пишу: отказывается отвечать.
Снейп фыркает. И Люпину приходит в голову, что тот тоже сердится.
На непонимание.
- Подождите, - встревает оборотень, - можно кое-что уточнить?
- Пожалуйста, - аврор демонстративно отодвигается от стола.
- Ты не превращаешься, потому что тебе нравятся твои руки? – повторяет снейпову абракадабру Люпин.
- Именно. Анимагия глупа. Мне всегда были интереснее зелья. А для зельеделия нужны не только мозги, но и руки.
- А у росомахи…
- Нет рук. Не думал, что это для тебя новость, - прибавляет Снейп с деланным удивлением.
- Прекратить шутки! – одергивает его аврор.
- Я не с вами разговариваю.
- А я с вами! Кто может подтвердить, что вы не превращаетесь?
Тишина.
- Северус… кто-нибудь может это подтвердить?
- Любой анимаг. Можете вызвать МакГонагал для проверки.
- Мы сами решим, кого нам вызывать. – Парирует дознаватель.
- Не сомневаюсь.
Аврор доволен. Пусть допрашиваемый злится, главное – стена молчания сломана. Можно переходить в наступление.
- Какие еще магическими способностями и навыками вы обладаете?
- Легилеменцией и окклюменцией.
- Насколько хорошо вы владеете этой техникой?
- Достаточно хорошо, чтобы Дамблдор поручил мне обучать Поттера.
Ну, вот они и подошли к главному.
- Где сейчас Поттер?
- Насколько мне известно - не там, где Дамблдор.
- Дамблдор мертв.
- Да.
- Вы признаете, что убили директора Хогвартса?
- Это неважно.
- Неважно? – эхом откликается Люпин.
- Абсолютно. Главное, что это признаете все вы.
- По-вашему, мы пристрастны? Кто-нибудь может опровергнуть информацию о том, что вы убили Дамблдора? – аврор берет себя в руки.
- Не думаю, что кто-нибудь пожелает.
- Но может?
- На этот вопрос я не буду отвечать.
- Мы можем вас заставить. Есть много подходящих заклинаний.
- Вы можете попытаться. Но это будет неразумно.
Зато как хочется… Люпин все лучше понимает Хмури.
Нет, так не годится. Надо успокоиться.
- Почему это будет неразумно, Северус?
Впервые на лице Снейпа мелькает какое-то горячее чувство. Нечто, похожее на торжество или отчаяние; что именно – Люпин не успевает разобрать.
- Потому что это ничего не даст. Вас интересуют сведения, которыми я, по вашему мнению, располагаю. Я, в свою очередь, не намерен ими делиться. Чтобы обезопасить себя, я защитил свою память и сознание. Если вы – при помощи Империо, зелий или попыток причинить мне сильную боль – попробуете надавить на меня, моя личность будет уничтожена. То, что останется, уже не будет мной. Вы получите куклу. Впрочем, насколько я знаю, такие существа долго не живут.
Люпин склонен верить зельевару. Но если это правда, то…
- Чем это лучше смерти?
- Полагаю, ничем. Разве что скоростью и безболезненностью.
- И ты решишься это сделать?
- Все уже сделано.
Оборотню кажется, что это все же было торжество. То выражение, скользнувшее по лицу Снейпа. Но лицо слизеринца снова непроницаемо, и смотрит он только на крышку стола.
Аврор, опомнившись, кидается в бой:
- Как это было сделано?
- Окклюменцией вместе с определенными заклинаниями. Я неплохо знаю темную магию.
Аврор задумывается. А Ремусу приходит в голову, что....
- Ты не упомянул легилеменцию. Что будет, если воздействовать не через тело?
- В лучшем случае – ничего. Моя защита устоит.
- А в худшем? Если это будет очень сильный волшебник?
- Впущу легилемента в свое сознание и установлю защиту заново. И мышеловка захлопнется.
- То есть он лишится разума?
- Да. Вы опять-таки получите куклу, только с другим лицом.
- Ах ты сволочь! – с палочки аврора срывается сгусток света, и голова Снейпа дергается, как от пощечины.
- Осторожнее, у меня низкий болевой порог, - шипит слизеринец. – Если вы не хотите лишиться возможности узнать что-то о Поттере, стоит быть со мной поделикатнее.
По его подбородку течет кровь – он прокусил губу. Это зрелище Люпину неприятно. Если он чего-то не принимает в аврорской службе, то это необходимости быть жестоким. Особенно когда эту жестокость возводят в ранг добродетели. А это происходит довольно быстро. Даже если у человека от природы хороший характер, как у Тонкс…
А женщинам вообще не следует становиться аврорами.
Ладно, философствовать станем потом. Сейчас надо искать лазейку в снейпову крепость.
- Почему ты считаешь, что мы не пойдем на убийство, а тебе позволим убить легилемента?
- Я так не считаю. Я просто предупреждаю, что принял все меры для того, чтобы вы ничего не узнали.
На некоторое время в кабинете воцаряется молчание.
- По-моему, положение патовое. – Признает Люпин, поразмыслив. – Может быть, нам стоит продолжить завтра? Или привлечь еще людей. Следует взглянуть на ситуацию свежим взглядом.
Аврор ищет, что бы еще можно было предпринять, - и не находит.
Но свежего взгляда не получается ни на следующий день, ни позже. Люпин исправно ходит в аврорат. Авроры и стиль допросов меняются, но результат остается прежним. Допросы идут по тому же кругу – и приводят к тому же выводу. Это пат.
На пятый день Хмури, отчаявшись, отдает распоряжение пригласить нескольких легилементов.
- Мы должны попытаться, - говорит он. – Снейп наверняка блефует.
Но первый же из приглашенных, 65-летний волшебник, подтверждает, что зельевар знает, что говорит. Десятиминутный поединок со Снейпом заканчивается ничем. Разве что слизеринец начинает сутулиться.
- Я не могу пробиться, - констатирует легилемент. – Испробовал все, что знаю и о чем лишь слышал, – и даже кое-что из только что придуманного.
Аврор, возлагавший на этого волшебника большие надежды, разочарован.
- Значит, ничего сделать нельзя?
- Вряд ли мне или кому-то другому удастся, если, как говорит ваш… клиент, Дамблдору и Волдеморту не удавалось. – Волшебник отвечает сухо. – Может быть, Поттер сумел бы.
- Они как раз хотят узнать, где он, - разлепляет губы Снейп.
- Значит, сейчас сладить с этим не может никто. – Заключает волшебник. – Есть вещи, непосильные даже для большинства магов. Всего хорошего.
Едва он уходит, как появляется еще один. Этому – лет двадцать с небольшим. На вид он почти мальчишка.
- Мистер Хмури просил передать, что если я не справлюсь, он пришлет еще легилементов. Столько, сколько будет нужно. Но я справлюсь, - говорит мальчика уверенно.
Пять минут проходят в напряженном ожидании. Люпин замечает, что Снейп все сильнее горбится. И вдруг глаза молодого волшебника закатываются, и он начинает падать. Неуклюже и так медленно, что оборотень и аврор, дежурящий в кабинете, успевают его подхватить.
Похлопывания по щекам и даже стакан воды, вылитый в лицо, не приводят мальчишку в чувство.
- Ты все-таки сделал это? – спрашивает Ремус у бывшего своего однокурсника.
Почему-то в этот момент оборотень испытывает намного более сильное разочарование, чем когда первый волшебник потерпел неудачу.
В сущности, в тот раз он вообще не был разочарован. Видеть слизеринца побежденным не слишком хотелось. Может быть, потому, что Снейп во время допросов ухитрялся сохранять достоинство.
- Это был не лучший вариант, - признает зельевар, - но все же и не худший. Не волнуйся за него, Люпин.
- Где сейчас Поттер?
- Насколько мне известно - не там, где Дамблдор.
- Дамблдор мертв.
- Да.
- Вы признаете, что убили директора Хогвартса?
- Это неважно.
- Неважно? – эхом откликается Люпин.
- Абсолютно. Главное, что это признаете все вы.
- По-вашему, мы пристрастны? Кто-нибудь может опровергнуть информацию о том, что вы убили Дамблдора? – аврор берет себя в руки.
- Не думаю, что кто-нибудь пожелает.
- Но может?
- На этот вопрос я не буду отвечать.
- Мы можем вас заставить. Есть много подходящих заклинаний.
- Вы можете попытаться. Но это будет неразумно.
Зато как хочется… Люпин все лучше понимает Хмури.
Нет, так не годится. Надо успокоиться.
- Почему это будет неразумно, Северус?
Впервые на лице Снейпа мелькает какое-то горячее чувство. Нечто, похожее на торжество или отчаяние; что именно – Люпин не успевает разобрать.
- Потому что это ничего не даст. Вас интересуют сведения, которыми я, по вашему мнению, располагаю. Я, в свою очередь, не намерен ими делиться. Чтобы обезопасить себя, я защитил свою память и сознание. Если вы – при помощи Империо, зелий или попыток причинить мне сильную боль – попробуете надавить на меня, моя личность будет уничтожена. То, что останется, уже не будет мной. Вы получите куклу. Впрочем, насколько я знаю, такие существа долго не живут.
Люпин склонен верить зельевару. Но если это правда, то…
- Чем это лучше смерти?
- Полагаю, ничем. Разве что скоростью и безболезненностью.
- И ты решишься это сделать?
- Все уже сделано.
Оборотню кажется, что это все же было торжество. То выражение, скользнувшее по лицу Снейпа. Но лицо слизеринца снова непроницаемо, и смотрит он только на крышку стола.
Аврор, опомнившись, кидается в бой:
- Как это было сделано?
- Окклюменцией вместе с определенными заклинаниями. Я неплохо знаю темную магию.
Аврор задумывается. А Ремусу приходит в голову, что....
- Ты не упомянул легилеменцию. Что будет, если воздействовать не через тело?
- В лучшем случае – ничего. Моя защита устоит.
- А в худшем? Если это будет очень сильный волшебник?
- Впущу легилемента в свое сознание и установлю защиту заново. И мышеловка захлопнется.
- То есть он лишится разума?
- Да. Вы опять-таки получите куклу, только с другим лицом.
- Ах ты сволочь! – с палочки аврора срывается сгусток света, и голова Снейпа дергается, как от пощечины.
- Осторожнее, у меня низкий болевой порог, - шипит слизеринец. – Если вы не хотите лишиться возможности узнать что-то о Поттере, стоит быть со мной поделикатнее.
По его подбородку течет кровь – он прокусил губу. Это зрелище Люпину неприятно. Если он чего-то не принимает в аврорской службе, то это необходимости быть жестоким. Особенно когда эту жестокость возводят в ранг добродетели. А это происходит довольно быстро. Даже если у человека от природы хороший характер, как у Тонкс…
А женщинам вообще не следует становиться аврорами.
Ладно, философствовать станем потом. Сейчас надо искать лазейку в снейпову крепость.
- Почему ты считаешь, что мы не пойдем на убийство, а тебе позволим убить легилемента?
- Я так не считаю. Я просто предупреждаю, что принял все меры для того, чтобы вы ничего не узнали.
На некоторое время в кабинете воцаряется молчание.
- По-моему, положение патовое. – Признает Люпин, поразмыслив. – Может быть, нам стоит продолжить завтра? Или привлечь еще людей. Следует взглянуть на ситуацию свежим взглядом.
Аврор ищет, что бы еще можно было предпринять, - и не находит.
Но свежего взгляда не получается ни на следующий день, ни позже. Люпин исправно ходит в аврорат. Авроры и стиль допросов меняются, но результат остается прежним. Допросы идут по тому же кругу – и приводят к тому же выводу. Это пат.
На пятый день Хмури, отчаявшись, отдает распоряжение пригласить нескольких легилементов.
- Мы должны попытаться, - говорит он. – Снейп наверняка блефует.
Но первый же из приглашенных, 65-летний волшебник, подтверждает, что зельевар знает, что говорит. Десятиминутный поединок со Снейпом заканчивается ничем. Разве что слизеринец начинает сутулиться.
- Я не могу пробиться, - констатирует легилемент. – Испробовал все, что знаю и о чем лишь слышал, – и даже кое-что из только что придуманного.
Аврор, возлагавший на этого волшебника большие надежды, разочарован.
- Значит, ничего сделать нельзя?
- Вряд ли мне или кому-то другому удастся, если, как говорит ваш… клиент, Дамблдору и Волдеморту не удавалось. – Волшебник отвечает сухо. – Может быть, Поттер сумел бы.
- Они как раз хотят узнать, где он, - разлепляет губы Снейп.
- Значит, сейчас сладить с этим не может никто. – Заключает волшебник. – Есть вещи, непосильные даже для большинства магов. Всего хорошего.
Едва он уходит, как появляется еще один. Этому – лет двадцать с небольшим. На вид он почти мальчишка.
- Мистер Хмури просил передать, что если я не справлюсь, он пришлет еще легилементов. Столько, сколько будет нужно. Но я справлюсь, - говорит мальчика уверенно.
Пять минут проходят в напряженном ожидании. Люпин замечает, что Снейп все сильнее горбится. И вдруг глаза молодого волшебника закатываются, и он начинает падать. Неуклюже и так медленно, что оборотень и аврор, дежурящий в кабинете, успевают его подхватить.
Похлопывания по щекам и даже стакан воды, вылитый в лицо, не приводят мальчишку в чувство.
- Ты все-таки сделал это? – спрашивает Ремус у бывшего своего однокурсника.
Почему-то в этот момент оборотень испытывает намного более сильное разочарование, чем когда первый волшебник потерпел неудачу.
В сущности, в тот раз он вообще не был разочарован. Видеть слизеринца побежденным не слишком хотелось. Может быть, потому, что Снейп во время допросов ухитрялся сохранять достоинство.
- Это был не лучший вариант, - признает зельевар, - но все же и не худший. Не волнуйся за него, Люпин.
Мальчишка открывает глаза. В первый момент они кажутся Люпину пустыми, но потом становятся осмысленными. И в них появляется страх.
Через несколько мгновений волшебник вскакивает на ноги и кидается к выходу.
- Гарольд, - окликает своего недавнего противника Снейп.
Тот замирает.
- Передай Хмури, что следующий доброволец сам отсюда уже не выйдет. Кто бы это ни был. И не мни себя равным Поттеру только потому, что носишь то же имя.
Мальчишка вылетает за дверь.
- Ты его знаешь? – Люпин гадает, не стоило ли предупредить Хмури, что нужно, чтобы со Снейпом работали люди незнакомые. Со знакомыми ему наверняка проще справиться.
- Теперь знаю.
- Но ты назвал его по имени.
- В ходе нашей беседы ему пришлось мне представиться, - откликается арестант.
Аврор явно обеспокоен происшедшим. Прямо-таки не находит себе места.
- Могу я попросить вас присмотреть за задержанным? Всего несколько минут. – Обращается он к Люпину.
- Да, конечно.
- Что, взялся меня сторожить? – ухмыляется Снейп. – Не забудь наставить на меня волшебную палочку.
Никакой веселости в его голосе нет. Да и вряд ли ему весело.
Люпин предпочел бы не замечать этого. Но и сам не видит больших оснований для веселья.
- А где твоя волшебная палочка?
- Там, где я ее оставил.
- Это значит "отстань, Люпин"?
- Значит.
Ремус чувствует досаду. Он ожидал немного другого. Даже не то чтобы ожидал, но – допускал, что ему ответят иначе. В конце концов, в последние дни Снейп чаще всего давал ответы именно на его вопросы.
- Ты готов разговаривать со мной только в присутствии авроров?
- На их фоне даже ты кажешься сносным собеседником.
- Тогда я подожду возвращение дежурного и спрошу при нем. Мне всегда было интересно, на что похоже вторжение легилемента в защищенный разум.
- Оставь меня в покое.
Люпин умолкает. Он клянется себе, что больше не будет спрашивать. Но Снейп в конце концов отвечает.
- На изнасилование, если хочешь знать. Особенно если волшебник мало что умеет.
- Я думаю, что продолжать допросы не имеет смысла, - неожиданно признается Люпин. – Никакие методы не помогут.
- Скажи это Хмури. И не забудь повторить тысячу раз. Тогда он, возможно, услышит.
- Но это же пат. Из ситуации нет выхода. Мы ни так, ни так ничего не получим.
- Кроме возможности держать меня за решеткой.
- А если… мы неправильно понимаем твою роль в происходящем?
- Тогда вам выгоднее отпустить меня, чтобы я мог помочь Поттеру. А не калечить волшебников, пытаясь добраться до содержимого моей памяти.
- А мы правильно эту роль понимаем?
- Я не буду отвечать на этот вопрос.
Снейп откликается с чуть заметной заминкой. Неужели собирался сказать что-то другое? И – Мерлина ради, почему не сказал? Боялся, что ему не поверят? Или – что поверят? Люпин ломает голову, разглядывая слизеринца.
- Жаль, что я не могу узнать, о чем ты думаешь, - говорит он, наконец. И спохватывается. - Извини. Я не имею в виду звать еще легилементов.
- Думаю, Хмури теперь тоже. Их уже было достаточно.
- Ты мог убить того мальчишку.
- Я вас предупреждал.
- А почему тебе пришло в голову отпустить его?
- А потому что мне пришло в голову, что его труп не добавит мне популярности в аврорате. Во всяком случае, такой, которая помогла бы мне выжить.
- Ты не боишься говорить такое мне?
- В этом нет ничего, что следовало бы скрывать.
Это правда, как ни убеждай себя в том, что между ними установилось подобие доверия. Не сказано ничего такого, что следовало бы скрывать. Чистая правда, Люпин понимает это. Чистая правда. Но все равно – немного обидная.
- И не думай, что ты в стороне. С тебя спросят за каждое произнесенное слово. И вдвое – за услышанное.
- Думаешь, заставят рассказать?
- Ты сам все расскажешь. Как честный человек. – Кривится Снейп.
Вот это уже совсем неприятно, потому что – да. Люпин расскажет, и в каждом слове Хмури увидит еще один повод продолжать допросы. И они продолжатся, пока у Аластора не иссякнет терпение. А потом Снейп исчезнет. Останется кукла.
Оборотня передергивает, когда он вспоминает бессмысленный взгляд мальчишки-легилемента после обморока. Он не хочет такого видеть. Ни у кого. Должен быть какой-то выход.
Люпин разглядывает дверь.
Окон тут нет.
Только дверь.
- А я ведь хорош, сижу тут с тобой спокойно... А ты можешь узнать, что я думаю. Ты-то это хорошо умеешь. Я, наверно, даже и не замечу, если что?
Снейп поднимает голову.
- Я наверняка знаю что-то такое, чего тебе знать не следует, – с лихорадочным каким-то беспокойством продолжает Люпин, глядя в лицо арестанту.
Слизеринец прикусывает губу.
- Не думаю, что ты знаешь что-то существенное. И едва ли мне позволят унести это знание за пределы министерства.
Мысли у Люпина на миг разбегаются. Ему кажется, будто его о чем-то спрашивают. Но он не может разобрать слов, да и не слышит голоса. Это даже и не голос, а словно воспоминание о голосе.
А потом все становится простым и ясным.
- Но я готов… рассказать тебе кое-что про Поттера и Лонгботтома, если ты позволишь мне… выйти в коридор, – говорит Снейп медленно, вслушиваясь в каждое произносимое им самим слово.
- Я не могу этого сделать, - возражает Люпин.
- Ты ничем не рискуешь. В министерстве полно авроров. А у меня клаустрофобия.
- Ты никогда не упоминал об этом.
- Я никогда не проводил так много времени в каменном мешке. У меня в подземельях одна стена всегда была заколдована под окно. – Теперь Снейп говорит быстрее.
- Все равно. Меня просили оставаться с тобой тут.
- Я не все объяснил в первый день. Мне не обязательно испытывать сильную боль, чтобы заклинание сработало. Достаточно страха. А здесь, в этом подвале, я не могу дышать. Ты когда-нибудь тонул, Люпин? Я здесь как в озере. Еще немного – и вам некого будет допрашивать.
- Ну хорошо. – Оборотень поднимается с места. – Если ты расскажешь мне кое-что про Гарри и Невилла. И я выйду в коридор вместе с тобой.
- Согласен, - Снейп уже стоит у двери.
Люпин, поглядывая на него, прислушивается. Потом отворяет дверь.
В коридоре пусто.
- Поттер жив. Это все, что я могу сказать. Логботтом тоже, и... достоверно не знаю, но могу предполагать, что он... находится в неповторимых, уникальных условиях. На твоем месте я бы не слишком волновался, но и не тянул с поисками, – вполголоса произносит Снейп, придвинувшись ближе. Потом озирается по сторонам – и вдруг шарахается к стене.
- Там кто-то есть!
Люпин никого не видит и не слышит. Но слизеринец настаивает:
- Там, за углом.
За углом располагается камин – один из немногих открытых в этот поздний час. Если кто-то и был там, он давно уже исчез. Как и большая часть дымолетного порошка из кармана Люпиновой мантии.
Порошок летит в пасть камина, Снейп шагает следом, выкрикивает неразборчивое - и исчезает в пламени.
Через несколько мгновений волшебник вскакивает на ноги и кидается к выходу.
- Гарольд, - окликает своего недавнего противника Снейп.
Тот замирает.
- Передай Хмури, что следующий доброволец сам отсюда уже не выйдет. Кто бы это ни был. И не мни себя равным Поттеру только потому, что носишь то же имя.
Мальчишка вылетает за дверь.
- Ты его знаешь? – Люпин гадает, не стоило ли предупредить Хмури, что нужно, чтобы со Снейпом работали люди незнакомые. Со знакомыми ему наверняка проще справиться.
- Теперь знаю.
- Но ты назвал его по имени.
- В ходе нашей беседы ему пришлось мне представиться, - откликается арестант.
Аврор явно обеспокоен происшедшим. Прямо-таки не находит себе места.
- Могу я попросить вас присмотреть за задержанным? Всего несколько минут. – Обращается он к Люпину.
- Да, конечно.
- Что, взялся меня сторожить? – ухмыляется Снейп. – Не забудь наставить на меня волшебную палочку.
Никакой веселости в его голосе нет. Да и вряд ли ему весело.
Люпин предпочел бы не замечать этого. Но и сам не видит больших оснований для веселья.
- А где твоя волшебная палочка?
- Там, где я ее оставил.
- Это значит "отстань, Люпин"?
- Значит.
Ремус чувствует досаду. Он ожидал немного другого. Даже не то чтобы ожидал, но – допускал, что ему ответят иначе. В конце концов, в последние дни Снейп чаще всего давал ответы именно на его вопросы.
- Ты готов разговаривать со мной только в присутствии авроров?
- На их фоне даже ты кажешься сносным собеседником.
- Тогда я подожду возвращение дежурного и спрошу при нем. Мне всегда было интересно, на что похоже вторжение легилемента в защищенный разум.
- Оставь меня в покое.
Люпин умолкает. Он клянется себе, что больше не будет спрашивать. Но Снейп в конце концов отвечает.
- На изнасилование, если хочешь знать. Особенно если волшебник мало что умеет.
- Я думаю, что продолжать допросы не имеет смысла, - неожиданно признается Люпин. – Никакие методы не помогут.
- Скажи это Хмури. И не забудь повторить тысячу раз. Тогда он, возможно, услышит.
- Но это же пат. Из ситуации нет выхода. Мы ни так, ни так ничего не получим.
- Кроме возможности держать меня за решеткой.
- А если… мы неправильно понимаем твою роль в происходящем?
- Тогда вам выгоднее отпустить меня, чтобы я мог помочь Поттеру. А не калечить волшебников, пытаясь добраться до содержимого моей памяти.
- А мы правильно эту роль понимаем?
- Я не буду отвечать на этот вопрос.
Снейп откликается с чуть заметной заминкой. Неужели собирался сказать что-то другое? И – Мерлина ради, почему не сказал? Боялся, что ему не поверят? Или – что поверят? Люпин ломает голову, разглядывая слизеринца.
- Жаль, что я не могу узнать, о чем ты думаешь, - говорит он, наконец. И спохватывается. - Извини. Я не имею в виду звать еще легилементов.
- Думаю, Хмури теперь тоже. Их уже было достаточно.
- Ты мог убить того мальчишку.
- Я вас предупреждал.
- А почему тебе пришло в голову отпустить его?
- А потому что мне пришло в голову, что его труп не добавит мне популярности в аврорате. Во всяком случае, такой, которая помогла бы мне выжить.
- Ты не боишься говорить такое мне?
- В этом нет ничего, что следовало бы скрывать.
Это правда, как ни убеждай себя в том, что между ними установилось подобие доверия. Не сказано ничего такого, что следовало бы скрывать. Чистая правда, Люпин понимает это. Чистая правда. Но все равно – немного обидная.
- И не думай, что ты в стороне. С тебя спросят за каждое произнесенное слово. И вдвое – за услышанное.
- Думаешь, заставят рассказать?
- Ты сам все расскажешь. Как честный человек. – Кривится Снейп.
Вот это уже совсем неприятно, потому что – да. Люпин расскажет, и в каждом слове Хмури увидит еще один повод продолжать допросы. И они продолжатся, пока у Аластора не иссякнет терпение. А потом Снейп исчезнет. Останется кукла.
Оборотня передергивает, когда он вспоминает бессмысленный взгляд мальчишки-легилемента после обморока. Он не хочет такого видеть. Ни у кого. Должен быть какой-то выход.
Люпин разглядывает дверь.
Окон тут нет.
Только дверь.
- А я ведь хорош, сижу тут с тобой спокойно... А ты можешь узнать, что я думаю. Ты-то это хорошо умеешь. Я, наверно, даже и не замечу, если что?
Снейп поднимает голову.
- Я наверняка знаю что-то такое, чего тебе знать не следует, – с лихорадочным каким-то беспокойством продолжает Люпин, глядя в лицо арестанту.
Слизеринец прикусывает губу.
- Не думаю, что ты знаешь что-то существенное. И едва ли мне позволят унести это знание за пределы министерства.
Мысли у Люпина на миг разбегаются. Ему кажется, будто его о чем-то спрашивают. Но он не может разобрать слов, да и не слышит голоса. Это даже и не голос, а словно воспоминание о голосе.
А потом все становится простым и ясным.
- Но я готов… рассказать тебе кое-что про Поттера и Лонгботтома, если ты позволишь мне… выйти в коридор, – говорит Снейп медленно, вслушиваясь в каждое произносимое им самим слово.
- Я не могу этого сделать, - возражает Люпин.
- Ты ничем не рискуешь. В министерстве полно авроров. А у меня клаустрофобия.
- Ты никогда не упоминал об этом.
- Я никогда не проводил так много времени в каменном мешке. У меня в подземельях одна стена всегда была заколдована под окно. – Теперь Снейп говорит быстрее.
- Все равно. Меня просили оставаться с тобой тут.
- Я не все объяснил в первый день. Мне не обязательно испытывать сильную боль, чтобы заклинание сработало. Достаточно страха. А здесь, в этом подвале, я не могу дышать. Ты когда-нибудь тонул, Люпин? Я здесь как в озере. Еще немного – и вам некого будет допрашивать.
- Ну хорошо. – Оборотень поднимается с места. – Если ты расскажешь мне кое-что про Гарри и Невилла. И я выйду в коридор вместе с тобой.
- Согласен, - Снейп уже стоит у двери.
Люпин, поглядывая на него, прислушивается. Потом отворяет дверь.
В коридоре пусто.
- Поттер жив. Это все, что я могу сказать. Логботтом тоже, и... достоверно не знаю, но могу предполагать, что он... находится в неповторимых, уникальных условиях. На твоем месте я бы не слишком волновался, но и не тянул с поисками, – вполголоса произносит Снейп, придвинувшись ближе. Потом озирается по сторонам – и вдруг шарахается к стене.
- Там кто-то есть!
Люпин никого не видит и не слышит. Но слизеринец настаивает:
- Там, за углом.
За углом располагается камин – один из немногих открытых в этот поздний час. Если кто-то и был там, он давно уже исчез. Как и большая часть дымолетного порошка из кармана Люпиновой мантии.
Порошок летит в пасть камина, Снейп шагает следом, выкрикивает неразборчивое - и исчезает в пламени.
Это неразборчивое Люпин пытается воспроизвести как можно более точно. И авроры находят нужный адрес. Но там, конечно, уже никого нет.
В глазах Хмури стоит подозрение, но репутацию Ремуса отчасти спасает тот факт, что благодаря помощи оборотня удается найти Лонгботтома. Неповторимый и уникальный – Люпин хорошо помнит, какое место в путеводителях по магической Англии описывают этими словами.
Малфой-Мэнор. Мальчика отыскивают в его подземельях. Снейп сказал правду, Невилл жив, и волноваться за его здоровье нечего.
Возможно, он не соврал и насчет Гарри. Во всяком случае, поведение Упивающихся и Волдеморта наводит на мысль о том, что Поттер жив.
В поместье Малфоев находят немало полезных для авроров документов. Рейды следуют один за другим, и все чаше в газетах появляются сообщения о том, что десятки Упивающихся были убиты. Иногда, после особо кровопролитной стычки, тела даже не могут опознать. Но Люпин убежден, что Снейпа среди погибших нет. Тот ненастоящий голос, что впервые заговорил с ним в аврорате, почти каждый день звучит в его голове. Не важно, что оборотень не разбирает слов.
Иногда слышно совсем слабо - только если ничто не отвлекает. В такие дни чтобы уловить этот голос, необходимо уединение. Это не так уж трудно устроить: в конце концов, Ремус никогда и ни в чьих глазах не был душой компании. Всегда можно остаться одному. А потом услышишь. Главное – подождать достаточно долго.
fin
В глазах Хмури стоит подозрение, но репутацию Ремуса отчасти спасает тот факт, что благодаря помощи оборотня удается найти Лонгботтома. Неповторимый и уникальный – Люпин хорошо помнит, какое место в путеводителях по магической Англии описывают этими словами.
Малфой-Мэнор. Мальчика отыскивают в его подземельях. Снейп сказал правду, Невилл жив, и волноваться за его здоровье нечего.
Возможно, он не соврал и насчет Гарри. Во всяком случае, поведение Упивающихся и Волдеморта наводит на мысль о том, что Поттер жив.
В поместье Малфоев находят немало полезных для авроров документов. Рейды следуют один за другим, и все чаше в газетах появляются сообщения о том, что десятки Упивающихся были убиты. Иногда, после особо кровопролитной стычки, тела даже не могут опознать. Но Люпин убежден, что Снейпа среди погибших нет. Тот ненастоящий голос, что впервые заговорил с ним в аврорате, почти каждый день звучит в его голове. Не важно, что оборотень не разбирает слов.
Иногда слышно совсем слабо - только если ничто не отвлекает. В такие дни чтобы уловить этот голос, необходимо уединение. Это не так уж трудно устроить: в конце концов, Ремус никогда и ни в чьих глазах не был душой компании. Всегда можно остаться одному. А потом услышишь. Главное – подождать достаточно долго.
fin
merrycat не смешная, но оттого даже более интересная...
Мне теперь подумать надо
Мне теперь подумать надо
Барс Шанхайский
Более, конечно. Смех вообще дел несерьезное.
Над чем думать? Ты кого-то спасать собрался, а теперь сомневаешься?
Более, конечно. Смех вообще дел несерьезное.
Над чем думать? Ты кого-то спасать собрался, а теперь сомневаешься?
merrycat Я-то?.. да какой из меня спасатель Но мне всегда казалось, что в итоге Снейп ведет двойную игру.
Но мне всегда казалось, что в итоге Снейп ведет двойную игру.Барс Шанхайский
Так я так и написала Он ни разу не дал понять, что предпочитает какую-то одну сторону. Все время "если" и "сведения, которыми, как вы думаете, я располагаю". Если я хороший - то вам выгодней отпустить меня, чтоб я помог Поттеру. А если я нехороший - то не выгодно отпускать.
А беседы с Люпином после побега - просто акт личной признательности. Ку-ку, мол, спаситель, я еще жив.
Если, конечно, Люпин не сам их выдумал. Он же не разбирает, что ему этот псевдоголос говорит. Да и не всегда его слышит.
Так я так и написала
Он ни разу не дал понять, что предпочитает какую-то одну сторону. Все время "если" и "сведения, которыми, как вы думаете, я располагаю". Если я хороший - то вам выгодней отпустить меня, чтоб я помог Поттеру. А если я нехороший - то не выгодно отпускать. А беседы с Люпином после побега - просто акт личной признательности. Ку-ку, мол, спаситель, я еще жив.
Если, конечно, Люпин не сам их выдумал. Он же не разбирает, что ему этот псевдоголос говорит. Да и не всегда его слышит.
merrycat я же говорил, что ты плохого не напишешь
А еще есть?
Барс Шанхайский
Есть. Только не все готова показывать
А еще одна история только пишется. Снейпоцентричная и циничная.
Есть. Только не все готова показывать
А еще одна история только пишется. Снейпоцентричная и циничная.
merrycat то есть больше ты показать ничего не можешь (во всяком случае, пока)?
Смотрю, я тут появляюсь
[Print]
Darth Schturmer