04-06-2006 17:37 Kill Snape наоборот.:)
Это не то, не то, для чего я про Регулуса узнавала
Это мне просто жалко стало, что все Снейпа хоронят.
Итак,
Северуса Снейпа не стало
Северуса Снейпа не стало в день убийства Альбуса Дамблдора. Гоблины банка "Гринготтс" могли бы это засвидетельствовать. В то утро мастеру зелий было доставлено письмо, направленное из этого банка; а к вечеру Снейп и сам заходил в банк.
Только вот обратно уже не вышел.
читать дальшеЗлополучное письмо принесла банковская сова. О, эти гринготтские совы такие настырные, словно и сами немного гоблины! Они вас на дне морском разыщут... Ну, вот и Снейпа нашла одна.
"От поверенного в делах покойного сэра Ф. Г. Блэка" - красовалось на принесенном ею конверте.
У Снейпа при виде этих слов засосало под ложечкой. Блэков в его жизни было больше чем достаточно, и все они с незаурядной ловкостью привносили в мир зельевара хаос и страдания. Пожалуй, мертвые Блэки были ничуть не лучше живых - если вспомнить Сириуса и Регулуса. А этот новый Блэк был как раз мертвым...
Ну, и от гоблинов тоже милостей ждать не приходилось - а уж гринготские и среди себе подобных славились бесчеловечностью.
Однако письмо начиналось вполне невинно:
"Сим уведомляю Вас, что приложенные документы являются подлинными и в должное время были заверены нотариально. Документы хранились в банке "Гринготтс" с момента смерти их составителя до истечения указанного им срока. Мистер Крюкохват, гоблин, поверенный в делах Фаэтона Гелеоса Блэка"
Документами оказались: составленное по форме завещение сэра Фаэтона (покойный оказался необычайно - даже по меркам Блэков - богат) и письмо Ф.Г.Б. мистеру Северусу Снейпу, эсквайру. Из первых же строк письма явствовало, что означенный Ф.Г.Б. был также необычайно - даже по меркам Блэков - эксцентричен. Ибо без долгих вступлений дорогой покойник уведомлял Снейпа, что сделал его своим единственным наследником.
Называя его своим сыном.
Дальше Снейп читал словно с похмелья или после хорошего Круициатуса. А покойник на примерно семнадцати страницах бегло перечислял для своего вновь обретенного сына основные вехи собственной бурной, но достойной 148-летней жизни.
Блэк писал о своих разнообразных интересах, авантюрах и приключениях, рассеянных по миру бесчисленных отпрысках и давнем проклятии, полученном им от прекрасной, но несколько вспыльчивой волшебницы.
Проклятие это заключалось в том, что у сэра Фаэтона, волшебника патриархальных взглядов (он, в частности, почитал священным институт семьи и брака и то и дело женился), должны были рождаться только девочки. А состояние и титул в семье Ф.Г.Б. - по завещанию еще его прадеда - передавались только сыновьям.
Волшебники живут долго, напоминал своему потомку сэр Фаэтон, - и в красках изображал предпринимавшиеся им в течение почти девяноста лет попытки снять проклятие несдержанной дамы.
Попытки эти осуществлялись почему-то всегда при помощи других дам. Впрочем, описывались и случаи, когда Блэк привлекал себе в помощь не только людей. Упоминалась, в частности, и некая неотразимая драконица (Снейп вообразил себе плод их любви и признал, что МакГонагл вполне на это походила), а также - восхительная жена одного из служащих "Гринготтса" (тут зельевар промокнул вспотевший лоб и вынужден был утешить себя словами "чего еще ждать от Блэков". Утешение вышло так себе).
Словом, у Снейпа сложилось впечатление, что бОльшую часть из этих девяти десятков лет сэр Фаэтон прожил в свое удовольствие, и лишь потом спохватился, что ни истратить всех денег, ни забрать их с собой в могилу он не сможет.
Тогда-то сэр и задумался о наследнике. Во всяком случае, именно этим Северус объяснил себе тот факт, что лишь по истечении упомянутых десятков лет сэр Фаэтон попытался помириться с той вспыльчивой дамой (вспылившей, кстати сказать, из-за появления у Блэка другой дамы сердца, более уравновешенной, но менее прекрасной).
Продираясь сквозь жизнеописание беспокойного покойника, Снейп похолодел, обнаружив, что ненавистный с детства Сириус, согласно выкладам сэра Фаэтона, приходился ему, Северусу, двоюродным дядей, а Беллатрикс и Нарцисса - троюродными бабушками. И уж совсем нехорошо ему стало после того, как он прочел длинный и прочувствованный пассаж о сожалениях, которые переполняли в смертный час его... э-э... отца (Мерлин, за что?! Блэк снова и снова настаивал на том, что был его отцом!) из-за того, что он, Снейп, был лишен положенного ему внимания любящих родственников.
Глазами своей души при этом Северус увидал Сириуса, ведущего его в Британский музей, и несгибаемую Беллу, вяжущую какой-то бесконечный носок и рассказывающую сказку.
Некогда Снейп взял себе за правило не пить до обеда (и в особенности - до завтрака), но сейчас это правило явно было лишним.
После трети бутылки огневиски дело пошло на лад. Снейп довольно спокойно проглотил сообщение о том, что, будучи к моменту примирения уже в летах, та прекрасная, но несдержанная дама не смогла вспомнить, какое именно проклятие накладывала на своего неверного возлюбленного. Все, чего удалось добиться сэру Фаэтону, - так это обещания, что сын у него все-таки появится. Однако, во избежание неприятностей, наследника следовало отдать на воспитание в чужую семью.
Что было не слишком сложно сделать, так как мать Северуса характером отчасти напоминала ту несдержанную даму, с которой все началось, - а сэр Фаэтон и после рождения сына оставался верен себе и то и дело налагал на себя все новые брачные узы. И так же легко снимал их.
Итак, вот потому-то он, Северус Блэк, вырос в убеждении, что является Северусом Снейпом, заканчивал свое письмо сэр Фаэтон. Хотя лично он, сэр Фаэтон, всегда считал, что его дорогому мальчику следует зваться Арктурусом Блэком. Сэром Арктурусом Фаэтоном Блэком. И теперь, когда действие заклинания закончилось (ибо он, сэр Фаэтон, умер - RIP, как говорится), он предлагает сыну сменить имя (весьма желательно), уйти с работы (обязательно) и вступить в свои права наследника (непременно и ничуть не откладывая).
Далее сообщалось, что для получения наследства Северусу Снейпу нужно не только выполнить требования завещателя относительно работы, но и предъявить гринготтским гоблинам неоспоримые доказательства своего родства с сэром Фаэтоном Гелеосом Блэком. Что это должны быть за доказательства, заботливый отец не объяснял, уверяя, будто гоблины сами знают, что почем.
Дочитав, Снейп потер лоб. Потом переносицу. Потом глаза.
Яснее не стало.
Тогда он допил огневиски и отправился за советом к Дамблдору.
Впрочем, визит вышел недолгим.
- Конечно, мальчик мой дорогой, - директор Хогвартса был готов помочь, - рассказывай.
На этом все и кончилось. Оказаться еще чьим-то "дорогим мальчиком" было уже выше снейповых сил. Зельевар выбежал вон опрометью.
"А шут с ними, - решил он, добравшись до своего убежища и успокоившись, - отправлюсь в "Гринготтс", и пусть гоблины решают, кто я!"
Кочнено, Снейп не был бы Снейпом, если бы по пути в банк не размышлял, что в нем могло быть от Блэков. А впрочем, может быть, что как раз и не был - так как ни до чего стОящего не додумался. Блэков он, по собственному его мнению, напоминал ну разве что цветом волос...
И представьте себе, гоблины заинтересовались как раз волосами.
- Позвольте взглянуть? - трое служащих банка ходили вокруг усаженного на стул Снейпа кругами, как акулы вокруг жертвы, и алчно разглядывали его затылок. - Не могли бы вы убрать волосы вот отсюда и отсюда?
- Да убирайте хоть все и насовсем! - махнул рукой зельевар.
И они убрали - одним заклинанием всю шевелюру. Начисто, до блеска. Как наголо обрили.
- Есть! - воскликнул торжествующе старший из гоблинов. - Вот оно. У всех потомков сэра Фаэтона есть такое пятно. Вот, смотрите!
И он ловко сунул одно зеркало в руки клиенту, а другое гоблины поднесли сзади. Предлагаю клиенту просозерцать уличающий его затылок.
Это не очень помогло.
Нет, пятно-то там было. Только клиенту это ни о чем не говорило.
Хотя и говорило гоблинам.
А ему - нет.
А им...
Но ему-то не, как бы им ни...
И все же они настаивали.
Пускай он и не сдавался.
Так они и препирались еще с час - до тех пор, пока не стало известно о смерти Дамблдора. Судя по всему - от руки Снейпа.
Гоблины отреагировали на известие странно. Во всяком случае, старший разом прекратил все споры.
- Вы наследник. Сэр Арктурус Фаэтон Блэк. - заявил он твердо. - Все условия выполнены. Вы - сын сэра Фаэтона, и вы больше не работаете в Хогвартсе.
В последнем можно было не сомневаться.
Безработный волшебник еще раз взглянул на себя в зеркало.
Бритая голова выглядела незнакомой. Как будто и вправду могла принадлежать какому-нибудь... Блэку. Вместе с титулом и деньгами.
А вовсе не работающему под прикрытием ... стоп! Уже и им не работающему.
Ну, словом... Так исчез с лица земли Северус Снейп, шпион и сальноволосый ублюдок, профессор зельеварения в Хогвартсе.
Это мне просто жалко стало, что все Снейпа хоронят.Итак,
Северуса Снейпа не стало
Северуса Снейпа не стало в день убийства Альбуса Дамблдора. Гоблины банка "Гринготтс" могли бы это засвидетельствовать. В то утро мастеру зелий было доставлено письмо, направленное из этого банка; а к вечеру Снейп и сам заходил в банк.
Только вот обратно уже не вышел.
читать дальшеЗлополучное письмо принесла банковская сова. О, эти гринготтские совы такие настырные, словно и сами немного гоблины! Они вас на дне морском разыщут... Ну, вот и Снейпа нашла одна.
"От поверенного в делах покойного сэра Ф. Г. Блэка" - красовалось на принесенном ею конверте.
У Снейпа при виде этих слов засосало под ложечкой. Блэков в его жизни было больше чем достаточно, и все они с незаурядной ловкостью привносили в мир зельевара хаос и страдания. Пожалуй, мертвые Блэки были ничуть не лучше живых - если вспомнить Сириуса и Регулуса. А этот новый Блэк был как раз мертвым...
Ну, и от гоблинов тоже милостей ждать не приходилось - а уж гринготские и среди себе подобных славились бесчеловечностью.
Однако письмо начиналось вполне невинно:
"Сим уведомляю Вас, что приложенные документы являются подлинными и в должное время были заверены нотариально. Документы хранились в банке "Гринготтс" с момента смерти их составителя до истечения указанного им срока. Мистер Крюкохват, гоблин, поверенный в делах Фаэтона Гелеоса Блэка"
Документами оказались: составленное по форме завещение сэра Фаэтона (покойный оказался необычайно - даже по меркам Блэков - богат) и письмо Ф.Г.Б. мистеру Северусу Снейпу, эсквайру. Из первых же строк письма явствовало, что означенный Ф.Г.Б. был также необычайно - даже по меркам Блэков - эксцентричен. Ибо без долгих вступлений дорогой покойник уведомлял Снейпа, что сделал его своим единственным наследником.
Называя его своим сыном.
Дальше Снейп читал словно с похмелья или после хорошего Круициатуса. А покойник на примерно семнадцати страницах бегло перечислял для своего вновь обретенного сына основные вехи собственной бурной, но достойной 148-летней жизни.
Блэк писал о своих разнообразных интересах, авантюрах и приключениях, рассеянных по миру бесчисленных отпрысках и давнем проклятии, полученном им от прекрасной, но несколько вспыльчивой волшебницы.
Проклятие это заключалось в том, что у сэра Фаэтона, волшебника патриархальных взглядов (он, в частности, почитал священным институт семьи и брака и то и дело женился), должны были рождаться только девочки. А состояние и титул в семье Ф.Г.Б. - по завещанию еще его прадеда - передавались только сыновьям.
Волшебники живут долго, напоминал своему потомку сэр Фаэтон, - и в красках изображал предпринимавшиеся им в течение почти девяноста лет попытки снять проклятие несдержанной дамы.
Попытки эти осуществлялись почему-то всегда при помощи других дам. Впрочем, описывались и случаи, когда Блэк привлекал себе в помощь не только людей. Упоминалась, в частности, и некая неотразимая драконица (Снейп вообразил себе плод их любви и признал, что МакГонагл вполне на это походила), а также - восхительная жена одного из служащих "Гринготтса" (тут зельевар промокнул вспотевший лоб и вынужден был утешить себя словами "чего еще ждать от Блэков". Утешение вышло так себе).
Словом, у Снейпа сложилось впечатление, что бОльшую часть из этих девяти десятков лет сэр Фаэтон прожил в свое удовольствие, и лишь потом спохватился, что ни истратить всех денег, ни забрать их с собой в могилу он не сможет.
Тогда-то сэр и задумался о наследнике. Во всяком случае, именно этим Северус объяснил себе тот факт, что лишь по истечении упомянутых десятков лет сэр Фаэтон попытался помириться с той вспыльчивой дамой (вспылившей, кстати сказать, из-за появления у Блэка другой дамы сердца, более уравновешенной, но менее прекрасной).
Продираясь сквозь жизнеописание беспокойного покойника, Снейп похолодел, обнаружив, что ненавистный с детства Сириус, согласно выкладам сэра Фаэтона, приходился ему, Северусу, двоюродным дядей, а Беллатрикс и Нарцисса - троюродными бабушками. И уж совсем нехорошо ему стало после того, как он прочел длинный и прочувствованный пассаж о сожалениях, которые переполняли в смертный час его... э-э... отца (Мерлин, за что?! Блэк снова и снова настаивал на том, что был его отцом!) из-за того, что он, Снейп, был лишен положенного ему внимания любящих родственников.
Глазами своей души при этом Северус увидал Сириуса, ведущего его в Британский музей, и несгибаемую Беллу, вяжущую какой-то бесконечный носок и рассказывающую сказку.
Некогда Снейп взял себе за правило не пить до обеда (и в особенности - до завтрака), но сейчас это правило явно было лишним.
После трети бутылки огневиски дело пошло на лад. Снейп довольно спокойно проглотил сообщение о том, что, будучи к моменту примирения уже в летах, та прекрасная, но несдержанная дама не смогла вспомнить, какое именно проклятие накладывала на своего неверного возлюбленного. Все, чего удалось добиться сэру Фаэтону, - так это обещания, что сын у него все-таки появится. Однако, во избежание неприятностей, наследника следовало отдать на воспитание в чужую семью.
Что было не слишком сложно сделать, так как мать Северуса характером отчасти напоминала ту несдержанную даму, с которой все началось, - а сэр Фаэтон и после рождения сына оставался верен себе и то и дело налагал на себя все новые брачные узы. И так же легко снимал их.
Итак, вот потому-то он, Северус Блэк, вырос в убеждении, что является Северусом Снейпом, заканчивал свое письмо сэр Фаэтон. Хотя лично он, сэр Фаэтон, всегда считал, что его дорогому мальчику следует зваться Арктурусом Блэком. Сэром Арктурусом Фаэтоном Блэком. И теперь, когда действие заклинания закончилось (ибо он, сэр Фаэтон, умер - RIP, как говорится), он предлагает сыну сменить имя (весьма желательно), уйти с работы (обязательно) и вступить в свои права наследника (непременно и ничуть не откладывая).
Далее сообщалось, что для получения наследства Северусу Снейпу нужно не только выполнить требования завещателя относительно работы, но и предъявить гринготтским гоблинам неоспоримые доказательства своего родства с сэром Фаэтоном Гелеосом Блэком. Что это должны быть за доказательства, заботливый отец не объяснял, уверяя, будто гоблины сами знают, что почем.
Дочитав, Снейп потер лоб. Потом переносицу. Потом глаза.
Яснее не стало.
Тогда он допил огневиски и отправился за советом к Дамблдору.
Впрочем, визит вышел недолгим.
- Конечно, мальчик мой дорогой, - директор Хогвартса был готов помочь, - рассказывай.
На этом все и кончилось. Оказаться еще чьим-то "дорогим мальчиком" было уже выше снейповых сил. Зельевар выбежал вон опрометью.
"А шут с ними, - решил он, добравшись до своего убежища и успокоившись, - отправлюсь в "Гринготтс", и пусть гоблины решают, кто я!"
Кочнено, Снейп не был бы Снейпом, если бы по пути в банк не размышлял, что в нем могло быть от Блэков. А впрочем, может быть, что как раз и не был - так как ни до чего стОящего не додумался. Блэков он, по собственному его мнению, напоминал ну разве что цветом волос...
И представьте себе, гоблины заинтересовались как раз волосами.
- Позвольте взглянуть? - трое служащих банка ходили вокруг усаженного на стул Снейпа кругами, как акулы вокруг жертвы, и алчно разглядывали его затылок. - Не могли бы вы убрать волосы вот отсюда и отсюда?
- Да убирайте хоть все и насовсем! - махнул рукой зельевар.
И они убрали - одним заклинанием всю шевелюру. Начисто, до блеска. Как наголо обрили.
- Есть! - воскликнул торжествующе старший из гоблинов. - Вот оно. У всех потомков сэра Фаэтона есть такое пятно. Вот, смотрите!
И он ловко сунул одно зеркало в руки клиенту, а другое гоблины поднесли сзади. Предлагаю клиенту просозерцать уличающий его затылок.
Это не очень помогло.
Нет, пятно-то там было. Только клиенту это ни о чем не говорило.
Хотя и говорило гоблинам.
А ему - нет.
А им...
Но ему-то не, как бы им ни...
И все же они настаивали.
Пускай он и не сдавался.
Так они и препирались еще с час - до тех пор, пока не стало известно о смерти Дамблдора. Судя по всему - от руки Снейпа.
Гоблины отреагировали на известие странно. Во всяком случае, старший разом прекратил все споры.
- Вы наследник. Сэр Арктурус Фаэтон Блэк. - заявил он твердо. - Все условия выполнены. Вы - сын сэра Фаэтона, и вы больше не работаете в Хогвартсе.
В последнем можно было не сомневаться.
Безработный волшебник еще раз взглянул на себя в зеркало.
Бритая голова выглядела незнакомой. Как будто и вправду могла принадлежать какому-нибудь... Блэку. Вместе с титулом и деньгами.
А вовсе не работающему под прикрытием ... стоп! Уже и им не работающему.
Ну, словом... Так исчез с лица земли Северус Снейп, шпион и сальноволосый ублюдок, профессор зельеварения в Хогвартсе.
Комментарии:
Барс Шанхайский
Мда. Э... кажется, нет.
Если очень крепко задумаюсь, может, еще один нарою. Одна беда - он тоже слегка высмеивает Люпина. А это, соглались, однообразно.
Мда. Э... кажется, нет.
Если очень крепко задумаюсь, может, еще один нарою. Одна беда - он тоже слегка высмеивает Люпина. А это, соглались, однообразно.
merrycat мне кажется, что Люпин, при всей моей к нему симпатии, человек несколько... ээ... нелепый?.. неуклюжий?.. Не подберу слова... В общем, это легкое высмеивание не вызывает внутреннего протеста. Тем более, оно такое легкое, что я его и не почувствовал
В общем, воля твоя, но я бы с удовольствием еще чего-нибудь прочитал
В общем, воля твоя, но я бы с удовольствием еще чего-нибудь прочитал
Барс Шанхайский
Э... Ну... Там его ставят в довольно-таки неловкое положение. Впрочем - в ответ на его попытки поставить в неловкое положение.
Ладно, пошла искать текст. Некоторое количество непристойностей ты, полагаю, переживешь.
Э... Ну... Там его ставят в довольно-таки неловкое положение.
Впрочем - в ответ на его попытки поставить в неловкое положение.Ладно, пошла искать текст.
Некоторое количество непристойностей ты, полагаю, переживешь.merrycat я живучий, да жду
ждуНашла!
В конце мая
Кто сказал, что в конце мая приятно находиться на улице? Уж если где-то май и заслуживал эпитета "цветущий", то явно не здесь - и не поздним вечером, в конце дня, насквозь пропитанного сыростью. Вот и сейчас дождь припустил с новой силой...
Удрученный этими мыслями мужчина в порыжевшей от воды мантии вышел из автобуса - и едва не шагнул прямо в лужу. Мда, придется прыгать... Вон там, кажется, есть кусочек асфальта.
Кусочек оказался островком густой черной грязи. Нога допрыгнувшего до него поехала, как по льду, да и второй было не устоять. И...
- Вингардиум Левиоса! - произнес голос за спиной.
Падающий повис в воздухе.
Обладатель голоса неспеша обошел его и взглянул в лицо.
- Люпин! - Произнес он с возмущением. - Знал бы я, что это ты...
"Спасибо" спасенного и "Финитэ Инкантатум" спасителя прозвучали одновременно.
Люпин плюхнулся в грязь и выронил книги, которые держал в руках.
- Не стоит благодарности, - произнес спаситель, с удовлетворением разглядывая результат.
Некоторое время Люпин молча глотал воздух, потом выдавил из себя:
- Снейп. Мерлин мой, настоящий Северус Снейп!
И захохотал.
Снейп застыл; а потом, мало-помалу, на лице его проступило недоуменное и обиженное выражение. Он что, стал объектом насмешек этого неуклюжего оборотня? Или тот над собой потешается?
Хм. Кажется, над собой.
Вообще-то… Если и было в Ремусе Люпине что-то приятное, то это смех. Снейп вынужден был признать это. Даже странно, почему он раньше этого не замечал… Впрочем, во время учебы в Ховарсте его бывший сокурсник смеялся редко. И уж почти никогда - во весь голос.
А с тех пор, как Северус выставил его из своей с Альбусом школы, - наверно, еще реже.
- Рад, что повеселил тебя, - холодно сказал Снейп, наконец.
- Не то что повеселил, ты меня прямо-таки к жизни вернул, - ухмыльнулся Люпин и осторожно почесал нос об рукав мантии. Осторожность не помогла - нос немедленно покрылся черными разводами. Видимо, рукав тоже был заляпан грязью.
- Ну, что ты там сидишь, как чурбан? - брезгливость не дала Снейпу смолчать. Если этот дурацкий оборотень считает, что ничем не отличается от свиньи, то в грязи ему самое место. А он, Снейп, пойдет отсюда. Ему есть чем заняться.
Пока он прикидывал, стоит ли высказать это или лучше просто удалиться, оставив Люпина остывать после приступа веселости, оборотень наморщил свой измазанный нос и чихнул.
- Вот видишь, я правду говорю, - снова засмеялся он.
- О чем ты? - Снейп уставился на него подозрительно.
- Ну, что ты меня к жизни вернул. Это примета такая маггловская - раз чихаешь, значит, правду сказал.
- Да? Ну, что ж, надеюсь, твое спасение мне зачтется. А теперь прощай, я пойду.
- Погоди, - окликнул его Люпин, поднимаясь на ноги. - Я хочу кое-что тебе предложить. Помоги мне только книги собрать.
- Ты - хочешь предложить мне?
- Именно. Если ты никуда не торопишься.
Снейп как раз почти торопился. Домой, к ужину и хорошей книге. Сейчас, когда занятия в Хогвартсе закончились, его ждал спокойный вечер. А таких вечеров в этом мае было не так уж много.
Ну, и не стоит ломать традицию, сказал себе Снейп. Одним вечером больше, одним меньше - уже не имеет значения.
- Убери руки, - потребовал он, глядя на шарящего в грязи Люпина. Потом жестом фокусника извлек большой носовой платок, развернул его и взмахнул палочкой:
- Акцио книги.
Книги устремились в платок и для начала были обтерты им.
- А ты не поможешь мне выбраться? - без особой надежды спросил Люпин, созерцая простиравшуюся вокруг лужу.
- И не подумаю, - отрезал Снейп и перестал обращать на него внимание. Зато на томики, вызволенные из грязи, наложил все мыслимые очищающие заклинания и теперь просматривал книги поочередно, подвесив ненужные в воздухе.
Оборотень вернулся к поискам. Наконец он нащупал в черном месиве свою волшебную палочку и разогнулся. Немного подумал, оглядел себя - и зашлепал к Снейпу прямо по луже.
Тот и ухом не повел. Пока Люпин ни сказал:
- Тут рядом есть небольшой уютный бар. Предлагаю тебе посидеть там.
- У тебя завелись лишние деньги? – оторвался от добычи Снейп. И уставился на приглашающего в ужасе. Идти с таким пугалом в сколь угодно маленький бар было невозможно.
Люпин ответил ему ясным детским взглядом.
- Вот что, - опомнился Снейп, - или ты накладываешь на себя очищающие заклинания, или идешь в свой бар один. Без меня.
- Без тебя я не могу, - очень серьезно возразил Люпин, - без тебя мне там делать нечего.
- А со мной есть что? – оборотень вел себя все подозрительнее. Снейпа не оставляло ощущение, что над ним подшучивают.
- А с тобой мы отпразднуем мое возвращение к жизни, - кивнул грязнуля и принялся кое-как чистить свою мантию.
Снейп отвернулся от этого удручающего зрелища и снова уткнулся в книгу. Там-то встречались вещи куда более интересные.
- Я готов, - произнес вдруг Люпинов голос у него над ухом. – Идем?
И оборотень повернулся в ту сторону, куда предлагалось идти.
- А почистить одежду сзади ты забыл? Или тебе нравится, как она теперь выглядит? – съязвил Северус.
Люпин изогнулся, пытаясь заглянуть себе за спину.
- Ну, не знаю, - протянул он. – Мне толком не видно, что там творится. Может, сам почистишь, если тебя что-то не устраивает?
И получил весьма основательный шлепок по заднице.
- А ну, хватит дурить! Быстро приводи себя в порядок, не то…
- Все, все! – Оборотень поднял руки в примиряющем жесте, не дожидаясь продолжения угрозы. И как будто одумался – вычистил мантию, забрал наименее интересные книги и смирненько пошел вперед, показывая дорогу. Даже, можно сказать, вел себя прилично. Во всяком случае, молчал – до тех пор, пока они не подошли к бару.
– Рука у тебя тяжелая, - пожаловался он Снейпу, отворяя дверь.
Тот фыркнул. Ну точно, Люпин над ним потешается. Экий здоровенный бугай вымахал – и туда же, рука у Снейпа тяжелая! Да вервольфы все словно из железа сделаны, им это вообще почти как ла…
В общем, чепуха это. Не могло ему быть больно.
В баре было темновато и немноголюдно. Большинство посетителей расселись по углам, лишь двое мужчин устроились у стойки. Люпин еще раз чихнул – и выбрал столик подальше от двери.
- Чтоб не на сквозняке, - пояснил он, извиняясь. И подсунул Снейпу винную карту. – Ты что будешь пить?
- Точно, лишние деньги завелись, - констатировал Снейп, принимая листок. – Или решил пропить последние?
- Ну, не так чтоб лишние… Но дело того стоит, - и Люпин, улыбаясь, уставился на него.
В некотором смысле оно, и правда, того стоило. Когда теряешь третью подряд работу, а из квартиры тебя грозят выселить за неуплату; когда понимаешь, что больше нельзя занимать у друзей, если хочешь уважать себя; когда отдаляешься поэтому от всех хороших знакомых, а малознакомые и сами начинают обходить тебя стороной; словом, когда тебе кажется, что на свете для тебя уже нет места, - очень кстати бывает старый, проверенный временем недруг. Который уронит тебя носом в грязь, но не уйдет от этой грязной лужи, пока ты не вылезешь оттуда.
И уж тогда ты точно вылезешь, и вылезешь освеженным. Потому что именно этого тебе и не хватало – ощущения, что кое-кому по-прежнему есть до тебя дело, каким бы ты ни стал и как бы ни жил. Это по-своему лестно, боггарт тебя задери, быть объектом такого постоянного и горячего чувства. Быть им в горе и радости, бедности и богатстве.
И, кроме того, носитель этого чувства никогда не пытался тебя убить, хотя у него и были основания. Это, знаете ли, не пустяк. Так что ты имеешь полное право угостить его сливочным пивом. Или огневиски. Или что он там предпочитает.
Тем более когда рядом есть такой… замечательный бар, где к вам никто не подсядет.
- Огневиски, - сказал Снейп. – Лучше сразу бутылку.
Бутылку принес тощий официант. Снейп проводил его осуждающим взором. Официант выглядел совсем юнцом. Как только хозяину подобного заведения разрешают брать детей на работу!
Почувствовав, что взгляд Люпина задержался на его лице слишком уж надолго, Снейп поднял голову. Оборотень смотрел на него почти с умилением и, не замечая за собой, то и дело запускал пальцы в свою влажную шевелюру. В общем, баланс был сохранен: даром что мантия Люпина была теперь чистой – зато голова уже в значительной мере напоминала воронье гнездо.
- Чудесно выглядишь, - сообщил ему Снейп, склоняясь над столом. – Почему ты не попросишь поискать тебе блох? Ты сегодня весь вечер меня о чем-то просишь.
- Ты меня смущаешь! – Люпин доверительно наклонился ему навстречу. – На нас и так уже все смотрят.
Снейп оглянулся. Ну, не так чтобы все… Но несколько человек наблюдали за ними с несомненным интересом.
Несколько парочек, если быть точным.
И женщин тут не было.
Снейп окинул взглядом довольно ухмыляющегося Люпина. Поглядел в его по-детски ясные глаза и скривился. Тоже мне, интриган… дылда бестолковая.
Встал из-за стола. Обошел его.
И сел оборотню на колени.
- Смущаю? Я еще и не начинал…
fin
В конце мая
Кто сказал, что в конце мая приятно находиться на улице? Уж если где-то май и заслуживал эпитета "цветущий", то явно не здесь - и не поздним вечером, в конце дня, насквозь пропитанного сыростью. Вот и сейчас дождь припустил с новой силой...
Удрученный этими мыслями мужчина в порыжевшей от воды мантии вышел из автобуса - и едва не шагнул прямо в лужу. Мда, придется прыгать... Вон там, кажется, есть кусочек асфальта.
Кусочек оказался островком густой черной грязи. Нога допрыгнувшего до него поехала, как по льду, да и второй было не устоять. И...
- Вингардиум Левиоса! - произнес голос за спиной.
Падающий повис в воздухе.
Обладатель голоса неспеша обошел его и взглянул в лицо.
- Люпин! - Произнес он с возмущением. - Знал бы я, что это ты...
"Спасибо" спасенного и "Финитэ Инкантатум" спасителя прозвучали одновременно.
Люпин плюхнулся в грязь и выронил книги, которые держал в руках.
- Не стоит благодарности, - произнес спаситель, с удовлетворением разглядывая результат.
Некоторое время Люпин молча глотал воздух, потом выдавил из себя:
- Снейп. Мерлин мой, настоящий Северус Снейп!
И захохотал.
Снейп застыл; а потом, мало-помалу, на лице его проступило недоуменное и обиженное выражение. Он что, стал объектом насмешек этого неуклюжего оборотня? Или тот над собой потешается?
Хм. Кажется, над собой.
Вообще-то… Если и было в Ремусе Люпине что-то приятное, то это смех. Снейп вынужден был признать это. Даже странно, почему он раньше этого не замечал… Впрочем, во время учебы в Ховарсте его бывший сокурсник смеялся редко. И уж почти никогда - во весь голос.
А с тех пор, как Северус выставил его из своей с Альбусом школы, - наверно, еще реже.
- Рад, что повеселил тебя, - холодно сказал Снейп, наконец.
- Не то что повеселил, ты меня прямо-таки к жизни вернул, - ухмыльнулся Люпин и осторожно почесал нос об рукав мантии. Осторожность не помогла - нос немедленно покрылся черными разводами. Видимо, рукав тоже был заляпан грязью.
- Ну, что ты там сидишь, как чурбан? - брезгливость не дала Снейпу смолчать. Если этот дурацкий оборотень считает, что ничем не отличается от свиньи, то в грязи ему самое место. А он, Снейп, пойдет отсюда. Ему есть чем заняться.
Пока он прикидывал, стоит ли высказать это или лучше просто удалиться, оставив Люпина остывать после приступа веселости, оборотень наморщил свой измазанный нос и чихнул.
- Вот видишь, я правду говорю, - снова засмеялся он.
- О чем ты? - Снейп уставился на него подозрительно.
- Ну, что ты меня к жизни вернул. Это примета такая маггловская - раз чихаешь, значит, правду сказал.
- Да? Ну, что ж, надеюсь, твое спасение мне зачтется. А теперь прощай, я пойду.
- Погоди, - окликнул его Люпин, поднимаясь на ноги. - Я хочу кое-что тебе предложить. Помоги мне только книги собрать.
- Ты - хочешь предложить мне?
- Именно. Если ты никуда не торопишься.
Снейп как раз почти торопился. Домой, к ужину и хорошей книге. Сейчас, когда занятия в Хогвартсе закончились, его ждал спокойный вечер. А таких вечеров в этом мае было не так уж много.
Ну, и не стоит ломать традицию, сказал себе Снейп. Одним вечером больше, одним меньше - уже не имеет значения.
- Убери руки, - потребовал он, глядя на шарящего в грязи Люпина. Потом жестом фокусника извлек большой носовой платок, развернул его и взмахнул палочкой:
- Акцио книги.
Книги устремились в платок и для начала были обтерты им.
- А ты не поможешь мне выбраться? - без особой надежды спросил Люпин, созерцая простиравшуюся вокруг лужу.
- И не подумаю, - отрезал Снейп и перестал обращать на него внимание. Зато на томики, вызволенные из грязи, наложил все мыслимые очищающие заклинания и теперь просматривал книги поочередно, подвесив ненужные в воздухе.
Оборотень вернулся к поискам. Наконец он нащупал в черном месиве свою волшебную палочку и разогнулся. Немного подумал, оглядел себя - и зашлепал к Снейпу прямо по луже.
Тот и ухом не повел. Пока Люпин ни сказал:
- Тут рядом есть небольшой уютный бар. Предлагаю тебе посидеть там.
- У тебя завелись лишние деньги? – оторвался от добычи Снейп. И уставился на приглашающего в ужасе. Идти с таким пугалом в сколь угодно маленький бар было невозможно.
Люпин ответил ему ясным детским взглядом.
- Вот что, - опомнился Снейп, - или ты накладываешь на себя очищающие заклинания, или идешь в свой бар один. Без меня.
- Без тебя я не могу, - очень серьезно возразил Люпин, - без тебя мне там делать нечего.
- А со мной есть что? – оборотень вел себя все подозрительнее. Снейпа не оставляло ощущение, что над ним подшучивают.
- А с тобой мы отпразднуем мое возвращение к жизни, - кивнул грязнуля и принялся кое-как чистить свою мантию.
Снейп отвернулся от этого удручающего зрелища и снова уткнулся в книгу. Там-то встречались вещи куда более интересные.
- Я готов, - произнес вдруг Люпинов голос у него над ухом. – Идем?
И оборотень повернулся в ту сторону, куда предлагалось идти.
- А почистить одежду сзади ты забыл? Или тебе нравится, как она теперь выглядит? – съязвил Северус.
Люпин изогнулся, пытаясь заглянуть себе за спину.
- Ну, не знаю, - протянул он. – Мне толком не видно, что там творится. Может, сам почистишь, если тебя что-то не устраивает?
И получил весьма основательный шлепок по заднице.
- А ну, хватит дурить! Быстро приводи себя в порядок, не то…
- Все, все! – Оборотень поднял руки в примиряющем жесте, не дожидаясь продолжения угрозы. И как будто одумался – вычистил мантию, забрал наименее интересные книги и смирненько пошел вперед, показывая дорогу. Даже, можно сказать, вел себя прилично. Во всяком случае, молчал – до тех пор, пока они не подошли к бару.
– Рука у тебя тяжелая, - пожаловался он Снейпу, отворяя дверь.
Тот фыркнул. Ну точно, Люпин над ним потешается. Экий здоровенный бугай вымахал – и туда же, рука у Снейпа тяжелая! Да вервольфы все словно из железа сделаны, им это вообще почти как ла…
В общем, чепуха это. Не могло ему быть больно.
В баре было темновато и немноголюдно. Большинство посетителей расселись по углам, лишь двое мужчин устроились у стойки. Люпин еще раз чихнул – и выбрал столик подальше от двери.
- Чтоб не на сквозняке, - пояснил он, извиняясь. И подсунул Снейпу винную карту. – Ты что будешь пить?
- Точно, лишние деньги завелись, - констатировал Снейп, принимая листок. – Или решил пропить последние?
- Ну, не так чтоб лишние… Но дело того стоит, - и Люпин, улыбаясь, уставился на него.
В некотором смысле оно, и правда, того стоило. Когда теряешь третью подряд работу, а из квартиры тебя грозят выселить за неуплату; когда понимаешь, что больше нельзя занимать у друзей, если хочешь уважать себя; когда отдаляешься поэтому от всех хороших знакомых, а малознакомые и сами начинают обходить тебя стороной; словом, когда тебе кажется, что на свете для тебя уже нет места, - очень кстати бывает старый, проверенный временем недруг. Который уронит тебя носом в грязь, но не уйдет от этой грязной лужи, пока ты не вылезешь оттуда.
И уж тогда ты точно вылезешь, и вылезешь освеженным. Потому что именно этого тебе и не хватало – ощущения, что кое-кому по-прежнему есть до тебя дело, каким бы ты ни стал и как бы ни жил. Это по-своему лестно, боггарт тебя задери, быть объектом такого постоянного и горячего чувства. Быть им в горе и радости, бедности и богатстве.
И, кроме того, носитель этого чувства никогда не пытался тебя убить, хотя у него и были основания. Это, знаете ли, не пустяк. Так что ты имеешь полное право угостить его сливочным пивом. Или огневиски. Или что он там предпочитает.
Тем более когда рядом есть такой… замечательный бар, где к вам никто не подсядет.
- Огневиски, - сказал Снейп. – Лучше сразу бутылку.
Бутылку принес тощий официант. Снейп проводил его осуждающим взором. Официант выглядел совсем юнцом. Как только хозяину подобного заведения разрешают брать детей на работу!
Почувствовав, что взгляд Люпина задержался на его лице слишком уж надолго, Снейп поднял голову. Оборотень смотрел на него почти с умилением и, не замечая за собой, то и дело запускал пальцы в свою влажную шевелюру. В общем, баланс был сохранен: даром что мантия Люпина была теперь чистой – зато голова уже в значительной мере напоминала воронье гнездо.
- Чудесно выглядишь, - сообщил ему Снейп, склоняясь над столом. – Почему ты не попросишь поискать тебе блох? Ты сегодня весь вечер меня о чем-то просишь.
- Ты меня смущаешь! – Люпин доверительно наклонился ему навстречу. – На нас и так уже все смотрят.
Снейп оглянулся. Ну, не так чтобы все… Но несколько человек наблюдали за ними с несомненным интересом.
Несколько парочек, если быть точным.
И женщин тут не было.
Снейп окинул взглядом довольно ухмыляющегося Люпина. Поглядел в его по-детски ясные глаза и скривился. Тоже мне, интриган… дылда бестолковая.
Встал из-за стола. Обошел его.
И сел оборотню на колени.
- Смущаю? Я еще и не начинал…
fin
merrycat неожиданный поворот событий
Барс Шанхайский
Да. Трагическая история.
Ибо не фиг было дразнить драгоценного Снейпа.
Да.
Трагическая история. Ибо не фиг было дразнить драгоценного Снейпа.
merrycat правильно
Значит, больше нету?.. (вздыхаю)
Значит, больше нету?.. (вздыхаю)
Уфф!.. (выныривает, шумно фыркает) Как у вас тут замечательно! Только вот... мех, мне подумалось - разве "финитэ инкантатум" не то, чем Гермиона разнесла заколдованный бладжер вдребезги?! Это что, Снейп промахнулся по Люпину? 
Моя нежива нифига. И пока не будет. И денехх на телефоне нету. (нырнула взад)
Только вот... мех, мне подумалось - разве "финитэ инкантатум" не то, чем Гермиона разнесла заколдованный бладжер вдребезги?! Это что, Снейп промахнулся по Люпину? Моя нежива нифига. И пока не будет. И денехх на телефоне нету. (нырнула взад)
Барс Шанхайский
Ни фига себе аппетиты у некоторых.
Есть больше, есть. Только показать не готова.
Флейта
Птица, это заклинание означает всего лишь прекращение предыдущего заклинания.
И он бы не промахнулся.
Птица, дорогая. Оживай - по мере возможности! А я тебе успехов желаю и тихонько тут жду.
Ни фига себе аппетиты у некоторых.
Есть больше, есть. Только показать не готова.
Флейта
Птица, это заклинание означает всего лишь прекращение предыдущего заклинания.
И он бы не промахнулся.
Птица, дорогая. Оживай - по мере возможности! А я тебе успехов желаю и тихонько тут жду.
merrycat ну аппетиты, ну у некоторых, а что поделаешь, если мне понравилось?
Барс Шанхайский
А мне-то что делать?! Если то, что показать можно... ой, нет. Его тоже сокро будет нельзя показать
Хм. Отредактировать, что ли... Дописать, а потом как бы невзначай вырезать кусок? Или два. Мда.
Или один все же. Или...
Не знаю я, что делать
А мне-то что делать?! Если то, что показать можно... ой, нет. Его тоже сокро будет нельзя показать
Хм. Отредактировать, что ли... Дописать, а потом как бы невзначай вырезать кусок?
Или два. Мда. Или один все же. Или...
Не знаю я, что делать
merrycat ну если нельзя, то я, в общем, не умру, наверное.
Шельма
merrycat клааааааассно
Читается с неослабевающим интересом
Люблю Снейпа, он хороший - но злобный
Барс Шанхайский А Люпина вообще больше всехлюблю (показывает язык)
Читается с неослабевающим интересом
Люблю Снейпа, он хороший - но злобный
Барс Шанхайский А Люпина вообще больше всехлюблю (показывает язык)
Барс Шанхайский
Ты уж, пожалуйста, не умирай ни в коем разе А там, глядишь, мы что-нибудь придумаем.
Шельма
Спасибо за комплимент.
А я даже определиться не могу. Мне сразу двое - Снейп и Люпин - кажутся милеее всех.
Ты уж, пожалуйста, не умирай ни в коем разе
А там, глядишь, мы что-нибудь придумаем.Шельма
Спасибо за комплимент.
А я даже определиться не могу. Мне сразу двое - Снейп и Люпин - кажутся милеее всех.
Шельма что, даже больше родного деда?
merrycat ладно, умирать не буду. Уговорили. Буду ждать, пока не придумаете
merrycat ладно, умирать не буду. Уговорили.
Буду ждать, пока не придумаетеБарс Шанхайский
Да уж, ты, пожалуйста, живи и живи. А мы тут думать станем.
А то пошел бы да сам подумал? А результат показал.
А все почему Люпина так все любят? А все потому, что он - Рыба.
Да уж, ты, пожалуйста, живи и живи.
А мы тут думать станем.А то пошел бы да сам подумал? А результат показал.
А все почему Люпина так все любят? А все потому, что он - Рыба.
merrycat да из меня думатель аховый, особенно сейчас: голова работой забита.
А откуда ты знаешь, что он -- Рыба?
А откуда ты знаешь, что он -- Рыба?
ведзьма
merrycat
А что, Рыбов все любят?
А что, Рыбов все любят?
Урсула не все, но многие и зачастую
Смотрю, я тут появляюсь
[Print]
Darth Schturmer