:машет изо всех сил:
Хочу-хочу

guest, Гористый Пешеход, не иначе.

Итак,

Ram


Я родился в конце марта, когда первая трава уже набирала силу. Суровых зим у нас никогда не бывало. Эта трава, и лужи, и бурая земля, лишенная растительности, - все пахло одуряюще. И солнце тогда наполняло все вокруг золотистым светом, от которого даже у взрослых начинали дрожать руки. Что уж говорить о детях!

Я помню себя лет с трех, а мать говорила, что я всегда был таким же. Сильные запахи, яркие цвета, громкие звуки меня завораживали, поглощали, заводили меня... я голову от них терял. Все это было слишком остро, слишком всеобъемлюще, слишком горячо. Я едва мог выносить всю роскошь мира - и восхищался ею, желал ее больше всего на свете. Свет, жар, ветер, снег, шум, беготня, крик, квиддич, драки - все это было необходимо мне, как воздух, ежесекундно. Я дышал и отравлялся этим, приходил почти в исступление.

"Он будет великим волшебником, - твердила мать, - с такой-то восприимчивостью! я знаю, он создаст тысячи новых заклинаний. В мире магглов мой сын стал бы несравненным поэтом!". Я не хотел заклинаний и стихов. Я выбрал лучшее - анимагию. Мои зрение, слух, обоняние, жажда движения, беспокойный нрав - все это больше подходило псу, чем человеку. Я стал псом.

Мать, обманувшись в своих ожиданиях, разочаровалась во мне. Мне понравилось ее недовольство, мне даже захотелось испытать его вновь. Оно будоражило кровь.

Мать попыталась уязвить меня, ставя в пример младшего брата. Я пошел ей навстречу - возненавидел ее. У меня больше не было матери. Мир опрокинулся - и это оказалось так завораживающе сладко, что я ни на что не променял бы свою ненависть. Я упивался ею. Она не покидала меня даже в Хогвартсе.

И все в Хогвартсе было легче - благодаря Джеймсу. Он умел утихомирить меня. "Да брось, Мягколап, это же чушь, не бери в голову!" - говорил он, и я не мог ему не верить. Не стану врать - и его иногда заносило, но чаще он держал себя в руках и останавливал меня и Луни. Впрочем, того почти всегда было просто остановить.

Помню, как я приглядывался к Люпину. "Рем, - сказал он мне при первой встрече, - меня зовут Рем." Я рассердился. Ram было не его словом - моим! Его подарило мне солнце, это я был - Ram, Овен, март, начало всему. Одуряющие дни, бешеный всепроникающий свет.

Я никогда не звал его Ремом - я так и знал, что он окажется ненастоящим! Он шалел перед полнолуниями - я сходил с ума по сто раз на дню. От одной улыбки хорошенькой рейвенкловки, от запаха тыквенного сока, от прикосновения воды во время купания. От снега и квиддича, снятых и добавленных баллов, любого косого взгляда и неосторожного слова... И конечно, нашелся среди моих сокурсников такой, кто всегда смотрел на меня искоса.

"Оставь его в покое, - урезонивал меня Джеймс, - это же слизеринец, они все такие!" Может, он и был прав, а только у этого слизеринца каждое слово было как жирная пиявка, и пиявки эти впивались в меня, доводя до бешенства. Я поклялся себе, что отучу его распускать язык.

Вот так и вышло у нас с Визжащей Хижиной; а вы бы удержались, если бы этот его взгляд ударял вам в лицо, как ком грязи? Он ухитрялся испачкать собой весь мир - мне противно было все, на что он смотрел, все, о чем он думал... Если бы, паче чаяния, я все-таки оказался поэтом, меня тошнило бы за каждой трапезой - оттого, что и он ел в месте со всеми.

Так вы бы удержались? Я выбрал лучшее.

Я до сих пор уверен, что не только Петтигрю, но и он был виноват в том, что случилось после.

Ее звали Маргарет. Она вплетала в волосы одичавшие маргаритки - они во множестве росли там, где мы гуляли. Неважно, умна она была или глупа; неважно, как звали тех, кто был до нее и даже - сколько их было. Она была единственной, которой я по-настоящему хотел добиться. Не успел.

Была Годрикова Лощина. Развалины, бурый чад, липкий, неистребимый запах мертвечины. Ею пахнуть не могло, но я ощущал этот запах, я год потом не мог от него избавиться. Над лощиной стояла мутная луна. А Джеймса, который мог бы развеять все это, не было.

Со мной приключилось что-то вроде обморока длиною в три недели. Я не терял сознания, но оцепенел. Может быть, я и смог бы защитить себя, если б опомнился - но судили меня быстро. Я пришел в себя в Азкабане. Меня привели в чувство дементоры.

Они заботились обо мне. Я был для них лучшим из узников - чудом, благословением, звездой небесной. С моей-то восприимчивостью, а? В чем-в чем, а в этом моя мать была права... Я был кладом для Стражей Азкабана. Они носились со мной, как с тухлым яйцом; боялись навредить мне, даже делали мне поблажки. Они пьянели от моих воспоминаний.

Я пьянел вместе с ними - еще сильнее, чем они. Стоило им столпиться у двери моей камеры, как это начиналось. Я переживал прошлое заново. Все, что случилось со мной до тюрьмы, - там, в Азкабане, происходило вновь. Но светилось еще ярче, грело сильнее, било жестче. Все случалось вновь, но лучше.

Все, кроме Годриковой Лощины.

И я захлебнулся сладкой кровью мира. Я больше не хотел моей памяти. Я стал псом.

Я был псом, когда дементоры собирались у моей двери. Они дрожали от неутолимой жажды, но ничего не могли со мною сделать. Я был псом, когда они пытались напугать меня. Я был псом всякий раз, когда они оказывались рядом. Я был псом, а они - пьяницами. И я возненавидел их.

И наконец, я очнулся настолько, что спросил себя: где тот, кто отправил меня сюда? Что с ним сталось?

Когда та газета появилась в тюрьме, я узнал его сразу. Я узнал бы его, даже оставаясь псом. Но ради такого случая стоило сделаться и человеком. Я стал им снова. Прочел подпись под колдографией. Подумал о Хогвартсе. Мире, где был Гарри. Гарри. Гарри.

И мутная луна над Годриковой Лощиной.

Я проклял Петтигрю, дементоров и пожелал уйти. Мне было нужно. Каменные стены был вокруг, и мне нечем было пробить себе путь. Я сам стал оружием. Ram было правильным словом для меня. Ram, таран. Стенобитная машина. Я забыл почти обо всем. Я ничего не видел и не слышал. Я должен был выйти. Вам говорили, что я сбежал? Я прошел этот склеп насквозь.

Я был черным псом во тьме, ночами я искал Гарри седьмым каким-то чувством, не полагаясь на нюх - запах мертвечины преследовал меня. Я был черным псом в случайной норе, логове, подвале, яме, я отсиживался в укрытиях до темноты - и шел дальше. И я ловил крыс.

merrycat, опознал. Дочка изучала и меня просветила

merrycat здорово... Спасибо!..

merrycat хорошо б почаще

merrycat я последнее время пишу исключительно в аське. А это настолько малый формат, что если я даже чего-то и придумаю, то не вмещусь в него
Ну или программы. Но написать на компьютерном языке фанфик... В общем, я не берусь

merrycat мне тоже жаль, но... уж так уж...

Ирен Адлер
Всегда пожалуйста.
А Вы как к Блэку настроены?

guest
Персонаж книжек для детей и подростков.
А также американский солдат, погибший в Израиле
Но это уже другой ГП.