... Под ней вертелся рыжий конь, яростно грызя удила -- звенящие набатом удила, почему-то подумалось, -- а она смеялась взлаивающим смехом, и от веселья в этом смехе стыла кровь. А у ног коня вертелись три волка с шерстью темно-алой, как ее волосы, скалясь в тон смеху, и весело же и грозно пылали их бледные глаза. Пламенем взметнулся за всадницей плащ, пеплом осыпалась с него дорожная пыль, молнией блеснул кнут в ее руке -- взвился на дыбы конь, взвыли и рванулись вперед волки, опережая огонь, ведя за собой огонь, и впереди этой стены огня, на крыльях огня -- она...
Сестра.

Она проснулась рывком, послав невнятную ругань сну, немилосердно вернувшему ее обратно в нежеланный мир. Сердце противно ныло, ему отзывалась затекшая в кости усталость, а ведь пощады не будет, ее никто не пожалеет, и ночь -- может быть, даже эти минуты -- все, что у нее есть для отдыха и забытья. Впрочем, тревожные сны вперемежку с бесполезным валянием в постели тоже закономерны. Мир во сне приходит только к тем, у кого есть хоть капля его в душе; нет, бывает и иначе, но только милостью Единого, а та, как всякая милость, была непредсказуема.

Делать нечего, тем более что липнущие к коже простыни не вдохновляют на дальнейший поиск отдыха. Она встала и побрела, забыв даже потянуться, к экрану. Экран не сообщил ничего -- ни утешительного, ни огорчительного, так, кашка из малозначимых новостей и ленивые переговоры. Посозерцав это болотце мутным взором, она вздохнула и поплелась обратно к постели.

Сон, конечно же, не шел. Впрочем, оно и понятно.

Кто ей привиделся, она, конечно, знала. Скорее землянин не опознает видение прекрасной девы с младенцем на руках, в бело-синих ризах и нимбом над головой. Впрочем, земляне еще и не то не опознают, так что тут могло бы сложиться по-всякому -- а вот так, чтобы дитя Мира Звезд не узнало всадницу на рыжем коне, сложиться не могло никак. Признаком особой проницательности это не было, признала она в порыве неохотной объективности -- в отличие от землян, большинство из которых Царицу Небесную в глаза не видели, ее соплеменники не понаслышке были знакомы с Хранителями.

И веселиться Владычице волков было с чего -- скорее было бы странно, если бы старательно поджигаемый со всех сторон мир не дал бы ей такого повода; да и в остальном видение вполне следовало канону и логике. Оставалось одно: понять, почему оно вдруг привиделось -- и почему почудилось ей в грозно-веселом, нечеловеческом лице родство...