В порту меня встречает сотрудник фирмы отцовского друга. По дороге в город, в машине, ведём светскую беседу о том, как калечит людей профессиональный спорт и что делать с больными суставами.

Через полчаса я уже на квартире у Гоши. Меня встречают Лена и тётя Наташа - обе со скорбными лицами. Смотрю на Ленку и думаю о том, что десять лет назад у неё погиб старший брат, и о том, как она держится все эти годы.

В доме тихо. Садимся на кухне за стол, пью жадно минералку прямо из горла большой бутылки. Наконец, спрашиваю: "Что случилось?" Они испуганно переглядываются... Ленка - человек мало эмоциональный, ей рассказывать явно легче, и она начинает говорить...

.. В 19:45 мама вернулась домой с работы. Дверь была закрыта, но не заперта на ключ. В квартире было темно. Включив свет, мама увидела на полу гостиной Маринку, лежащую на спине. Лежала она вдоль дивана, вытянув ноги. Правая рука огибала голову, будто рука балерины, застывшая в изящном округлом жесте. Левая рука была вытянута вдоль тела. Лицо было измазано кровью, нос разбит, верхняя губа распухла. Под Маринкой по ковролину растекалась лужа крови.

Мама кинулась к ней, потрогала пальцы - те уже были холодными, и губы Маринкины уже побелели. Однако мама принялась делать ей искусственное дыхание. Как она рассказывала позже, в этот момент в груди у моей сестры что-то забулькало. По всей видимости, это была кровь, попавшая в пробитые лёгкие.

Посреди комнаты на кресло была свалена стасканная со всей квартиры техника, отовсюду тянулись провода.

Поняв, что Марише уже ничем не помочь, мама скинула обувь и, ничего не трогая, принялась ходить по квартире, чтоб увидеть, что же украли. Как оказалось, вынесли отцовский ноутбук, монитор от компьютера, домашний кинотеатр и колонки от него (при этом сабвуфер оставили), Маринкин мобильник. Золото, которое лежало в маминой спальне прямо на комоде, норковую шубу, ещё один DVD-проигрыватель, лежавшие на видном месте баксы никто не взял.

Наверное, уже после этого (а не до этого), она выбежала на лестничную клетку и принялась звонить во все квартиры и кричать: "Позвоните Вове, Марину убили!"

В это самое время отец подъехал к дому и вошёл в подъезд. Он услышал мамины крики, вбежал на наш третий этаж и увидел маму, по брови вымазанную в крови. Первая его мысль была: "Сдурела, что ли?"

..Они вместе принялись делать ей искусственное дыхание - воздух выходил сквозь раны на шее и в боку. Отец зажимал бок, мать - шею, но было уже слишком поздно. Во рту у нее были черные сгустки крови. Марина была два часа как мертва.

Скорая приехала через 15 минут и констатировала смерть. Ещё через 15 - милиция.

Я восхищаюсь своими родителями и тем, что в этой ситуации они не сломались и не ударились в истерику, а стали обзванивать знакомых и родных. Те, надо отдать им должное, приезжали сразу же после звонка. Всех приютила соседка из квартиры напротив, и народ сидел у неё часов до 3 ночи, откуда мои родители потом поехали на квартиру к дяде, откуда отец мне потом и позвонил.