Чужие фотографии в отсутствие пояснений. Без рассказов чьи это дети и что за бабушки. Строгие семейные портреты в картонных паспарту и любительские отпечатки с видами города.
Сначала подсматриваешь в щель времени, знаешь что потом будет война, и не одна, что кто-то из этих молодых и статных не вернется. Потом сживаешься, видишь как растут, растят, стареют...
Вот уже пятидесятые. Двубортные костюмы, шляпы на затылках, радуются - весна.
Эти на мотороллере - наверняка сестры, очень похожи. А вот и их подружки по общежитию. Дарственные надписи на оборотах: "Люби меня как я тебя", "Привет из солнечного Крыма", "Тете от племянника".
Появляются вещи, которые я уже знаю. Вечные венские стулья сменяются мягкими гарнитурами, радиолы - бобинными магнитофонами. Обои и занавески "как у всех". Звуки и запахи семейных застолий и первомайских демонстраций.
Младенец, тянущийся к солнцу вместе с травой, хиппующие девочки, неожиданный групповой снимок экскурсии на фоне Медного всадника. На обороте фотографии школьного класса трогательное: "Мама, я ушел на день рожденья".

Это сродни чтению и прогулкам по другим городам. Но только сродни. Перебирать карточки, рассматривая обороты, дорисовывать сюжеты, восхищаться, переживать. Перевернуть последнюю страницу, с трудом разогнуть затекшую спину, и пойти пить чай, практически моментально сложив в голове этот пост.