"Сны - это вестники бессознательного. Через посредство сновидений бессознательное проявляет свое содержание и соотносит его с сознанием. Научившись понимать символический язык сновидений, человек учится видеть, что происходит в глубине его психики на бессознательном уровне и даже открывает для себя, что следует с этим делать."

(с) Роберт Джонсон

Вообще-то это книга немного о другом, о снах Джнонсона есть целая другая книга, просто мне попался этот отрывок. А эта называется "Мы. Источник и предназначение романтической любви". Я вот думаю, может, отсканить ее, перевести в электронную форму, может, хоть кому нибудь окажется полезной. Где-то я отрывки из нее набивала. Сейчас поищу. ... Вот.

Как только мы влюбляемся, мы получаем ощущение полноты, как если бы к нам вернулась отсутствующая часть нас. Мы ощущаем приподнятость, как если бы внезапно вознеслись над уровнем повседневности. Жизнь обретает интенсивность, славу, экстаз и трансденцию.
В романтической любви мы ищем любовной одержимости, взлета в заоблачные выси, стремимся найти конечный смысл и исполнение надежд в наших влюбленных. Мы заняты поисками ощущения целостности.
В символике любовного зелья мы внезапно сталкиваемся лицом к лицу с великим парадоксом и глубочайшей мистерией в нашей современной западной жизни. то, что мы ищем в романтической любви - это не только человеческая любовь и человеческие отношения. Мы кроме этого ищем в ней религиозных переживаний и ощущения целостности. В этом состоит смысл магии, чар и сверхъеститсвенной природы любовного зелья. Это уже совершенно другой мир, находящийся вне видимости нашего разумного эго. Это уже область души, область бессознательного. Это место, где живет наша душа и наш дух, неизвестно нашему западному сознанию. Наша душа и наш дух - это психологическая реальность и они живут в нашей психике без наших знаний. И там же, в бессознательном живет Бог, безостносительно к тому, каким образом он для нас воплощается. Все, что проживает по ту сторону, в области бессознательного, для эго происходит за пределами естественной человеческой жизни, единства самости, живущей вне мира, где живет эго, в бессознательном, в невидимом просторе души и символа.
Романтическая любовь всегда была связана с духовным воодушевлением. Это настолько очевидно, что об этом не стоило говорить, если бы мы не отворачивали свой взгляд и не пропускали очевидные вещи. Если истина находится рядом, ее трудно видеть. Мы можем лишь глядя на любовные истории, поэзию, песни, дошедшие до нас со времен эпохи романтизма, сделать вывод, что влюбленный мужчина делает женщину символом чего-то универсального, духовного, вечного и трансцендентного. То что он видит в женщине заставляет его чувствовать свою окончательную реализацию, что он постиг подлинный смысл жизни. Он видит особую открывающуюся в ней реальность; он чувствует себя завершенным, облагороженным, утонченным, одухотворенным, приподнятым, обновленным - лучшим и целостным мужчиной.
Великие поэты - романтики не скрывают этого обстоятельства - они воспевают его. Трубадуры и рыцари во времена Тристана делали это открыто. В отличие от нас, считающих себя столь рассудительными, они полностью осознавали, что они видят через призму романтической любви. Они сделали выбор не смотреть на женщину как на женщину, а превратить ее в символ вечной женственности, души, божественной любви, духовного благородства и целостности.
В мексиканской песне о любви, взятой эпиграфом к этой главе, все это содержание сосредоточено в нескольких сторочках. На языке наивных поэтических откровений певец доносит до нас то, в чем мы часто не признаемся: "Ты всегда была смыслом моего существования. Обожание тебя - моя религия." Если человеческое бытие становится объектом такого обожания, когда возлюбленная обладает властью "проливать свет на нашу жизнь" или гасить этот свет, то возлюбленная становится для нас образом и символом Бога.
Это самое простое и конкретное описание того, что представляет для нас романтическая любовь. Реальность, которая скрывается под романтической любовью, - это духовная жажда; истина, которую западный мужчина неволько и бессознательно ищет в романтической любви, - это внутренняя правда его собственной души. Западный мужчина, не осознавая этого, против своего желания, занимается поиском целостности, он неумолимо следует своему видению универсального и вечного. Но результат поиска и образ его видения представляются ему женским обликом, видимым сквозь призму романтической любви.
То, что мы ищем, проявляет себя как символ; он прорывается из глубоких слоев психики в образе, который древние называли образом божества. Образ божествва возникает из глубины нашей души, свидетельствуя о глубоко укоренившемся стремлении к целостности и единству.
...патриальхальный менталитет в нашем обществе по своему происхождению является частичным и направленным на развитие маскулинности за счет феминности и в результате за счет целостности. В такое жесткое, изолированное сознание почти ничего не может проникнуть. Мы защищаемся от бессознательного, от чувств, от феминности, от нашей души. Единственным местом, где мы уязвимы, где наша душа может проникнуть сквозь современный панцирь, является наша любовь.
Мы извлекли божественный образ из храма, спустили его с небес и внезапно перенесли его в центр взаимоотношений двух человеческих существ.
Вот почему в своих взаимоотношениях мужчина и женщина предъявляют друг другу такие невозможные требования. Мы действительно верим в то, что простой смертный может взять на себя ответственность сотворить нашу жизнь целостной, сделать нас счастливыми, придать нашей жизни значимость, интенсивность и экстаз!

Current music: Paul Mauriat & James Last - Barynja