Седьмой рассказ мне страшно нравился на момент выхода, потому что я в миниатюре сделал в нем Полчаса (и местами Матрицу и местами Дюну, запендюрил все что любил). Но постепенно мои симпатии к нему уменьшались, и сейчас я смотрю на него как на такую сильно экспериментальную фигню. Вообще где-то с 22 на печать за деньги я уже писал в основном сценарии, а тупо прозу использовал как головоломки типо кубика-рубика, как тренировку на кошках. Где-то с этого времени я начал писать для условного человека, который хочет вот сесть и реально вникать, в повествование. И если он не хочет, то мне наплевать.

В Гаше главный герой все сильнее учится просчитывать события наперед своими электронными мозгами, и это постепенно начинает его сводить с ума, он пытается как-то загнать сам себя в ситуацию, которую не сможет высчитать, чтобы таким образом почувствовать себя человеком. Это все приводит его к условной девушке (которая больше нигде в серии не появится, она здесь скорее в роли метафоры-макгафина), рядом с которой он магически теряет роботизированность. В результате оказывается, что три рассказа назад, в первый момент когда в робота записали память дохлого фентезевого паладина - этот робот за секунду просчитал свою жизнь и всю вселенную на десятилетия вперед. И все последние рассказы серии начиная с 2004 были вариантами вероятного будущего. И в финале он отключает высчеты, приходит в себя на мертвой планете в начале "2004" и оттуда отправляется сам не знает куда, чувствуя себя счастливым, потому что не знает своего будущего.

Текст условно цепляет несколько концепций, которые меня волновали в возрасте 22 лет. Я думал о том, как можно перестать страдать от своих недостатков и обратить их себе на пользу. Вобщем философски это рассказ о принятии себя. Ну и плюс я тогда как раз и организовал компанию и пошел с ней в свободное плавание, так что в жизни я тоже чувствовал себя счастливо уходящим в неизвестность.

При всем при этом текст ультра экспериментальный, сторонний читатель в нем ощутит себя незваным гостем. Сейчас перечитав я думаю, что концепция раскрыта так себе, настроение и ритм проседают. Короче текст стерильный.

-

Рано или поздно для человека наступает момент, когда ему пора сделать шаг вперёд.
И чаще всего, человек этот шаг не делает.
И это правильно.
Только не для меня.

Я чувствую этот момент всем своим естеством. Всеми эмуляторами ощущений. Всеми призраками воспоминаний.
Я протягиваю ему руку и говорю: "С Новым Годом, друг", - и открываю глаза.

Светит солнце. Колышется край широкого зонта.
И никого снега.
Правильно, хватит с меня уже снега.
И никаких таверн - светлый ресторанчик. "Лучший дорожный завтрак, ланч и ужин, но только не обед".
Сонно потягивается музыка. Неслышно приносит заказ симпатичная официантка.
А я думаю о математике.

Вчера, заходя в высоченное здание компании "Вито Инкорпорейтед", я тоже думал о ней:
В математике, если кто-то складывает "один" и "один" - обычно получается "два". Само сочетание знаков "единица плюс единица" в этой науке является всего лишь более подробным способом нарисовать двойку. Людям этого не понять. Не хватает им одного выражения "1 + 1" - обязательно нужно написать с правой стороны "= 2".
Посмотрите на многоэтажные уравнения, где строчка за строчкой разными знаками написано одно и то же. Обладателям электронных мозгов (мне, например) сложно уважать людей, смотря как они часами простаивают у доски, вычерчивая такие переливания из пустого в порожнее. Для нас, роботов, следствие ничем не отличается от причины. Оно не просто подразумевается ей, нет, следствие уже хранится внутри причины, лишь нарисованное другими знаками.
И немного отставая по времени.

Уже вчера, проходя через стеклянные двери корпорации, я одновременно сегодня лежу на шезлонге, потому что вчерашнее здание корпорации, это причина, а сегодняшний шезлонг – следствие. Одна из ключевых точек безусловно подразумевает вторую, позволяя моему сознанию свободно перемещаться по времени между обеими, либо углубляясь себе в память, либо просчитывая вероятности наперёд.

Если сначала такая гранитная предопределённость испугала меня, потом - утопила в глухой депрессии, а ещё позже - заставляла биться о клетку предвиденья в попытках порвать её прутья самыми невероятными поступками, то теперь я вполне доволен таким раскладом.
Что ж, рано или поздно приходится сказать: Эл, ты бездушная железяка, путь твой предопределён на вечность вперёд. Ничто, ни чувства, ни мысли, ни действия не способны вернуть тебя к жизни.
Хорошо. Если я не могу противостоять своей сущности, я готов принять её и продолжить путь паладина с её помощью, а не вопреки ей.
Теперь, когда я осознал это, осталось лишь создать причину.
И будет следствие.

За дверями меня пытается остановить охранник, но я легко обезвреживаю его. Зачем рыцарю меч, когда у него есть бейдж?
- Эл... Йорки, - бормочет он, пролистывая списки. - Проходите.
Прохожу, отлично зная, что это лишь начало. Подобно замысловатым ловушкам за мной поворачиваются камеры слежения. У меня есть на них правильное заклинание: подношу к уху мобильник.
- Аксель. Ситуация?
- Всё под контролем, Босс. Охранная система в моих руках.
- Молодец. Пускай по главному сценарию.
Стекаются с разных сторон охранники, выбегая из офисов и лифтов, трещит сирена, щёлкают пистолетные затворы и закрываются двери, а я спокойно иду по главному коридору, наговаривая чёткие команды. Охрана врывается, открывает огонь на поражение, а я продолжаю идти несколькими этажами выше.
День спустя, звенит телефон. Поднимаюсь с шезлонга, чтобы дотянуться до трубки.
- Эл! – Взволнованно кричит Багира: – Что мне делать?! Тут люди Розалии! Они ищут тебя!
Днём ранее, я улыбаюсь. Я стою перед двумя дверями. Стоит открыть левую, и голос Багиры исчезнет. Это потому что тогда сегодня она будет уже два часа как мертва. Впрочем, как и я.

- Аксель, открой правую дверь. Спокойно, Бэг. Выходи к ним без оружия. Прямо сейчас.
Я захожу, оказываясь за спинами охранников. Они отвлечены возникающими с разных сторон неполадками, так что я прохожу между ними, оставаясь незамеченным.
- Но, Эл, Розалии нужен наш начальник.
- Теперь ты начальник, Бэг.
- Я?!
- Да, Бэг. Улыбнись, и скажи гостям "Добрый день".
Я продолжаю вышагивать между главными офисами, наблюдая, как днём позже мелькает рисунок облаков, меняется моё положение на шезлонге, из стороны в сторону скачут цепочки следов на песке, синхронно со стаканом, на столике. Иногда даже исчезает из руки мобильный.
Такой вот "эффект бабочки".

Открываю последнюю дверь, где уже стоит Хендрикс, направив на меня пистолет.
- Привет, Эл, – говорит он.
- Бах, – отвечаю я.
И тогда он стреляет. Раз. Другой. Третий. А я падаю. Искрят системы жизнеобеспечения. Сгорает память. Выключается мозг. Я мёртв. Но это не важно.
- Привет, – отвечаю я. И он стреляет.
- Пока, – отвечаю я. И он стреляет.
- Просто вот так вот возьмёшь и пристрелишь меня? – Спрашиваю я в ответ. И он стреляет.
- … - Я многозначительно молчу. И он стреляет, но попадает только в руку. Следующим выстрелом он исправляется.
- Код: Мария, – говорю я. Он опускает пистолет. Округляет глаза.
- Откуда вы знаете, Эл?
- Графики, – я отсчитываю три секунды и сорок две сотых и спокойно включаю телевизор, где как раз начинаются новости.
Падение цен на акции – вот заклинание, чтобы сжечь больше жизней, чем огненный элементаль. Хендрикс переводит взгляд с меня на экран. Он не верит своим глазам.
- Что вы пытаетесь сделать, Эл? Зачем вам это?
- Я ухожу. Совсем. А вы, Хендрикс, банкрот. Контрольный пакет уже перепродан. Аксель, займись продажей имущества.

Что ж. Это логово монстров разрушено. Выставляю новую контрольную точку через час после шезлонга. Мозг просчитывает и мои вероятные действия за этот час и все окружающее пространство, весь мир – за прошедшее время я ушел совсем не далеко, оказавшись внутри ресторанчика. Я задумчиво смотрю в окно, отмечая движения облаков. А часом ранее Багира всё не унимается.
- Они уже здесь! Эл, я не знаю, что им сказать!
Я киваю официантке, которая приносит ещё чая.
- Продолжай улыбаться, Бэг. Посмотри в глаза этому белобрысому, и скажи, что активы переданы на пятый отдел.
- Разве они переданы?!
- Это вранье, Бэг. Но это их задержит. А ещё разозлит.
Часом спустя я провожу пальцами по стеклу. Они задерживаются ненадолго. Всего на час. Не много, но это как раз ровно тот час, который отделяет меня от наступления Нового Года. А значит, именно тогда наступает лучший момент, чтобы всё изменить. Вместе с моментом приближаются и ракеты. Я даже вижу уже их следы. Нацеленные точно на ресторанчик, они иглами рассекают воздух с разных сторон.

Я торжествую, смотря в глаза невидимым богам. Вот вам. Получите! Я оказался сильнее, если, конечно, вы каким-то образом не сможете остановить все эти ракеты за оставшуюся минуту. А если не остановите, тогда меня признают мёртвым. И тогда я смогу вырваться из лап корпораций. Тогда я смогу продолжить свой путь. И опять вы не отвечаете. Никогда не отвечаете, как и положено богам. От этого возникает ощущение, будто вы что-то задумали. Кажется, будто вы посмеиваетесь там, уже зная, какую подлянку устроить на этот раз. А может, вы просто решили оставить меня в покое? Последние два Новых Года вы ничего не меняли в моей жизни. Может, вас и не существует вовсе? Я хорошо вас знаю. Уверен, вы просто я ярости. Предвиденье дало мне силы, чтобы вырваться, и теперь даже вы не сможете меня остановить.
- Во что вы превратились, Эл? – Откуда-то из вчера мои мысли перебивает Хендрикс. В ответ ему смеётся Аксель, считая это комплиментом. Нервно водит глазами Багира, никак не понимая час назад, что пришедшим она не нужна. Им нужен я, сейчас, что доказывают расширяющиеся хвосты ракет.
- Тебе этого не понять, Хендрикс. Просто не понять, – зачем я ему отвечаю? Он в прошлом.
- Но всё-таки я понимаю, – он подходит ко мне вплотную. – Вы решили, будто сможете победить судьбу. Зря.
От ракет отделяются дополнительные боеголовки, покрывая всё небо полосами. Отщёлкивают последние секунды.
- С тобой всё в порядке, Эл? – Неожиданно жалобно произносит Багира. – Я боюсь.
А я – нет.
- Знаете, люди, что я вам на это скажу, – произношу я одновременно во всех временных точках. – Гаш!
Они непонимающе замолкают, и тут же покрываются рябью. Сбиваются высчеты всех контрольных точек, кроме последней. Я отдёргиваю руку, неожиданно почувствовав боль.
- Извините. Я вас задела? – Это официантка. Она держит в руках чайник с кипятком, а я, смотрю на собственные пальцы, и не понимаю.
Что это было? Боль? Откуда? Неужели сломался какой-то из эмуляторов ощущений? Я перевожу взгляд на неё, отмечая, как бешено путаются мои мысли.
Стоп.

За мгновение до того, как ресторанчик взрывается, я с силой отскакиваю на минуты назад. Перед глазами пестрит, мелькают варианты, и ничего не работает. Что произошло? В кафе не должно быть никого, кроме меня! Я что, ошибся? Пытаюсь восстановить контрольные точки, но понимаю, что мощности едва хватает на просчёт этой. Замечаю девушку у шезлонга и выбегаю на открытый воздух.
- Мистер, вы забыли взять сдачу.
- Дура! Ты что здесь забыла?! Сейчас всё взлетит на воздух!
Я хватаюсь за голову, пытаясь отсчитать ещё хоть на пару минут назад, но понимаю, что процессор и так на пределе.
- Но, мистер…
Нет времени… нет времени! Нет времени!
Хватаю зонт, раскручиваю в пальцах и швыряю вверх. Над нашими головами гремит взрыв.
- За мной.
Я втаскиваю её в ресторанчик, закрывая спиной от осколков. Грохот стихаешь, лишь когда мы оказываемся в подвале. Это не надолго. Они пойдут на второй заход. Есть ещё не больше пары минут. Что со мной творится? Я ведь так близко. Вот, значит, что заготовила мне судьба. Хорошо, это мы посмотрим, кто кого.
- Вы не ранены? – Официантка тяжело дышит. – У вас кровь.
Кровь? Я перевожу взгляд на руку, которой держал её за плечо. Не может быть! Я вижу кожу. Настоящую. Человеческую. Кожу. Где-то наверху нарастает гул пикирующих бомбардировщиков, а я подношу к девушке вторую руку, смотря, как на месте механических суставов появляются кости. Всё хуже работает процессор, размывая окружающие предметы. И тогда я понимаю.

Один шаг назад, и она умрёт. А я никогда не смогу вернуться. И останусь роботом.
Один шаг вперёд, и умрём мы оба. Но я погибну человеком. Паладином.

Я шагаю вперёд, провожу рукой по её волосам, искательно заглядываю ей в глаза, касаюсь талии, замедленно шепчу: "Будет немного больно". Она вскрикивает и тут же отлетает навстречу стене огня, а я крепко сжимаю пальцы, которые мгновенно становятся металлическими.

Всё проходит, как наваждение. Я поднимаю голову, смотря, как удаляются следы кораблей.
Дымятся обломки, и всё ещё полыхает шезлонг, а я разжимаю пальцы, зачарованно глядя на её волос, оставшийся на ладони. Грустно. А впрочем, чего уж тут.
Отключить все просчёты.

Раз!
Я сижу на окне верхнего этажа компании.
Багира уже ушла. За окном гремит салют.
Вот и ещё один год прошёл.
Хоть и совсем не хочется поздравлять себя с этим.

Два!
Мы летим на кораблике через космос.
Широкополая шляпа, куртка и мокасины. Как у О. Генри.
Энди, Валдик, Багира и Грун - все они давно спят.
А я забыл их поздравить.

Три!
Рефлекторно отступив к стене, я оцениваю ситуацию.
- Имя? – Спрашивает робот.
- Кончай издеваться, Аксель. Выпускай меня уже отсюда.
Я выхожу на ледяную корку мёртвого мира и смотрю под ноги. Там, заключённая в кристаллическом воздухе, отлично видна таверна. А вон и моё тело рядом с ней. Оно держит в руках шкатулку и удивлённо смотрит наверх. Кажется, прямо на меня. Аксель подходит и кладёт руку мне на плечо. Я не знаю, что сказать ему. Эти роботы давно просчитали, что мы с ними столкнёмся. Своими мощными процессорами они вычислили всю вселенную. В первые же мгновения, когда они подключили мне память Алистера, я смог просчитать всю свою (его) жизнь на годы вперёд.
"Я ухожу", - говорил я Акселю в одном из вариантов.
"Я знаю", - отвечал он мне в другом.
"У меня есть её генетически код", - объяснял я ему когда-то, - "Я знаю имя, знаю планету". Он молчал, понимающе кивая и указывая на уже готовый к отлёту корабль, собранный из кусочков моего мёртвого мира.

Говорить нечего. Я закидываю на спину походный мешок и иду к кораблю.
- Эл, – останавливает он меня.
- Да?
- Я тут оставил один вопрос… на последний цикл.
- Валяй.
- Вот ты сейчас отправляешься неизвестно куда искать неизвестно кого, кто, как тебе кажется, сможет вернуть тебе человеческий облик. А в это время Багира умрёт. Ты ведь знаешь, что спасаешь её через полгода, перед тем как она присоединяется к нашей команде. А потом она спасает Груна. А значит, не пойди ты по этому варианту, умирает и он. Получается, ты готов всеми ими пожертвовать?
- Аксель… заткнись нахрен.
- Ясно-понятно, паладин. И что же с таким тобой будет дальше?
Я улыбаюсь, чувствуя себя счастливым.
- Не знаю, Аксель. Просто не знаю.