Устал кивать, а по ногам дует
Моли молитву, нагоняй ураган
Его зарывают, топят, сжигают, а он колдует,
Огненным и блестящим наливает себя в стакан.
Хрупкая девушка из окна электрички
Высунув голову, распустила волосы
Сияющие как пламя чиркнувшей спички.
По лицу видно, что морок спадет нежданно.
Ожила кукла, скрылся последний друг юности.
С губ срывается тонкое, стервозное «Марианна»
Под медитацию на закатные злые полосы.
А под окном верещит сигналка, угнали сааб.
Весь такой жалобный, стонущий плач мандолины.
Идут убирать сады, на пляж уползает краб.
Орехи - греки, персики – персы, финики – финны.
Все, каясь заочно, ждут лета.
Летом рождаются боги в лучах звезды.
В темное, мягкое дно корзины
Кладут, синевой только в верх,
Что важно не забывать, маслины.

Истина жертвоприношения
Не оплачивает издержек транса
Ангельское терпение
Не стоит своих затрат.
Ты чувствуешь на ладонях жжение
За что бы ты сам не брался.
Как если бы ты вдруг
Дошел до последних врат.
Ты можешь уткнуться в плечо незнакомого друга
Или найти дрессированный,
Меркнущий укрыватель сна.
И будет бесплодней прежней длинна потуга
А на дворе, как всегда, полнолунье, разрыв, весна.
Насмешка. Дуновение ветра, тает
Таинство, изумительных злых начал.
Оставляет, падает, улетает.
Настигает никогда не существовавший
Прежде речной причал.

Подсознание - мир срединный между жизнью и смертью.

Стан подумалось...