В чем главное отличие фильма С. Миндадзе "В субботу" от фэнтезийного сериала, допустим. Нет надежды на волшебство, на то, что перст судьбы кого надо выведет на спасительную дорогу. Там вместе с персонажами, старательно цепляющимися за привычные дела, развлечения, раздачу долгов, вещи, не дающие осознавать что на самом деле происходит, после взрыва на Чернобыльской АС, где они работают, начинаешь постепенно осознавать, что всем, кто появился в кадре, надолго или нет, в этом фильме пиздец, вопрос лишь в степени зависящей от промедления. Тут жалеть или не жалеть вопрос не стоит, тут просто офигеваешь и смотришь на, возникающие по мере происходящего на экране, человеческие реакции и поступки. В этот раз я подумала по аналогии с мыслью о том, что жизнь это медленная смерть, что все люди, в сущности, облучены радиацией, просто у одних доза совсем маленькая и действует лет до ста, например, а у других как-то заметно больше и действует она намного быстрее. Ничто так не учит ценить каждое мгновение жизни как артхаусное кино.

Против того, что у главного персонажа все меньше шансов выжить, пусть даже совсем небольших из-за того, что он ждет когда довольно глупая женщина натешится, наиграется, все туфли в магазине премеряет, чувствовался в душе явный протест. Где надежда там и сострадание. Но если подумать, тот факт, что женщину кто-то полюбил, еще не делает ее богиней и прицессой, это либо показатель качества вкуса выбравшего либо просто степень его удачливости.
Для меня это очень яркий фильм. Особенно в данный момент. Как вспышка.

Но фильмы Миндадзе вообще такие. То там, то там мелькает оголенный нерв

Буде гроза. Місто стоїть принишкле, ніби в облозі.
Ніби до зброї тепер стають і старі, і діти.
І потаємно, узбіччями при давно зарослій дорозі
з міста відходить літо.
З літом відходять сукні без рукавів і легкі сандалі,
мотороллери та мотоцикли відступають, по собі лишаючи попелище,
шорти, сорочки смугасті, плетені сумки. Облога тим часом просувається далі,
тобто – насувається ближче.
Небо чорнішає. Тишком відходять ягоди, персики, сухоцвіти,
молода кукурудза, молода картопля, холодна кава
залишають місто без жодного слова, і не маючи так чинити
жодного права.
Вітер здіймається. Ті, що залишилися, пережили облогу -
всі без надії тепер покинуті, всі солдати.
Хочеться взяти на вечір куртку, і трошки чогось міцного.
Ключ від міської брами буде сховано. Вдома в того,
кому буде найлегше врешті його віддати.

Катерина Бабкіна