Идиотизм, но ведь опять "и без восторга смотрится апрель".
Грустно, блин.

Пусть мертвые хоронят мертвецов.
Пусть зарастают быль-травой поля сражений.
Пускай не помнят имена своих отцов
Ни дети, ни стихи, ни пораженья.

Все матчи сыграны. Все клятвы – прощены.
Лоб крещен трижды и псалмы пропеты.
Но взгляд назад – как объявление войны…
Не возвращайся! Скверная примета!

... their attitudes towards us and, more importantly, their behavior towards us, are determined largely by our behavior towards them.

Peter Honey

"Нервничать я начинаю ещё на пороге. Разрываюсь от желания немедленно - не-мед-лен-но! вотпрямщас! - узнать, как всё теперь будет, и расслабиться, потому что, когда знаешь наверняка, а не гадаешь, сразу как-то легче, даже если знание не устраивает тебя совершенно, даже если от такого знания волком выть и на стены кидаться.
И вот я разрываюсь от желания узнать всё немедленно и наверняка, но почему-то тяну время, неспешно раздеваюсь, тщательно развешиваю одежды, а это, честно говоря, совсем не в моих привычках. Потом мою джезву, ставлю её на плиту, лущу зелёные зёрна кардамона, скребу ножом имбирный корешок. Тем временем кофейные зёрна с грохотом сыплются в кофемолку, катится по полу жестяная крышка от банки, льётся вода; пока варится кофе, я мою чашку, оставленную на столе с утра, и ещё одну, вчерашнюю, достаю кисет, неторопливо набиваю сигарету и только после этого включаю компьютер.
Теперь снова надо ждать, минуты три, не меньше. Я закуриваю и с преувеличенным интересом кошусь на джезву - как там дела?
Дела там хорошо - в смысле, густая шоколадная пена уже образовалась на поверхности, того гляди попрёт сейчас, как дрожжевое тесто из квашни, так что надо отрывать задницу от стула, снимать джезву с плиты, аккуратно переливать кофе в чашку - проделывать всё это, разрываясь от нетерпения. Сколько уже можно оттягивать долгожданный, не то сладкий, не то страшный миг.
Наконец дело сделано, чашка наполнена, компьютер уже давным-давно готов приступить к работе, и, жмурясь от почти сладкого ужаса, я кликаю по наглому красному нулю, открываю "Оперу", нахожу в закладках нужную; пока она грузится, малодушно отворачиваюсь от монитора, делаю глоток кофе, почти не чувствуя вкуса, пепел падает на возлюбленные мои штаны, потому что руки трясутся от напряжения, нельзя так распускаться, стыд, позорище.
Наконец я собираю волю в кулак, призываю на помощь всё своё мужество и смирение, поворачиваюсь к экрану в полной готовности прочитать свой приговор и как-то жить дальше, а там..."
(с) "Слон из мухи" Макс Фрай ("Кофейная книга")

К слову о моём давешнем ожидании. Почти слово в слово. Разве что я не курю и не додумываюсь сварить себе кофе. И даже название - в точку.

"Но вместо того, чтоб всё это сказать, я молчу как рыба. Потому что в глубине души сам страшно жалею, что не стал показывать свои книги Карлу. Всё думал - вот если бы он сам попросил. А он тактично помалкивал. Мы, конечно, друг друга стоим, чего уж там."
(с) Макс Фрай. "Ключ из жёлтого металла".

С тех пор как стало слишком ясно,
Что в разговорах мало смысла,
Что больше букв - немые числа
Играют роль, смотря с часов.
С тех пор как стало очевидно,
Что просьбы тонут в оправданьях,
Что за один момент прощанья
Ты платишь целым божим днём.
С тех пор как выяснилось тихо,
Что позабыто... позабыто!
Всё, что когда-то было слито
С твоей душой и чьим-то сном.
С тех пор как кончились сомненья,
Что ничего мы не меняем,
С тех пор тревожно и ночами
Никак не утолить печали
И не напиться, сколь ни пей.

Попробуй нарисуй… попробуй расскажи…

Попробуй расскажи, как воздух пахнет болью.
Попробуй нарисуй, как вертится Земля.
Спасенным – только рай, а вольным – только воля.
И ветер гнет дугой младые тополя.
В бумажнике лежит один потертый стольник,
под струями дождя тускнеет светофор.
И старые грехи шагают с колоколен –
сентябрь почти готов в тебя стрелять в упор.
Очередной финал предскажет «Silly Wizard»,
очередной макак пополнит зоопарк.
Гипертония – вскачь, от криза и до криза,
хотя под мышкой - Чейз, на морде – «Катти Сарк».
Опять бессонна ночь и холодна подушка -
выкуривай рассвет в открытое окно.
Отсюда не сбежать – хоть чучелом, хоть тушкой,
не то бы ты, поверь, сбежал давным-давно.
Свои пришли домой, уткнулись в телевизор,
и остаешься ты чужим среди чужих.
Прибудет точно в срок гонец из дальней Пизы…
Попробуй – нарисуй! Попробуй – расскажи!

про сентябрь, с парочкой очень точных строчек

Only You

Дорожный знак разлуки. Образ -
Тот город, застланный листвою,
Купающийся в физрастворе
Спокойствия. И эта область
Души нанесена на глобус.

Смотри, меж этих параллелей, -
Все то, что с нами быть могло бы,
И то, о чем бы мы жалели,
Кем мы друг другу стать могли бы,
Пройдя по краю опасений...

Здесь заворачивали рыбу,
Здесь пили хлорку из бассейна,
Здесь сны читали - как ладони,
Где каждый отпечаток четок,
Здесь дни считали - как вагоны,
Как бусины янтарных четок,
Здесь уходили от вопроса,
Здесь размышляли, "Only you" ли...

Весна закончилась в июле.
И сразу наступила осень.

"меня здесь не было и нет,
дыши.
уютно прибран кабинет
души.
Какую книгу не возьми и
не прочти -
меня там нет.
почти."

(с) Люба Хорева

"Идёт волна,
Когда ты просто улыбаешься..."(с)