"В сентябре тройка решила нанести первый серьезный удар Троцкому. С начала гражданской войны Троцкий был организатором и бессменным руководителем Красной Армии и занимал пост Народного Комиссара по Военным Делам и Председателя Реввоенсовета Республики. Тройка наметила его отстранение от Красной Армии в три этапа. Сначала должен быть расширен состав Реввоенсовета, который должен был быть заполнен противниками Троцкого так, чтобы он оказался в Реввоенсовете в меньшинстве. На втором этапе должно было быть перестроено управление Военного Министерства, снят заместитель Троцкого Склянский и на его место назначен Фрунзе. Наконец, третий этап - снятие Троцкого с поста Наркомвоена.

23 сентября на пленуме ЦК тройка предложила расширить состав Реввоенсовета. Новые введенные в него члены были все противниками Троцкого. В числе нововведенных был и Сталин. Значение этой меры было для Троцкого совершенно ясно. Он произнес громовую речь: предлагаемая мера - новое звено в цепи закулисных интриг, которые ведутся против него и имеют конечной целью устранение его от руководства революцией. Не имея никакого желания вести борьбу с этими интригами и желая только одного - служить делу революции, он предлагает Центральному Комитету освободить его от всех его чинов и званий и позволить пойти простым солдатом в назревающую германскую революцию. Он надеется, что хоть в этом ему не будет отказано.

Все это звучало громко и для тройки было довольно неудобно. Слово берет Зиновьев с явным намерением придать всему оттенок фарса и предлагает его также освободить от всех должностей и почестей и отправить вместе с Троцким солдатами германской революции. Сталин, окончательно превращая все это в комедию, торжественно заявляет, что ни в коем случае Центральный Комитет не может согласиться рисковать двумя такими драгоценными жизнями и просит Центральный Комитет не отпускать в Германию своих "любимых вождей". Сейчас же это предложение было самым серьезным образом проголосовано. Все принимало характер хорошо разыгрываемой пьесы, но тут взял слово "голос из народа", ленинградский цекист Комаров с нарочито пролетарскими манерами. "Не понимаю только одного, почему товарищ Троцкий так кочевряжится". Вот это "кочевряжится" окончательно взорвало Троцкого. Он вскочил и заявил: "Прошу вычеркнуть меня из числа актеров этой унизительной комедии". И бросился к выходу."

Блин, написано так четко, кратко и хорошо, что я не хочу сокращать и пересказывать своими словами. Остается только цитаты оставлять.

"В первые дни моей работы я десятки раз в день хожу к Сталину докладывать ему полученные для Политбюро бумаги. Я очень быстро замечаю, что ни содержание, ни судьба этих бумаг совершенно его не интересуют. Когда я его спрашиваю, что надо делать по этому вопросу, он отвечает: "А что, по-вашему, надо делать?" Я отвечаю - по-моему, то-то: внести на обсуждение Политбюро, или передать в какую-то комиссию ЦК, или считать вопрос недостаточно проработанным и согласованным и предложить ведомству его согласовать сначала с другими заинтересованными ведомствами и т. д. Сталин сейчас же соглашается: "Хорошо, так и сделайте". Очень скоро я прихожу к убеждению,: что я хожу к нему зря и что мне надо проявлять больше инициативы. Так я и делаю. В секретариате Сталина мне разъясняют, что Сталин никаких бумаг не читает и никакими делами не интересуется. Меня начинает занимать вопрос, чем же он интересуется.

В ближайшие дни я получаю неожиданный ответ на этот вопрос. Я вхожу к Сталину с каким-то срочным делом как всегда, без доклада. Я застаю Сталина говорящим по телефону. То есть, не говорящим, а слушающим - он держит телефонную трубку и слушает. Не хочу его прервать, дело у меня срочное, вежливо жду, когда он кончит. Это длится некоторое время. Сталин слушает и ничего не говорит. Я стою и жду. Наконец я с удивлением замечаю, Что на всех четырех телефонных аппаратах, которые стоят на столе Сталина, трубка лежит, и он держит у уха трубку от какого-то непонятного и мне неизвестного телефона, шнур от которого идет почему-то в ящик сталинского стола. Я еще раз смотрю; все четыре сталинских телефона: этот - внутренний чекистский для разговоров внутри ЦК, здесь вас соединяет телефонистка ЦК; вот "Верхний Кремль" - это телефон для разговоров через коммутатор "Верхнего Кремля"; вот "Нижний Кремль" - тоже для разговоров через коммутатор "Нижнего Кремля"; по обоим этим телефонам вы можете разговаривать с очень ответственными работниками или с их семьями; Верхний соединяет больше служебные кабинеты, Нижний - больше квартиры; соединение происходит через коммутаторы, обслуживаемые телефонистками, которые все подобраны ГПУ и служат в ГПУ.

Наконец, четвертый телефон - "вертушка". Это телефон автоматический с очень ограниченным числом абонентов (60, потом 80, потом больше). Его завели по требованию Ленина, который находил опасным, что секретные и очень важные разговоры ведутся по телефону, который всегда может подслушивать соединяющая телефонная барышня. Для разговоров исключительно между членами правительства была установлена специальная автоматическая станция без всякого обслуживания телефонистками. Таким образом секретность важных разговоров была обеспечена. Эта "вертушка" стала, между прочим, и самым важным признаком вашей принадлежности к высшей власти. Ее ставят только у членов ЦК, наркомов, их заместителей, понятно, у всех членов и кандидатов Политбюро; у всех этих лиц в их кабинетах. Но у членов Политбюро также и на их квартирах.

Итак, ни по одному из этих телефонов Сталин не говорит. Мне нужно всего несколько секунд, чтобы, это заметить и сообразить, что у Сталина в его письменном столе есть какая-то центральная станция, при помощи которой он может включиться и подслушать любой разговор, конечно, "вертушек". Члены правительства, говорящие по "вертушкам", все твердо уверены, что их подслушать нельзя - телефон автоматический. Говорят они поэтому совершенно откровенно, и так можно узнать все их секреты.

Сталин подымает голову и смотрит мне прямо в глаза тяжелым пристальным взглядом. Понимаю ли я, что я открыл? Конечно, понимаю, и Сталин это видит, С другой стороны, так как я вхожу к нему без доклада много раз в день, рано или поздно эту механику я должен открыть, не могу не открыть. Взгляд Сталина спрашивает меня, понимаю ли я, какие последствия вытекают из этого открытия для меня лично. Конечно, понимаю. В деле борьбы Сталина за власть этот секрет - один из самых важных: он дает Сталину возможность, подслушивая разговоры всех Троцких, Зиновьевых и Каменевых между собой, всегда быть в курсе всего, что они затевают, что они думают, а это - оружие колоссальной важности. Сталин среди них один зрячий, а они все слепые. И они не подозревают, и годами не будут подозревать, что он всегда знает все их мысли, все их планы, все их комбинации, и все, что они о нем думают, и все, что они против него затевают. Это для него одно из важнейших условий победы в борьбе за власть. Понятно, что за малейшее лишнее слово по поводу этого секрета Сталин меня уничтожит мгновенно.

Я смотрю тоже Сталину прямо в глаза. Мы ничего не говорим, но все понятно и без слов. Наконец я делаю вид, что не хочу его отвлекать с моей бумагой и ухожу. Наверное Сталин считает, что секрет я буду хранить."

Парой абзацев позже Бажанов высказывается, что скорее всего они там все друг друга слушали или как минимум подозревали, все таки подпольщики.

"- Не лезь туда.
- Но я должен его спасти! Он мой сын!
- Ну и что. Унитаз тоже твой, но когда он засоряется, ты доверяешь дело профессионалам."

"Жил один человек, который каждый день сидел возле высокого дощатого забора и смотрел сквозь узкую длинную щель на месте выломанной из забора доски. Каждый день мимо забора пробегал дикий осел, и человек видел его сквозь вертикальную щель. Сначала нос, потом голову, передние ноги, длинную коричневую спину, задние ноги и, наконец, хвост. Однажды этот человек вскочил на ноги, глаза его сияли озарением, и он закричал так, чтобы его слышали все соседи: «Это же очевидно! Нос тянет за собой хвост!»"

"Но больше всего хлопот и неприятностей доставляли мне монахи и монахини, так и сновавшие по Кремлю в своих черных рясах. Жили они в кельях Чудова и Вознесенского монастырей, приткнувшихся возле Спасских ворот.

Подчинялись монахи собственному уставу и своим властям. С нашими правилами и требованиями считались мало, свою неприязнь к Советской власти выражали чуть не открыто. И я вынужден был снабжать эту, в подавляющем большинстве враждебную, братию постоянными и разовыми пропусками в Кремль. Вот тут и охраняй и обеспечивай Кремль от проникновения чуждых элементов!

От этих монахов мне просто житья не было, что ни день, то что-нибудь новое. Мало того, что они сами не внушали никакого доверия, что в гости к ним ходила самая подозрительная публика, они и того хуже удумали: организовали розничную торговлю пропусками в Кремль, поставив дело на широкую ногу.

Не знаю, насколько кремлевские монахи были благочестивы и как строго блюли монашеские обеты и церковный устав, но что большинство из них было отменными спекулянтами и пройдохами, это уж точно."

1918

Он же: "Как попы вещают от имени «бога», так и режимы от имени «народа»."

Ага, при этом ужесточая недопуск к выборам.

"Есть мнение, что на работе люди неискренни и значительно лучше в неформальной обстановке. На самом деле "рабочая личность" большинства людей это их лучшая личность. Во-первых там человек занят каким-то делом. Во-вторых, говорит о том, в чем разбирается. А вот когда они выступают в роли так называемых "людей" многие становятся трудно выносимы."

"Автократия заинтересована в том, чтобы дискредитировать любые выборные институты, таким образом убеждая людей что их голос ничего не стоит, и отдавать его за кого-либо - бессмысленно. Кроме самого автократа выборных института у нас два - это депутаты и губернаторы. И именно по этому в прессе постоянно рассказывают какие они идиоты, как они много воруют, все их глупые высказывания сразу же широко тиражируются."

"Если общество задается вопросом, значит ответ на него уже где-то есть"

"Все так, но я не думаю, что ответ этот однозначный - полный запрет или полное разрешение."

"Чтобы все законсервировать - нужно многое поменять."

"Тайлеран вывел лозунг, который мы однажды выбьем золотыми буквами над министерством внешней политики: прежде всего - поменьше усердия. Вот принцип внешней политики здорового человека."

олсо
"Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления" (с) Салтыков-Щедрин

"Россия в двадцатом веке - это три разных государства, каждое из которых построено на отрицании предыдущего"

Два из трех так же успели в этот период поотрицать и самих себя.

... Потом звонили из моей конторы. Секретарша прочитала мне телекс из главного офиса в Кельне. Там среди прочего было загадочное распоряжение:
«Сократить на двенадцать процентов количество авторских материалов».
Я стал думать, что это значит. Число авторских материалов на радио было произвольным. Зависела эта цифра от самых разных факторов. Что значит — двенадцать процентов от несуществующего целого?
Вся эта история напомнила мне далекие армейские годы. Я служил тогда в лагерной охране. Помню, нарядчик сказал одному заключенному:
— Бери лопату и копай!
— Чего копать-то?
— Тебе сказали русским языком — бери лопату и копай!
— Да что копать-то? Что копать?
— Не понимаешь? В крытку захотел? Бери лопату и копай!..
Самое удивительное, что заключенный взял лопату и пошел копать…
Я поступил таким же образом. Продиктовал нашей секретарше ответный телекс:
«Количество авторских материалов сокращено на одиннадцать и восемь десятых процента».
Затем добавил: «Что положительно отразилось на качестве».
В борьбе с абсурдом так и надо действовать. Реакция должна быть столь же абсурдной. А в идеале — тихое помешательство.

"Война вредна для армии - она расстраивает дисциплину."

А преступность для полиции. По той же причине.
А общество для правительства.

"Как оказалось, пандемия коррупции не помеха, и удаленно можно так же совершать коррупционные преступления."

"Кто знает, может у нас уже само словосочетание "борьба с коррупцией" является экстремистским."

Естественно. Призывом к насильственному свержению основ (я бы даже сказал - скреп) конституционного строя

"Функция науки не в прогнозировании, а в выявлении вероятных сценариев."

Речь очевидно про гуманитарные науки, т.к. технические как раз скорее прогнозируют (хотя тоже конечно с некоторой погрешностью).

"Мы знаем, что в отношении всех крупных IT-компаний, практически всех, есть уголовные дела." (с)

Аминь

"Я, мы, наше поколение хочет знать - ради кого мы жили и боролись. В чьи руки попадет воздвигнутое нами здание."

"Основной принцип моего существования - служение гуманистическим идеалам человечества."

"- Какое у вас самое заветное желание?
- Чтобы в московской области атмосферное давление не падало ниже ста сорока градусов.
- Это еще зачем?
- Рыба лучше клюет."

"- Это возрастное.
- Да конечно возрастное. Мы перебесимся и будем такими же как вы.
- Зачем же такими же. Можно быть и лучше. Надо идти вперед.
- Мы пойдем вперед."

Сабж считается лучшим фильмом, выражающим дух перестроечных времен, и того перестроечного поколения, которое через пять лет снесет СССР.
Как кино он специфичен, за поведение героев постоянно становится стыдно (по этой причине я вообще не люблю многие фильмы о подростках) но в целом занятный артефакт эпохи.

"Одними фальсификациями сыт не будешь."

"Я к нему [Горбачеву] пришел, когда вышел сериал Чернобыль и говорю, ну Михаил Сергеич, ну расскажите как это было на самом деле. Он говорит, что тебе Леша блядь рассказать? Ну вот что, вот утром мне докладывают там пожар. Я вам что пожарный чтоли? Ну тушите, раз пожар. Днем ко мне приходит этот лысый Александров, президент академии наук говорит - мои реакторы не взрываются. А у меня сводка от ЦРУ, что там взрыв. Я кому должен блять верить, своему Александрову или ЦРУ? Естественно Александрову. Я говорю средства нужны, дадим средства, тушите. И только вечером на третьей сводке шведское радио сообщает, что радиоактивное облако движется там на север. Ну шведы же не црушники, что им врать то? Ну я вызываю этого Долгих говорю делай комиссию и выезжай туда. Потеря была четырнадцать часов, но я не должен верить ЦРУ, я своим верю."