"Тут легко заблудиться", - подумала я и заблудилась.

Боги услышали мои молитвы - мой интерес к работе кажется реанимирован :)
Выше, быстрее, сильнее...

".. системой управляет ее самый гибкий элемент..."

я тут нашла красивый сайт-коллекцию http://www.journals.ru/journals.php?userid=36741 , тут же подписалась, поздравила с ДР его хозяйку и только сейчас обнаружила, что это старая знакомая из Новосибирска. :))

Рабочий день уже заканчивался. Я накинула куртку, вышла из офиса и закурила.
- У вас зажигалки не найдется?
Худой невысокий парень в сине-красной куртке с капюшоном смотрел прямо в глаза и ждал.
- Да, - я поискала в одном кармане, потом в другом, протянула зажигалку. Он прикурил тонкую самокрученную сигаретку. Вернул зажигалку. Затянулся, выдохнул. Не может быть. В центре города, у бизнес-центра, курить анашу…
- Спасибо.
Но запах. Может такой табак.
- Спасибо, - повторил настойчиво и снова смотрит прямо в глаза, - Спасибо.
- Хм.. Пожалуйста.
Парень встает напротив меня – что ему надо? – пускает вверх резкую струйку дыма.
- Где вы работаете?
Секундная заминка и вдруг я неожиданно называю название своей фирмы.
- Юридическая фирма?
- Да. Арендуем здесь офис.
Он энергично прошагивается: два шага налево, два шага назад, опять становится прямо передо мной:
- Нравится работать?
- Так себе.
- Юрист? Скуч…
- Нет. PR.
Он спрашивает, как давно работаю. Я отвечаю. Что именно делаю. Я рассказываю. Почему скучно. Объясняю. Односложно и даже путаю слова. Почему он меня расспрашивает? Он говорит просто, уверенно и как бы без особого любопытства, как будто мы давно знакомы. Но мы не знакомы.
Потом он теряет ко мне интерес и разглядывает отъезжающую от офиса машину. Я разглядываю дорогу. Мы молчим, я докуриваю, но чувствую, что не могу просто затушить сигарету и уйти. Он поворачивается ко мне, опять в упор. Я вежливо, а может неловко, улыбаюсь и спрашиваю:
- А ты где работаешь?
Он молчит, разглядывает меня с видом человека, делающего какие-то выводы. Быстро. Почему я сказала «ты» - грубо.
- В рекламном агентстве.
- Тоже здесь снимаете офис? Да, здесь много рекламных агентств.
Молчит и разглядывает. Я добавляю:
- И издательств.
- Ага. Тоже здесь снимаем.
- А кем работаешь?
Я оглядываю джинсы, куртку.
- Дизайнер?
Он смотрит на меня как работодатель на собеседовании, оценивающе, чересчур внимательно.
- Или верстальщик?
На самом деле, я очень хочу уйти. Смотрю в сторону и жду его ответа, сигарета давно затушена и я засовываю руки в карманы.
- Нет. Не дизайнер и не верстальщик.
Я что-то мычу, говорю «Ну, счастливо», он говорит «Счастливо» и я быстро ухожу. Снимаю в кабинете куртку и сажусь за стол. Звонит телефон, но я не отвечаю, просто сижу и раскачиваюсь в кресле. Неожиданно я понимаю, что только что пережила потрясение – еще немного дрожат руки - от этой легкости вторжения, от своих ответов, от растерянности. Я вспоминаю, что успела сказать, и удивляюсь. Подхожу к зеркалу и долго разглядываю свое лицо. В это мгновение я вижу происходящее со мной также ясно и просто, как видел меня сейчас этот парень. Я вижу себя со стороны, последний год, свои мысли, желания, высказанные и никому не известные, намеченные цели. Я разглядываю все это как ветеринар чужую собаку. И в эту минуту происходит измена. Всему этому я изменяю, на одну минуту. Несколько простых, но внезапных вопросов пробивают брешь как торпеда днище корабля. И тоннами холодной соленой воды хлещет другая, неизвестная мне, жизнь.

Вид перед начальством иметь лихой и придурковатый, дабы разумением своим его не смущать..

вот так и работаем :D

Как предполагают оперативники, Илья Зимин, скорее всего, сам предложил новому товарищу поехать к себе домой. Там они пили русскую водку... По предварительным данным, Игорь Вельчев не собирался убивать своего нового друга. Но ближе к утру, когда уже было выпито немало, между ними возникли разногласия относительно того, как провести остаток ночи - оказалось, что цели встречи у партнеров разные.

что они имеют ввиду, говоря о разных целях?

Иногда так нравится скучно жить. Кажется, вот так бы и просидела всю жизнь в норке, читая разные интересности и поедая всякие вкусности. Но потом так тоскливо становится и даже как-то страшно. А стоит испугаться, тут же начинаешь выползать наружу. А наружа встречает холодом и светом. И вздохнув по прошлому счастью, идешь добывать себе шубу и солнечные очки.

Франц Кафка. Превращение.

И все таки, в своих текстах Кафка не излагал идеи. Он писал ощущения, сны. Идеи и смыслы уже рождаются в нашей интерпретации его историй, в нашей голове. Но переживание ощущений первично при чтении Кафки. Новелла «Превращение». О чем она? Что он хотел поведать мне, написав эту грустную историю? «Ну и что?» - спросил Набоков. Я не увидела ничего, кроме потрясающего в своей передачи ощущения одиночества и отчужденности человека. Предательства близкими. Грегор Замза, молодой человек, живущий интересами свой семьи, просыпается однажды обычным утром и обнаруживает себя жуком. «Ну и что?» Открытие не столько пугает его, сколько доставляет неудобств. Ему надо спешить, он опаздывает на работу, от которой зависит состояние его семьи: отца, матери, сестры. И все мысли его о них. Он так и остается в этом состоянии, до самой смерти, которая наступила спустя несколько месяцев. Первая мысль по прочтении новеллы: в семье не без урода. Грегор – урод, отвратительный и пугающий, он чужой. Нет, правильнее сказать, он – лишний. Свой, но не нужный никому. Пока он один он не пугает, он ест, спит, ползает по потолку и испытывает мучительные, вполне человеческие и понятные, чувства привязанности к родным. Надо отметить, что по сравнению со своими родными, которые заняты только собой, он даже в личине жука самый человечный персонаж. Отвратителен и страшен он для своих близких. Это история одиночества и неприятия. История изгоя. Его внешность и настоящее состояние внушают отвращение семье. Никакие прошлые поступки, его помощь, жертвы не могут возбудить их любовь к жуку. Они не могут его любить. А любили ли они его раньше? Как выясняется дальше, у отца накоплена небольшая сумма, которую он и не думал пустить на покрытие своего долга – причины тяжелой работы Грегора в качестве коммивояжера. С момента превращения, все домочадцы вышли на работу, которой раньше почему то брезговали. И в конце рассказа, после смерти Грегора, мы видим семью со вздохом облегчения объединившуюся, счастливую, избавившуюся. Грегор был лишним с самого начала. Он был нелюбим в этой семье человеческих паразитов. Семья паразитов. И только жук так по-человечески трогателен и чуток.
Будучи жуком, Грегор в первую очередь думает о других (эпизод с простыней). Они же, напротив, не предполагают у него никаких человеческих чувств: сестра не стесняясь, морщится от вони, заходя в его комнату; отец обращается с ним как с дворовым псом, забежавшим в дом; с ним никто не разговаривает.
Лейтмотивом новеллы идет тема дверей. Двери то закрываются, то приоткрываются, то распахиваются. Они присутствуют в каждой сцене новеллы, как бы символизируя степень отгороженности Грегора от своих близких.
И еще, очень простой язык Кафки оставляет необыкновенное впечатление в сочетании с фантастическими, отчасти абсурдными, сюжетами его произведений. Ясный, четкий, лишенный каких бы то ни было метафор, язык юриста. Потрясающе.

пишу такие штучки по ЗЛ для себя. может кому будет интересно...

Парадокс добра и зла в повести Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»

Стивенсон написал повесть в 1885 году, сюжет которой, по утверждению автора, явился ему в кошмарном сне. Некий доктор Джекил, человек с хорошей репутацией, но не без слабостей, изобретает необычное снадобье. В результате приема снадобья этот джентльмен получает возможность превращается в омерзительно жестокого типа Хайда, в сущности которого доктор пускается во все тяжкие. После приема противодействующего лекарства мистер Хайд исчезает, вернее притихает в личности Джекила, а тот мучается угрызениями совести. Со временем мистер Хайд все неохотнее возвращается на свое прежнее место, и доктору для своего перевоплощения в изначальный вид требуется все большая и большая доза препарата. В конце концов злобная личность доктора, совершив ряд гнусных и жестоких поступков, одерживает верх над лучшей стороной его натуры, и доктор погибает, приняв яд перед угрозой разоблачения. Таков краткий сюжет повести. Нам она интересна, содержащимся в ней взглядом на добро и зло. В повести нет злодея, и нет героя. Вернее, они есть, но в пределах одной личности. Важно отметить, что речь идет не о привычном в литературе дуализме души и тела, где тело – источник зла, а душа – добра. Нет. Речь идет о двойственной сущности души, содержании в ней доброго и злого начал. Тело - лишь место нахождения двойственной души, не более. Вот отрывок исповеди доктора Джекила: «Я начал осознавать, глубже чем кто-либо осознавал это прежде, всю зыбкую нематериальность, всю призрачную бесплотность столь неизменного на вид тела, в которое мы облечены. Я не только распознал в моем теле всего лишь эманацию и ореол неких сил, составляющих мой дух, но и сумел приготовить препарат, с помощью которого эти силы лишались верховной власти, и возникал второй облик, который точно также принадлежал мне, хотя он был выражением и нес на себе печать одних низших элементов моей души». Хорошим примером соотношения тела и дуалистичной человеческой души служит описание Стивенсоном дома доктора. Дом имеет прекрасный ухоженный фасад, выходящий на центральную площадь города. С другой стороны у дома есть пристройка – лаборатория, доставшаяся доктору от прежнего владельца. Этой пристройкой дом соединяется с убогим районом города, с улицы которого пристройка выглядит серым зданием без окон, обветшалым, исписанным и нежилым. Именно здесь впервые мистер Аттерсон, нотариус, через впечатления которого идет первая часть повествования, узнает о мистере Хайде. Мало кто догадывется, что мрачная грязная постройка и добротное здание дома доктора одно целое. Доктор вел свою жизнь в известном доме, а перевоплощаясь в Хайда, пользовался выходом через пристройку. Таким образом, дом, как и тело, принадлежал и Хайду и Джекилу, которые пользовались, один – его жилой, знакомой всем друзьям и пациентам частью, другой – темной, уродливой пристройкой.
Теперь об отношениях доброй и злой сущностях доктора. Во-первых, необходимо отметить, что доброй, по существу, и не было. Был доктор Джекил, который с детства обладал «нетерпеливым стремлением к удовольствиям», но не мог примириться с этим и вел двойную жизнь. Автор не раскрывает суть порочных увлечений доктора ни через его исповедь, ни через описание его другими персонажами повести, но складывается впечатление, что увлечения эти были относительно невинны и простительны обычному человеку. Итак, личность Джекила предстаёт перед нами как личность обыкновенного доктора, не лишенного некоторых слабостей, но доброго, трудолюбивого, стремящегося к внутренней нравственности и чистоте, одобрению обществом. Когда же доктор изобретает препарат и принимает его, он превращается, а вернее «дисстилируется», как точно заметил В.Набоков («Лекции о зарубежной литературе») в злобного жестокого подонка – Хайда. Нет двух личностей – светлой и темной, а есть злая сущность, аккумулирующаяся из общей. Хайд – это чистое зло, извлеченное из смешанной личности доктора Джекила. Поэтому доктор не превращается в Хайда, а опять же дисстилируется. Метаморфозы не происходит, происходит вычленение. Поэтому тело Хайда меньше в размерах тела Джекила, он более щуплый, маленький, низкого роста – он часть Джекила. И когда действует и властвует Хайд, Джекил присутствует. Возвращаясь в свое нормальное состояние, доктор помнит все, от совершенных поступков до переживаний Хайда, он присутствовал при этом, но неявно, безропотно.
Каковы отношения между этими двумя ипостасями? Сначала доктор находит свое изобретение приятным. Хайд становится его отдушиной, в плаще Хайда, он позволяет себе запрещенные ранее удовольствия, контролируемый раньше эгоизм. Интересно, что имя Хайд Набоков переводит (производное от англосаксонского) как «гавань, пристань». Хайд является убежищем добропорядочного Джекила. К тому же не надо забывать, что Хайд явился в результате изобретения доктора, и чувства Джекила к нему напоминают отцовские. Но такое положение сохраняется до тех пор, пока Хайд не совершает зверского убийства. После преступления доктор осознает всю порочность и опасность своей второй натуры и клянется никогда не обращаться к ней вновь. «Аттерсон, клянусь Богом! – воскликнул доктор, - Клянусь богом, я никогда уже его не увижу. Даю Вам слово чести, что в этом мире я отрекся от него навсегда. С этим покончено». Доктор понимает, что равноправное существование двух личностей невозможно и выбирает «пожилого доктора, втайне неудовлетворенного жизнью, но окруженного друзьями и лелеющего благородные надежды». В признании чувствуется сожаление о предмете отказа, не правда ли? И действительно, отказавшись от приема препарата, доктор все таки сохраняет дом в Сохо (место убежища Хайда) и его одежду. Равновесие души уже нарушено, баланс сил изменен. Долго изнывавший под контролем Джекила Хайд рвется на свободу и перевоплощения начинают происходить вновь и вновь, уже без помощи препарата. С этого момента Джекил начинает ненавидеть Хайда. Ненавидеть и боятся, как больные раком ненавидят и боятся растущую в них опухоль. «И эта бунтующая мерзость была для него ближе жены, неотъемлемее глаза, она томилась в его теле как в клетке, и он слышал ее глухое ворчание, чувствовал, как она рвется на свет, а в минуты слабости или под покровом сна она брала верх над ним и вытесняла его из жизни». Хайд ненавидел Джекила иначе. Джекил был тюрьмой Хайда, в которую перед страхом виселицы тот был вынужден возвращаться. Ему тяжело принимать подчиненное положение, да и отвращение добропорядочного Джекила к своей второй натуре бесит его. Поэтому в периоды властвования он совершает мстительные злобные поступки по отношению к своему двойнику: пишет кощунственные надписи на полях книг, разбивает портрет отца. Задолго до появления психоанализа и самого дедушки Фрейда неплохое описание подвала человеческой души и томящихся в нем запертых демонов. Идо, вырвавшееся из под контроля Эго. Страсть, тяга к удовольствию, беспредельное жизнеутверждение, победившие разум, стыд, социальность. И бессилие воли.