Итак, о политике говорить мы не стали. Зато переговорили о куче других вещей.
О Боге и религии: Тревор сменил конфессию на православную, и даже гордо продемонстрировал мне нательный крестик. Затем, довольно аргументировано объяснил мне преимущество православной религии по сравнению с католической. Я смущенно отмалчивался. Да, он действительно верит в Бога. Нет в молиться он не часто. Три раза в день. Перед завтраком, обедом и перед сном. "Тревор", - скзал я торжественным голосом, - "ты определенно попадешь в рай". Он, смеясь, согласился.

О войне и насилии:
- И ты знаешь, это все изменило мою жизнь. Хотя я своего первого мертвеца увидел, когда служил в милитари "милиция".
- Тревор, так говорить не правильно. Милиция - это слово обозначает вполне конкретное понятие. У нас в армии нет такой структуры, как "военная полиция". Так что, говори "милитари полис", это будет правильно.
- АхА. Ну не важно. Так вот - прибежали люди, громко кричали, мы пошли с ними на пляж, там увидели двух белых - мужа и жену, их зарезали, потому, что у нее было золотое ожерелье на шее. Черные, конечно. Мы поймали двух из трех. Это была большая удача. Смерть помогает понять цену жизни... Такие вещи меняют жизнь. Вот когда ты нашел того своего мертвого солдата на посту, что ты чувствовал?
- Я не знаю, Тревор. Ни черта я не чувствовал. Только злость, пожалуй. Он не выполнил моей инструкции и был убит. Что я мог тут почувствовать? Я просто привел остальных и сказал - "можете делать, что хотите, но если вы хотите оставаться в живых - делайте, что я вам буду говорить". Гм. Так правильно по-английски?
- Не совсем. Правильно "делайте, что я вам говорил".
- АхА, - ответил я. Спасибо.
- Да. Такие вещи меняют жизнь. Твой взгляд на вещи становится более…
- Философским?
- Да. Именно.

О семье: Семья для него - это святое. Он женат на русской девушке, познакомился с ней в Интернете. Встречались год… «Ты представляешь, как это дорого, когда твоя любимая женщина живет на другом конце земли»? Я сказал, что с трудом. Он с ней изумительно общается. Даже завидно. Тем, что он женат, и у него своя семья, Тревор гордится чрезвычайно.
- О, ты знаешь, когда я сказал отцу, что скоро женюсь, мой отец ответил мне – ха-ха, это действительно смешно. У тебя же нет гёл–френд, ты ни с кем не встречаешься, как же ты думаешь жениться? Я сказал, что у меня есть гёл-френд, и мы с ней встречаемся… в Интернете. Никогда раньше я не слышал, чтоб мой отец смеялся так долго».
- А скажи мне, у тебя французские корни? Мне кажется, ты похож на француза.
- Нет, мой дедушка был англичанином, а бабушка итальянкой. Они встретились во время второй мировой войны…
- А.. я понял! Если смешать итальянца и англичанина – то получится француз!
- Ха-ха, хорошая шутка.
- О, кстати – мои бабушка и дедушка то же встретились во время второй мировой. А... Моя бабушка - украинка, а дедушка - белорус...
Следующие двадцать минут я объяснял ему, кто такие белорусы и чем они отличаются от украинцев…
Когда он узнал, что у меня есть сын, он меня жутко зауважал, и сказал, что это самое важное, что может быть в человеческой жизни… Почему я развелся? «Видишь ли, Тревор, я, конечно, сам виноват во всем, но… эти отношения были похожи на…(я мучительно пытался подобрать какое-нибудь более-менее емкое сравнение) …. похожи на танец двух мертвецов». Хм… надеюсь, он правильно понял, что я имел в виду. Я, как ни странно, то же вдруг понял, что было не так в моей прошлой семейной жизни.

О бизнесе и иностранных языках:
- У вас здесь можно хорошо делать бизнес.
- Хм… странно, мне так не казалось.
- Ну вот смотри – да у вас же здесь аренда дешевле даже, чем в Париже, - вот тут я слегка прибалдел… Это меня в нем действительно поражало, - он говорил о городах и странах, так, как я мог бы говорить о районах своего города и пригородах. Тревор, в отличии от меня, жил в мире, который не был ограничен пределами своей страны. Феномен космополитического сознания всегда меня занимал, а тут я увидел живой тому пример.
Другой его удивительной чертой (для меня во всяком случае), было то, что он умудрялся держать в голове все цены, делать мысленно какие-то выкладки и расчеты прибыли на год, два вперед. Причем в рублях, баксах и их юаровских тугриках, забыл как они там на самом деле называются.
- Видишь ли, Тревор, ты говоришь, что хочешь делать здесь бизнес, но я думаю, чтоб вообще делать бизнес, нужно иметь какой-нибудь экслюзив. У тебя есть какая-то суперидея?
- Да. Вот смотри – я знаю английский, французский и немецкий. Плюс моя жена сейчас начинает учить меня русскому. Она заканчивала здесь филологический институт, много со мной общается по-английски, а так как ее прошлый бойфренд был французом («во дает, деваха», - подумал я), то она свободно говорит по-французски. Так что я хочу открыть нашу с ней школу языков, - закончил Тревор гордо.
- Здорово! – восхитился я, - так ты действительно уже знаешь три языка??
- Да, это не удивительно, мой дедушка знал семь языков, в том числе японский. Когда он умер, он как раз изучал норвежский…
Но жуткая судьба дедушки Тревора, все же не смогла отбить у меня интереса к изучению иностранных языков.
Мда… В-общем, неплохо посидели, ведь по-настоящему интересные люди попадаются не так уж и часто. Безусловно, у нэйтива я многому мог поучиться… И от чего-то мне кажется, что мир становится бодрее, интереснее и лучше, от того, что по его изрезанному войнами, злобой и непониманию лицу, бодро шагает маленький храбрый Тревор, который не боится брать от жизни и давать ей.