Кто, переживши день тот, цел домой вернется -
Дрожать от страха будет, день тот вспоминая,
Не менее дрожа, Криспин услышав имя,
Настанет день святого Криспиана,
И тот, кто уцелел, засучит рукава,
И обнаживши шрамы скажет -
"Вот эти раны получил я в святой криспинов день",
Забвенье стариков удел,
Но вечно помнить будет он,
Что в день тот испытать ему пришлось.
Пусть наши имена у всех прибудут на устах:
Гарри - король и Бедфорд, Эксетер,
Уорик и, Толбот, а так же Солсбери и Глостер,
Пускай за пенным кубком вспомнят их опять,
Пускай отцы передадут сынам рассказ,
Пусть память о криспине дне,
Пройдет через века и сохраниться
До той поры, покуда жив наш мир...
Но нас самих, запомнят тоже пусть,
Нас... нескольких, счастливых смельчаков,
Что стали братьями на поле брани,
Он кровь свою смешал с моею
И братом сделался родным теперь.
Те воины, в постели что лежат сейчас,
Пусть проклянут себя за то, что не были средь нас,
И попредержут пусть язык, тех осуждать решившись,
Кто бился с нами за одно в святой криспинов день...

Перечитал Шекспира "Генриха IV" и "Генриха V", ну да, ну да... Слишком пафосно, слишком много экивоков в сторону власть придержащих, история трактуется однобоко, юмор плосковат и недалек... Да и я уже другой. И, хвала всевышнему, этот "путь самурая", то бишь жить постоянно, словно ведешь какую-то войну, меня уже не привлекает (хотя, временами мне кажется, что я и не умею жить по другому)... Но... черт возьми... Читая вот этот монолог Короля Гарри Пятого, перед той, покрытой мхом, а потому уже не страшной битвой, когда на одного англичанина приходилось по четверо французов, каждый раз я чувствую это... По коже пробегают мурашки стародавнего восторга и сердце наполняется чужой, но ставшей в чем-то родной яростью, дерзостью и волей к победе. И, черт возьми, сейчас именно это мне так нужно...

И мысль несколько в сторону - почему, черт возьми, именно загрузив себя под самую завязку я чувствовую себя наиболее спокойным, уравновешенным и довольным жизнью... и сердце мое не болит, и Авалон мой маячит так недалеко - протяни только руку в железной перчатке?

Мысль: "А не замахнуться ли нам, друзья мои, на Вильяма, нашего, понимаешь ли, Шекспира?"