…Сидя в кресле, укутанная заботливо – я гораздо чаще мерзну теперь, никак не привыкая к здешнему климату, - осторожно обхватив чашку обеими руками, коснуться губами ее горячего края. Отхлебнуть, вздохнуть удовлетворенно, постепенно выпрямляя теплеющие ноги. Стекающей с ложечки струйкой сгущенного молока порисовать на поверхности в вазочке филигранные, долю секунды живущие узоры.
Помолчать, улыбаясь своим ощущениям. Я умею молчать, и, когда другие испытывают потребность говорить, это не заметно. А наедине – ведь лучше помолчать немного, чем говорить банальности, правда, а потом, оттаивая, отогреваемая чаем и пледом, я начну говорить – много, быстро, перебивая саму себя, загибая пальцы – не забыть рассказать вот про это и спросить про то, помнишь, ты как-то написала…
И уже совсем сквозь сон я пробормочу, что из всех ветров мне милее всех какой-нибудь знойный самум, и сквозь приснившийся горячий, гудящий азиатский воздух вдруг проступят шпили и острые католические колокольни какого-то незнакомого города. Я очень, очень люблю, когда чужие города становятся знакомыми…