Ты поверила в сказку сумрачного дня, рассказанную шелестом моросящего дождя. Ты поверила в сказку мокрых листьев, рассказанную плачем серебряных капель. Ты угасла теплым летним утром, когда солнечный свет целовал тебя, пытаясь согреть в последний раз холодеющее сердце. Я следил за тобой неотрывно, капли воды на яблоневых листьях были моими глазами, моя душа разорвалась на части с последним приступом умирающей боли. Какие слова слышала ты, когда уходил врач, и звенящая тишина воцарялась в доме? Кто пытался тебе помочь? Почему никто кроме меня не видел, как с каждым днем слабел свет в твоих глазах? Нездешний, неземной, божественный свет, что озарял путь сквозь ночь неугасимою лампадой. Все уходили, и ты, в лихорадочных объятиях болезненных грез - один на один с ночной тьмой. Тогда наступал мой час. В лабиринтах черных ветров вечности я находил твою обессилевшую душу, и, трепеща от боли и ужаса, возносил к высоким небесам заветную молитву. Единственный Ангел слышал мой далекий крик. Он открывал Врата, и я возвращался в явный мир, а твой земной сон становился спокойным. Но сегодняшней ночью все было не так. Сегодня Ангел не слышал меня, когда я летел с тобою сквозь Врата обратно в реальность. Я еще мог вернуться, но не смог бы провести тебя за собой. Я читал многие и многие заклятия, призывая на помошь все подвластные мне силы мира грез, но слова мои растворялись во мраке и не находили ответа. Тогда я обернулся, в последний раз произнес мою молитву, и полетел назад, держа тебя на руках. Я приготовился нырнуть снова в тот лабиринт, из которого только что вернулся, навсегда исчезнуть в ледяной бездне. Могильный холод черного ветра уже был ощутим на лице тлетворным дуновением, когда негромко произнесенное позади неотразимое заклинание воздвигло на пути незримую преграду. Я обернулся. Перед Вратами парила окутанная колдовским туманом женщина в длинном черном платье. Шлейф платья проходил сквозь Врата и исчезал в мерцающем белом свете. Временами она делала левой рукой неизвестный мне жест, что позволяло увидеть снежную белизну кожи. Длинные прямые волосы, черные как смоль и шелковой волной сбегающие с головы на плечи, оттеняли тонкие и правильные черты лица, в которых, однако, проскальзывало временами нечто такое, что повергало меня в совершенно безотчетный панический ужас. В правой руке таинственная пришелица запредельной бездны сжимала замысловатой работы стилет вороненой стали с массивной причудливой костяной рукоятью и золоченой гардой. Я отлетел немного назад и сотворил сберегающий Знак. Пришелица же, увидев это, лишь недобро улыбнулась, причем в ее улыбке сквозило чувство неизмеримого превосходства, злобы и высокомерия. Затем она протянула руку, указующе подняла стилет, и тот раздвинулся, превратившись в подобие скипетра с маленькой рубиновой свастикой на конце. Я начал читать охранную молитву, но лишь только успел произнести первые слова, как по чужой жестокой воле с огромной скоростью полетел сквозь Врата. Тебя вырвало из моих рук, а сознание пронзила сумасшедшая оглушительная мысль: "На рассвете!", - и это было последнее, что я успел почувствовать перед тем, как окончательно погрузиться в черное забытье.
Не ведаю, сколько прошло времени до того, как я вернулся снова в явный мир, но только небо уже чуть заметно порозовело на востоке. Сознание мое металось, мозг с трудом разбирал отдельные понятные отзвуки в фантастической какофонии мыслей. Я изо всех сил старался привести мой внутренний мир в нормальное состояние, и когда мне это наконец удалось, внезапное откровение понимания ошеломило меня мертвящим ударом. Тебе дали время. Время от того насильственного возвращения в реальный мир - до рассвета. Время на то, чтобы поверить в сказку - и навечно уйти. А я - не мог ни достичь тебя в реальном мире, ни вновь вынести на руках из запредельной бездны - отныне навсегда закрылись для меня запретные Врата. Мне оставалось лишь снова заснуть, но не покидать реальный мир, отправиться в твой дом и следить за тобой, следить неотрывно, распылив исстрадавшуюся душу тысячами капель. Я видел все. Видел розовую молодую зарю, рассвет солнечного мира - твой тихий, кровавым пологом пламенеющий закат. Ты была одна. Ты поверила в сказку. Ни меня, ни кого-либо другого не было рядом, чтобы помочь тебе поверить. Ты ушла, оставив мне поблекший солнечный свет и высыхающие капли воды на яблоневых листьях. И только отчаявшаяся надежда теперь согревает долгими ночами мой израненный, кричащий от боли разум. Надежда на то, что в своем бесконечном полете в неизмеримых глубинах вечности ты не забудешь того, кто видел свет твоих глаз морозной зимней ночью. Того, кто будил тебя поцелуем, когда рассеивался туман слезливого осеннего утра. Того, чей плачущий дух, овеваемый ледяными ветрами, вечно носится теперь над черной водою.