Мне повезло - я росла в Советском Союзе. Ползет ирония шолом-алейхемским подтекстом: "Мне хорошо - я сирота!". Но я не шучу.
Мы с Ореном иногда разговариваем о нашем будущем. Он волнуется: расписанное на всех почти одинаково, удачливое будущее никак не клеится: Орену 33, а к 35 израильский мужчина, работающий в хайтеке обязан ездить на мазде3 от компании, обзавестись двумя детьми, квартирой, ссудой на квартиру, ездить отдыхать каждый год на неделю в Ейлат, на выходные раз в году в циммеры в Галилее, и раз в два года - в Альпы, кататься на лыжах. Из всего плана светят исполниться только двое детей, что меня, если честно, вполне устраивает.

В Израиле оказалось, что я росла в ужасной нищете. Израильтяне выпучивают глаза и ужасаются рассказам моего детства: "В восьмиром? В трехкомнатной квартире? Живут с родителями до старости? Втроем с квартиранткой в двухкомнатной? Очередь за сметаной? За колготками? Как вы так жили?"
И никак мне не удается втолковать, что мы, наша семья то есть, как раз жили не бедно, если не сказать, богато. У дедушки были жигули, дача, а квартира была в самом центре, на Ленинском проспекте, и из окна был виден парад, новогодняя елка и киностудия Беларусьфильм. И хоть мама и работала, по ее выражению, как ломовая лошадь на полторы ставки, но была она молодая, веселая, и раз в году сгребала меня в Крым. Не буду сильно углубляться, советское детство было у всех похожее, штопаные воротнички, песня о Родине и вкладыши из жевачки дональдс.

И вот на фоне этого детства - у меня все есть, и даже больше, чем надо. А у Орена есть столько же, но это гораздо меньше, чем надо.
Потому, что у него было другое детство.