многие говорят, что моя роспись слишком детская, мол, ей не хватает размашистости и зрелой небрежности. некоторые даже тихонько злорадствуют. однажды выведенные в спешке значки вскоре стали для меня родными, хотя по-прежнему не удовлетвояют моё чувство прекрасного. да, они нелепы, да, не составят серьёзную оппозицию злому умыслу бандита, который пожелает воспользоваться моей бедностью. но зато в них я вкладываю нечто большее, нежели попытку обозначить себя. для меня роспись стала аннотацией, кратким описанием моих жизненных принципов, идентификатором моих желаний и устремлени. ведь в попытке отбросить шелуху и оставить лишь самое существенное была она наспех состряпана. не из небрежности или пренебрежения деталями, не по невнимательности или рассеяности, а исключительно в порыве средоточия над главным. во всяком случае, мне хотелось бы в это верить.