Когда я наконец примиряюсь с тем, что в течение дня мне не светит заняться теми делами и удовольствиями, которые невозможно разделить с детьми, и принимаю реальность, то все мы от этого выигрываем: я тону в их сияющих глазах, наслаждаюсь сочным хрустом свежего утреннего снежка, мы обламываем сосульки, где достанем, изучаем следы кошек и птиц, и, задрав головы, смотрим, как взмывает в небо апельсин мяча...
а вечером они ложатся мне под бока, и мы вместе читаем книжку, и постепенно их головы оказываются у меня на плечах, и тогда мы тихонько расползаемся по своим местам...
а дела... ну, дела, видимо, подождут...