Я все хочу кем-то заменить Чандлера, с кого я бы мог начинать книжные витки. Почему бы не Воннегут? Воннегут божественнен, и я давным давно читал только две его книги - сабж и Сирены Титана, и обе страшно любил. А у него еще под два десятка и плюс небось можно открыть полное собрание и еще мелочевку найти.

Начну с того, что знаю.
Точнее ну как сказать "знаю", я почему-то был уверен, что она про войну во Въетнаме, а она про бомбардировку Дрездена во время Второй Мировой (которую автор пережил сам, будучи военнопленным нацистов, и кстати потом дожил аж до 2007 то есть еще 62 года после войны).
На самом деле это не важно - Воннегут из тех авторов, которые могут писать про все что угодно, и я буду запредельно доволен.

"— Знаешь, я думаю, что развязкой в книге должен быть расстрел этого несчастного Эдгара Дарби, — сказал я. — Подумай, какая ирония. Целый город горит, тысячи людей гибнут. А потом этого самого солдата-американца арестовывают среди развалин немцы за то, что он взял чайник. И судят по всей форе и расстреливают."

"Иногда я раздумываю о своем образовании. После второй мировой войны я некоторое время учился в Чикагском университете. Я был студентом факультета антропологии. В то время нас учили, что абсолютно никакой разницы между людьми нет. Может быть, там до сих пор этому учат.
И еще нас учили, что нет людей смешных, или противных, или злых. Незадолго перед смертью мои отец мне сказал:
— Знаешь, у тебя ни в одном рассказе нет злодеев.
Я ему сказал, что этому, как и многому другому, меня учили в университете после войны."

Воннегут это самое близкое к Довлатову, что я нашел.
Я как назло вдруг принялся накидывать сюжет небольшого рассказа, но читая Воннегута чувствую стыд за те несколько строк что успел написать. Сдуреть насколько у него все проще и лучше и метче.

"— Зато я знаю — сказала она. — Вы притворитесь, что вы были вовсе не детьми, а настоящими мужчинами, и вас в кино будут играть всякие Фрэнки Синатры и Джоны Уэйны или еще какие-нибудь знаменитости, скверные старики, котбрые обожают войну. И война будет показана красиво, и пойдут войны одна за другой. А драться будут дети, вон как те наши дети наверху.
И тут я все понял. Вот отчего она так рассердилась.
Она не хотела, чтобы на войне убивали ее детей, чьих угодно детей. И она думала, что книжки и кино тоже подстрекают к войнам.
И тут я поднял правую руку и дал ей торжественное обещание.
— Мэри, — сказал я, — боюсь, что эту свою книгу я никогда не кончу. Я уже написал тысяч пять страниц и все выбросил. Но если я когда-нибудь эту книгу кончу, то даю вам честное слово, что никакой роли ни для Фрэнка Синатры, ни для Джона Уэйна в ней не будет. И знаете что, — добавил я, — я назову книгу «Крестовый поход детей»."

"Я поискал в Библии, на столике в мотеле, описание какого — нибудь огромного разрушения.
Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор. И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба. И ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастания земли.
Такие дела.
В обоих городах, как известно, было много скверных людей. Без них мир стал лучше И конечно, жене Лота не велено было оглядываться туда, где были все эти люди и их жилища Но она оглянулась, за что я ее и люблю, потому что это было так по — человечески.
И она превратилась в соляной столб. Такие дела.
Нельзя людям оглядываться. Больше я этого делать, конечно, не стану. Теперь я кончил свою военную книгу. Следующая книга будет очень смешная.
А эта книга не удалась, потому что ее написал соляной столб."

"В другой раз Билли услыхал, как Розуотер говорил психиатру:
— По-моему, вам, господа, придется насочинять тьму-тьмущую всякой потрясающей новой брехни, иначе людям станет совсем неохота жить."

Интересно, что от книги с таким названием ждешь каких-то ужасов и страданий без перерыва, и в ней такое конечно есть, но тональность повествования скорее похожа на Форреста Гампа, люди отстраненно смотрят на происходящее, будто все это происходит не с ними, и вообще не с живыми людьми, а с пластиковыми фигурками. Это прямо очень умное наблюдение.

Мнение автора о 1976 годе (книга вышла в 1969):
"Соединенные Штаты к этому времени перестроятся по образцу балканских государств: их разделят на двадцать малых наций, чтобы они больше никогда не стали угрозой миру. Чикаго будет разрушен водородной бомбой рассерженных китайцев. Такие дела. Потом его отстроят заново."

Каждый раз, когда Воннегут пишет о каких-то ужасных вещах, он добавляет "такие дела".

"Их страх испарился. Бояться было некого. Перед ними были такие же искалеченные людишки, такие же дураки, как они сами."

Кстати "бойня номер пять" - это место, где держали военнопленных (и автора) в Дрездене. Изначально это была бойня для свиней, но в 1944 никаких свиней не осталось, всех давно съели, и помещения приспособили для пленных рабочих. Убивать их не собирались. Ну, пока те работали.

В целом книга пропитана ощущением беспомощности и предопределенности, касательно не только войны, но и мирного времени. Это все конечно описание птср.

"Одно из самых главных последствий войны состоит в том, что люди в конце концов разочаровываются в героизме."

"— Бог мой, а я решил, что ему лет четырнадцать, — сказал Траут.
— Нет, он взрослый, был капитаном на войне.
— А пишет как четырнадцатилетний"

В целом книга совсем совсем не то, что от нее ждешь, если не знаешь заранее (я примерно знаю).
Думаю ее имеет смысл читать каждому. Не потому, что она про войну, а сложно на самом деле сказать почему.

"Рэмфорд был бригадный генерал в отставке, числился в резерве военно-воздушных сил и еще был профессором, автором двадцати шести книг, мультимиллионером с самого рождения и одним из лучших яхтсменов в мире. Самой популярной его книгой было исследование о сексе и усиленных занятиях спортом для мужчин старше шестидесяти пяти лет. Сейчас он процитировал Теодора Рузвельта, на которого был очень похож:
— Я мог бы вырезать из банана человека получше."

Я думаю книга очень хорошо выражает настроение шестидесятых. Весь двадцатый век люди видели себя полубогами с непрерывно нарастающим техническим прогрессом за пазухой, Воннегут наоборот изображает людей бессильными и запутавшимися. Наверное он даже несколько обгоняет время в своем таксказать антипрогрессорстве.

Воннегут выдумывает четырехмерных инопланетян, которые видят людей одновременно во всех временах. Для них человек это вмерзшая в кусок янтаря многоножка, с детскими лапами в одном конце и старческими в другом.

"Там, в госпитале, Билли пережил состояние беспомощности, подобное тому, какое испытывают на войне многие люди: он пытался убедить нарочно оглохшего и ослепшего ко всему врага, что надо непременно выслушать его"

"Это была одна из примет конца войны — любой человек, без исключения, которому хотелось иметь оружие, мог его раздобыть. Оружие валялось повсюду."

"В другом романе Килгора Траута, который Билли снял с витрины, рассказывалось, как один человек изобрел машину времени, чтобы вернуться в прошлое и увидеть Христа. Машина сработала, и человек увидал Христа, когда Христу было всего двенадцать лет. Христос учился у Иосифа плотничьему делу.
Два римских воина пришли в мастерскую и принесли пергамент с чертежом приспособления, которое они просили сколотить к восходу солнца. Это был крест, на котором они собирались казнить возмутителя черни.
Христос и Иосиф сделали такой крест. Они были рады получить работу.
И возмутителя черни распяли.
Такие дела."

"Билли и всех его дружков держали взаперти в сарае, на окраине. Однажды утром они проснулись и увидели, что двери не заперты. Вторая мировая война в Европе окончилась."

Глубоко прекрасная книга, проглотил залпом не отрываясь. Вот с такого надо начинать витки списка. На следующем продолжу Воннегута.

Кстати кто не знает - бомбардировка Дрездена была и остается довольно загадочным моментом вв2. В феврале 1945 под самый конец войны, когда Германия уже совсем не могла сопротивляться - американцы устроили кажется мощнейшую бомбардировку в истории (до того момента). Все это по городу, где вообще не было никаких военных предприятий. Разрушения были большие чем после сбросов ядерных бомб на Японию, погибло от полумиллиона до миллиона гражданский. Никакой практической цели эта бомбардировка не несла и ничего не решала.