С удивлением узнал, что у Александра Городницкого была песня по английской истории. За клип спасибо kabysdoh, который добыл в свою очередь у kiowa-mike.



Песня возымела неожиданное действие: засев в голове, она начала перестраиваться под экзальтовские мысли и Творение. Результат - под катом.
Эра Славных Дел

Хотел выложить ранее, но забыл - по Mass Effect 2. В биоваровском сообществе выложил, а у себя почему-то забыл.


Инженерный отсек был полон голосами, звоном инструментов, мерным гудением двигателей и писком датчиков. Прорываясь в логово Собирателей и обратно, Джокер нещадно жег двигатели – и хотя они выстояли, но требовали нешуточного ремонта.
– Передай паяльник, – попросил Донелли, лежавший под одним из блоков. Искоса глянул на наклонившуюся Дэниелс, протянувшую инструмент. – Хе, стоило слетать в то жуткое место, чтобы смотреть на тебя в таком ракурсе.
– Стоило туда слетать, чтобы ты передо мной так распростерся, Кен, – парировала та; оба рассмеялись.
Донелли принялся работать паяльником; раздалось шипение.
– Как там, Тали? – крикнул инженер.
Кварианка, склонившаяся над индикаторами на пульте, кивнула.
– Все в порядке. Давайте следующий блок.
Под следующий сумела залезть лишь Дэниелс, и теперь уже Кеннет с ухмылкой уставился сверху, на что получил очередную шуточку.
Тали еле слышно вздохнула. Уж на что ее народ славился общительностью – однако эти двое кварианку неизменно поражали; казалось, что молчать дольше пары минут они могут только в одиночестве.
Позади тихо зашипела дверь; Тали оглянулась и резко выпрямилась. Дэниелс, заметившая движение, дернулась, попытавшись встать и стукнулась головой о блок.
– Вольно, – бросил Алистер Шепард, переступая порог. – Как ремонт?
– Еще дня два-три – и все закончим, коммандер, – отрапортовал Донелли. – Может, и раньше.
– Если будешь работать инструментами так же, как языком, Кен – точно раньше, – проворчала Дэниелс, осторожно выбираясь из-под блока.
– Отлично, – кивнул Шепард с усмешкой. Перевел взгляд на кварианку. – Тали, есть важный разговор. Без тебя эта веселая компания обойдется?
– Справятся, – уверенно ответила та. – Они «Нормандию» знают лучше меня.
– Тогда подойди к ядру Эди минут через пять, – распорядился Шепард. Коротко кивнул остальным и вышел.
– Интересно, – задумчиво протянул Донелли, – зачем ты ему понадобилась?
– Кен! – сердито рявкнула Дэниелс, отвесив приятелю подзатыльник.
– За что? – возмутился инженер. – Я ничего не сказал!
– Ты подумал, – уверенно заявила Гэби.
Тали от души порадовалась, что сквозь стекло шлема ее лица практически не видно. Однако же она была уверена, что Кеннет ошибается: для этой цели командир не стал бы ее звать к средоточию корабельного ИИ.

читать подробнее [/RIGHT]

Фоновая музыка Mass Effect 2 - Tali

*озадаченно* Вот вопрос к тем, кто читал мой "Орден Возрожденный". Там что, действительно совершенно неправильные ситхи? В смысле - которые не клокочут яростью и ненавистью, непременно жаждут высшей власти, а Юэн вообще "просто пародия на темного лорда"? И потому все дружно недостоверны?
Или я как-то неверно воспринимаю собственный же текст?

Дождь застал меня в четверти часа от Почты; пришлось выбирать – или быстро лететь и вымокнуть, или прикрыться крыльями, но идти медленно. Выбрал второе: всегда терпеть не мог воду с неба.
Все равно шерсть слегка намокла. Когда толстая деревянная дверь закрылась за спиной, вода текла на пол; господин Филибр выразительно приподнял брови.
– Извините, – смутился я. – С утра погода ясная была…
– Переждал бы дождь, – пожал плечами начальник Почты.
– Да он еще часа три лить будет! – я махнул рукой и крылом разом. Капли воды полетели во все стороны; стало еще больше неловко.
– Высушись, Инив, – велел главный леттерий. – В таком виде к письмам подходить нельзя.
Я кивнул и поплелся в Каминную комнату. Там дух огня всегда живет и не отлынивает: и тепло дает, и не пересушивает письма в здании. Высушить после дождя вообще мигом может.
Минут через пять я уже вернулся в главный зал; господин Филибр кивнул на стопки писем и, нацепив круглые очки, склонился над новыми.
Помощником леттерия работаю уже четыре года, с тех пор, как пришлось из Арсалена сюда переехать. Учусь одновременно; трудно, но получается. Почему Филибр не взял другого помощника – не знаю; спрашивал, но не говорит.
Он вообще странный – вроде бы обычный человек, худой, высокий, всегда в темном или сером, цвета моей шерсти. Только я в нем чувствую что-то непростое. Как-то раз не удержался и спросил: леттерий ответил, что он оборотень. В кого превращается, не сказал, а я не понимаю.
Говорят, Филибр не первый век на Почте работает – после этого признания понимаю, как ему это удается. Наверное, потому он и знает тут каждый камень, и помнит всех, чьи письма и посылки сюда попадают.
Но все равно что-то странное в нем чувствуется. В этом я уверен: говорят, что драконы, кошки и волки – самые чуткие на необычное существа в мире. А дракоты – смесь двух первых… еще бы я не чувствовал.
Четыре стопки писем я быстро разнес по отделам: они в ближние страны. С пятой пришлось подниматься на второй этаж; но это несложно, десяток секунд работы крыльями – и готово.
Когда я уложил письма на полку, по спине пробежал холод; я бросил взгляд через плечо.
Мимо неспешно шел полупрозрачный старик в старомодной одежде, постукивая тростью по полу.
– Добрый вечер, господин Йоканан, – поздоровался я.
– Добрый вечер, юноша, – ворчливо отозвался тот. – Ровнее клади, по стенке выравнивай.
Я кивнул и проводил старика взглядом.
В первый год работы я именно его встретил – и поначалу перепугался, когда он на глазах у меня прошел сквозь стену. Стыдно вспомнить – кинулся тогда к Филибру с воплем «Здесь призрак!». Тот, не отрываясь от заполнения квитанции, уточнил внешность и спокойно пояснил: «Это господин Йоканан. Сколько раз говорил ему, что надо предупреждать о своем появлении».
Уже потом я познакомился и с ним, и с леди Куандер, и с Эрликой, и с Кадрианом… со всем множеством призраков Почты. Со многими подружился, они даже помогали... Вот экзамен по истории Ожьена сдал лишь потому, что как раз господин Йоканан мне три вечера про него рассказывал.
Нередко думаю – откуда здесь столько призраков? Не дворец ведь… здание всегда Почтой было. Спросил у господина Филибра. Получил его обычный ответ: «Это Фелльярд, дракотенок. Привыкнешь».
Я сперва обижался. Потом и в самом деле привык.
Действительно, Фелльярд – страна в центре мира, первая созданная земля. Здесь может быть что угодно, вот местные ничему уже и не удивляются. А мне, наверное, еще лет десять отвыкать от Арсалена надо.
читать подробнее

Решил выложить ранее-не-выложенные рассказы с Граней.


Кисть на мгновение замерла над белым листом; набухла темная капля, и писавший аккуратно отвел ее в сторону к чернильнице. Удовлетворенно кивнул, глядя на безупречную цепочку слов на чистой бумаге.
Каллиграфия привлекала его всегда, еще до того, как он выбрал для себя путь волшебника. Пригодилось – немало учеников теряло интерес к чародейству на стадии обучения правильному письму и черчению. Терпения не хватало, а ведь оно необходимо для любого, избравшего изучение санмёо.
Эннаори-тай-Сакари бережно отложил лист в сторону, взявшись за другой. Задумался, потом протянул руку к дальней чернильнице, наполненной зеленоватой жидкостью.
Но начертить знак усиления Сакари не успел – в соседней комнате хлопнула дверь, послышались веселые голоса.
Санмёри еле слышно вздохнул. Прожив в чужой стране уже немало времени, он все равно не мог привыкнуть к обыкновению местных жителей всегда шуметь. Сам Эннаори предпочитал тишину, в крайнем случае – тихую музыку.
Но веселье в голосах наводило на мысль, что коллеги вернулись с успехом. Сакари неспешно поднялся, выглянул за дверь.
– Все так, как ты и говорил! – приветствовал его сияющей улыбкой Аркадель. Высокий боевой маг выглядел измотанным, но чрезвычайно довольным; золотистая кираса была помята, а нанесенный на нее самим Сакари защитный знак из алого стал серым. Длинные светлые волосы спутались и перепачкались сажей и копотью; она же покрывала кончики острых ушей. – Взяли всех темнопоклонников, хотя и вышла драка.
– Причем серьезная, – добавил Эмрен, единственный человек в их компании. Рыжий коренастый мастер щитов выглядел не лучше спутника, разве что копоти на одежде было меньше. – Только дрались практически так, как ты и ожидал. Откуда только знал-то?
– Мне ведомо тайное, – с важным видом изрек Сакари, и тут же улыбнулся, дернув пушистым ухом. – А если серьезно, то слуги Темного предсказуемы. Приводите себя в порядок и рассказывайте, как все прошло.
Первое требование было обязательным; как и большинство его сороидчей, Эннаори отличался любовью к чистоте. Сам он себе позволял разве что чернильное пятно на одежде или серой шерсти, да и то старался его поскорее отмыть. Профессия тоже накладывала отпечаток – духи не любили грязи, и из не привыкшего к чистоплотности никогда бы не получилось настоящего санмёри.

читать подробнее

Написано для прикловского Зеркала.

Тихий дом
Зеленая трава, горы, утопающие в тумане, белокаменные стены, сияющее в небе солнце, чьи лучи скользят по скалам, заставляют листья деревьев сиять изнутри…
И посреди всего этого великолепия цветов – дымчато-серый кот, коего поначалу даже и не разглядишь.
Красиво со стороны, наверное. Мечтательница бы сразу кинулась за холстом и красками (сотворить проще, но она этого не любила). Да, красиво…
Только вот все это сотворенное. Созданное целенаправленной волей, а не появившееся обычным образом; все – горы, трава, свет… да и я сам тоже.
Нельзя не признать – получилось у Превосходящих неплохо (особенно я). Смертные – так те вообще приходят в полный восторг, если им удается хотя бы раз здесь побывать, но это и ожидаемо, на то и рассчитывалось.
Я внимательно оглядываюсь по сторонам. Нет, здесь все в порядке, помощь не нужна. Показалось, наверное.
читать подробнее

Фоновая музыка Rammstein - Ohne Dich
Настроение: творческое

После долгого ожидания - следующая глава.


Двенадцать лет после битвы при Явине. Корускант
– Люк, рад вас видеть, - Джеммель поднялся из-за стола, когда Скайуокер вошел в кабинет. Майор, улыбаясь, протянул руку, добавив: – А я вас уже собирался искать.
– Зачем? – искренне удивился Люк.
– Возникла… пара вопросов, – Джеммель неопределенно помахал рукой и жестом предложил садиться. – Но сперва – ваше дело; ведь вы пришли не просто поговорить, так?
– Увы, да, – развел руками джедай. – Я хотел попросить вас о помощи.
– Вот такое это дело – работа в РСБ, никто просто так не приходит, – вздохнул майор. – Хорошо. Так чем могу помочь?
– Сведениями, Мирлон. О капитане Рескотте Деллиджере и звездном разрушителе «Искоренитель».
– Деллиджер, – после долгой паузы сказал Джеммель, откинувшись в кресле и пристально глядя на Скайуокера. – Люк, вы пришли ко мне специально, или просто потому, что лучше просить помощи у знакомого?
– Поясните, – похоже, сегодня майор был настроен удивлять своими вопросами.
– Мне это имя знакомо очень хорошо, – вздохнул Джеммель. – Как и его корабль, будь он неладен… Так вы знали?
– Ничего я не знал, – покачал головой Люк. – Я сам впервые услышал это имя всего пару дней назад.
– Верю, – кивнул майор. – Что ж, в таком случае…
Он вновь вздохнул и наклонился вперед, положив руки на стол.
– Люк, давайте сделаем так – сперва я задам те вопросы, которые у меня возникли. А потом – расскажу вам все, что знаю о Деллиджере. Согласны?
читать подробнее

Настроение: творческое

Кажется, я наконец понял, в чем причина моего обычного метода написания. Это я про тот факт, что сперва тщательно все продумываю, и только потом начинаю записывать, из-за чего нередко откладываю само написание.
Судя по всему, проблема в... отношении к событиям, что ли? Даже не знаю, как это сформулировать.
Но я способен изменять сюжет, раздумывать над событиями, только пока они не легли на бумагу или экран. После этого - они останутся такими же. Могу изменить слова, которыми описываю, могу что-то еще подобрать... но сами события не изменятся никак. Если уже записаны - то такими при любой правке и будут.
Почему - не знаю. Но изменение сюжета, когда что-то уже занесено в файл, для меня всегда очень трудно. Даже перемена мест эпизодов - трудно, максимум изменения - вставка какого-то эпизода, придуманного позже.
Вот поэтому я и не начинаю писать, пока не буду четко представлять себе сюжетную линию как минимум на несколько глав... или вообще всю, если речь о рассказе.

Первое, что написал на прикловский витражный конкурс.

Амулет
Кажется, еще секунда, пара штрихов – и можно будет с облегчением вздохнуть, потянуться, с удовольствием разглядывая работу… а нет. Маленький серебряный диск амулета словно насмешливо ухмыляется со стола, и я почти слышу тягучий голос Апреля ат’кай Нарриаде: «Ну что, не вышло-о, Винмар?»
Нет уж!
Сквозь окно падают лунные лучи; я всегда стараюсь работать без искусственного света, он мешает линиям напитаться волшебством. М-да, еще одна бессонная ночь… но что поделать? Только под ясным светом луны можно слить серебро и чары.
Маленький металлический дракончик, расслабленно расположившийся на шкафу, с интересом наблюдает за мной.
– Винмар, – звенит тонкий голос, – тебе не надоело?
– Чин, это не надоедает, – рассеянно отзываюсь я, переводя взгляд на скомканные неудачные наброски, которыми завалена половина стола. Нет, ну почему же ничего не выходит? Почти ничего – прочертив почти все линии, я вынужден остановиться, и вновь заставить собственное волшебство разгладить мерцающее серебро. И следы от игл зарастают…
Потому что выходит плохо. Точнее, не очень плохо (после создания Чина даже Апрель не упрекнет меня в недостатке мастерства), но… не то, что хочется.
Я поворачиваюсь к окну, в очередной раз тихо радуясь, что мне повезло поселиться именно здесь. Сколько уже лет тут живу, а все не могу не испытывать восторга, глядя на древний каменный мост, под которым неспешно журчит городская река. Только камень и вода – никаких дымных механизмов в этой части города. На другой стороне речки – аллея каштанов; Чин очень любит перепархивать с ветки на ветку, пугая голубей и летая наперегонки с воробьями. А уж зимой, когда снег расстилается по улицам белым океаном, укрывая узор на камнях моста, искрится под лучами светил… вот это время я особенно люблю. Хотя как-то даже не хочется крошить своими шагами белоснежный покров.
Конечно, зима – время не особенно милостивое. Один раз я с такой прогулки вернулся простуженным, холод стоял такой, что дыхание твердым становилось. И учитель лишь скорбно покачал головой, накладывая целебные чары.
Но все-таки это время года – мое… Мину-уту. Неожиданная мысль – и я вздрагиваю.
Вновь резко поворачиваюсь к серебряному кругу, и мгновение спустя гравировальные иглы пляшут в руках, выводя узор – подобный возникающему на замерзающих стеклах. Кажется, я понял, что и как надо сделать, сейчас главное – лелеять эту идею, не упускать, заставить ее воплотиться в штрихах на серебре.
Чин довольно щурится со шкафа, свивая хвост кольцом; почувствовал мое настроение. Но при этом молчит, словно скованный заклинанием тишины – и совершенно верно поступает.
Да, первичный узор действительно подходит. Именно такая тонкая морозная вязь, какую я себе и представлял… на мгновение даже холодом повеяло, несмотря на то, что в комнате тепло. Я осторожно накладываю первый слой чар – полупрозрачные капли расплескиваются по серебру, впитываясь в только что вычерченный узор и растворяясь в нем. Теперь надо понять, что ляжет поверх этих линий, пока идея еще не остыла.
Не получается. Да что ж такое-то, прямо бесноваться хочется, пусть даже я и не умею!
Взгляд скользит по мосту за окном, по стенам, по стеблям тростника (Чин откуда-то приволок), по колкой даже на вид статуэтке ежа (когда-то подарил наставник, выстрогав на досуге), старому снимку – вздернувшая нефритовую сферу Эллира, дерзкой улыбкой показывая, что сама может создавать не хуже дяди-чародея… Почему мне упорно вспоминается миндальный запах? А, да, именно так непонятно с чего пахли инструменты Велькира. Интересно же было смотреть на него, признавшего успех племянницы… и ликующего в душе, хотя и не допускающего на лицо даже тени удовольствия. Но мы слишком хорошо его знали, чтобы бесстрастность могла обмануть.
Вновь возвращаюсь к амулету; хорошо все-таки работать ночью, когда все голоса уже смолкли, а лунный свет пятнает стол и комнату бледными лучами… Так, отвлекаюсь, надо к работе. Отбрасываю с глаз волосы; вроде бы достиг успеха, истребив челку, а она все равно свисает какими-то клочьями.
Постепенно в сознании складывается нужная картина, и иглы танцуют в моих руках, выводя линии второго узора, что закрепит чары и окончательно превратит кусочек серебра в амулет.
И вроде бы все, но чего-то все-таки не хватает… не в узоре, в чарах…
Я встаю, задумчиво отхожу к двери, потом возвращаюсь к окну, снова к двери. Пытаюсь поймать за хвост едва уловимую, ускользающую мысль.
А когда за окном окончательно исчезает лунный свет, а первые лучи солнца брызжут из-за горизонта… вот тогда я внезапно понимаю, какого штриха недостает. И прямо от двери бросаю россыпь сияющих искр, окутывающих диск ажурным ореолом, впитывающихся в серебро без следа.
– Все! – довольно объявляю я, позволяя приятному чувству наполнить душу и тело – чувству завершенности… как всегда, оно смешано с легким сожалением. Всегда трудно расставаться с тем, что сотворил.
– И что он делает? – интересуется Чин.
– Танцующие искры, – пожимаю я плечами. – Красивые. Подарю сестре, она порадуется.
– Всего-то?
– А что, этого мало?


Фоновая музыка Slayers Image Songs - More Than Words
Настроение: задумчивое

Я все-таки это дописал.) Капитан Юлий вернулся.

Дипломат-рейд
После нескольких прискорбных случаев с охраной тех мест, куда капитан Юлий со своими подчиненными совался в поисках интересного, просперианин предпочитал проводить разведку и исходить из точных данных. Как правило, разведка поручалась мелким демонам, способным незаметно подобраться, все увидеть, правильно понять, и потом доложить.
Точно так же капитан Тысячи Сынов поступил и сейчас, нацелившись на древнюю сокровищницу. И посланный демон доложил, что никакого сопротивления даже и близко не ожидается, так что Юлий со спокойными сердцами скомандовал высадку.
Через полчаса он проклинал демона на чем свет стоит, особо заботясь о том, чтобы проклятия сбылись… и при этом понимая, что прокололся и сам.
Действительно, в понимании демонов «сопротивление» измерялось исключительно психическим потенциалом защитников. И потому с точки зрения детей варпа тау не считались опасными.
А совсем рядом с сокровищницей оказались именно тау, крупная военная база, окружавшая… кажется, что-то горнодобывающее, Юлий не собирался вникать в промышленность ксеносов.
И, разумеется, когда десантники Хаоса высадились совсем рядом и двинулись в наступление – автоматика тау открыла огонь, а через полминуты подключились солдаты.
По мнению Тысячи Сынов ксенотехника не могла справиться с мощью колдовства, бессмертной пехотой Легиона и призванными волей чародеев демонами. Обычно это было правдой… но проблема состояла в том, что тау очень уж сильно превосходили по численности: тут был неплохой и хорошо укрепившийся гарнизон, а в распоряжении Юлия имелась лишь его собственная команда. Ну, точнее, было и еще кое-что, но в возможности применить этот козырь капитан сильно сомневался.
Вдобавок рейд-группа была неполной: большинство чародеев отправились на Просперо, отвозить недавнюю добычу (потому-то Юлий сейчас и был не на своем корабле, а на любезно предоставленном коллегой). Так что из сильных колдунов имелся только сам капитан.
А у тау, сожри их Император, была не просто ксенотехника, но очень хорошая ксенотехника – это вынуждены были признать все. И потому иллюзии, мастерски сплетаемые капитаном, на них не действовали: тау наблюдали их глазами, но не регистрировали приборами, и потому не обращали внимания. Увы, Юлий просто не разбирался в технике тау настолько, чтобы успешно ее обмануть.
читать подробнее

Настроение: творческое