Генка сменил имидж. Он купил себе черную кожанку и наклепал в нее строительные заклепки. Теперь он «альтернативщик», а меня он называет «попсогоном», хотя на самом деле я бард. Это он так завидует моей славе, потому что, когда я играю и пою свои песни, то ко мне на лавку подходят даже взрослые девчонки. И даже Ленка 4-й размер, как ее называет Генка. А альтернативщиком он стал после того, как на заводе своего папани надыбал аппаратуру от развалившегося много лет назад вокально-инструментального ансамбля. Аппаратуру они перетащили в старый гараж во дворе и теперь из него с утра до вечера доносятся ужасные звуки. Правда презентацию он обставил круто. Развесил по двору плакаты с рекламой новой альтернативной группы «Бригада Болтов», раскрыл двери гаража и целый день орал в микрофон о концерте вечером.

Народа собралось достаточно много, здесь были и местные бомжи, и грузчики с магазина и приятели Генки с ПТУ. Даже бабулек на лавки повылазило гораздо больше обычного.

И вот концерт начался. Генка специально прокуренным голосом прохрипел в микрофон приветствия и представил новую песню «Рождение». Генкин кореш Васек застучал что есть силы в барабан, Генка начал со страшной силы долбать по струнам гитары, а дворовый металлист Вован инфантильно забулькал басом. В критические моменты песни клавишник Степан растягивал аккордеон или гундел в губную гармошку. Всю эту музыку разносили по двору огромные динамики.

Пока звучало вступление, половина бабулек разбежалась, а мамаши загнали большинство малышей по домам. Только ПТУ-шные товарищи Генки стали прыгать как ненормальные под колонками и трясти головами.
Генка запел, чеканя слова и делая акценты на букве «р»:

Мы вышли из гррязи, и заценили, что вокруг одни мррази,
Считают что они князи, а сами мррази на мрразе.
Но сами они по шею в гррязи, потому что они мрррази!
А мы ненавидим мрразей, потому что те по шею в грррррязи!!!!

Тут Степан замочил соло на аккордеоне, но, растягивая его, так увлекся, что немножко его надорвал. Аккордеон стал булькать, а Генкины кенты запрыгали вокруг динамиков еще интенсивнее, решив, что так задумано.

И хоть мы и сами родились в гррязи, но мы лучше любой из мрразей,
Потому что они в гррязи, а мы уже не мррази!
И мы будем душить всех мрразей, топить их в гррязи, мочить их в гррязи
И делать плохо любой зарразе, которрая, в отличие от нас, в гррязи!

Дальше он пел еще несколько куплетов, я уже текст не запомнил, но смысл был такой же. К концу песни около гаража остались только Генкины кенты и бомж Василий, который спокойно спал под кустом. На лавочках сидела только полностью глухая бабка Василиса Петровна. Я слушал концерт из окна, но отец сказал закрыть его и делать уроки. И еще он сказал, что у этого Децела недоделанного руки растут не из того места, и что тому, кто дал ему аппаратуру, надо руки тоже вырвать и переставить туда, где они будут при деле. То есть к заднице. Я стал закрывать окно и слышал, как из других окон в сторону Генки летят проклятия и другие творческие пожелания его группе, а с третьего этажа кто-то метко пулял помидорами по музыкантам.

Несмотря на эти трудности, Генка поблагодарил слушателей и стал закрывать гараж. Я же пошел делать уроки, раздумывая, как бы не отхватить за вчерашнюю двойку. Но тут, видимо, в Генку попали помидором, потому что он стал орать, что все козлы и в музыке ни хрена не соображают и, вообще, всех посылал. Тут папаня взбеленился и сказал, что сейчас пойдет и начистит этому Джону Ленону морду. И еще барабанщику даст в репу, потому что тот о ритме даже и не слышал. Басисту, он сказал, вывернет руки, чтобы не булькал так отвратительно, а клавишнику Степану на голове разобьет его аккордеон, воткнув с другой стороны гармошку. Он выскочил за дверь и потопал по лестнице вниз. Я открыл окно и увидел, что музыканты заперлись в гараже, а снаружи ломятся неблагодарные слушатели, угрожая расправой. Я снова сел за уроки, но Папанины вопли о том, как лучше взломать двери, долго не давали мне сосредоточится.

Пришла пора рассказать про разборку с Терминатором и Веркой. Я созвал бригаду и рассказал, что завтра вечером будут крутые разборки. И что, наверное, не все вернутся живыми. Ваня сразу же испугался и сказал что драться ему не разрешает мама и бабушка тоже. Но зато он предложил мертвого хомячка Вениамина. Вениамин сдох у него дома три дня назад от ожирения и он специально его берег для подобного случая. Также он обещал купить мороженное и сигареты. Мы решили, что выйду говорить я один, а потом, если что, бригада в лице Сереги выскочит на помощь. Ваня сказал, что он будет смотреть издалека.

Перед разборками мы покурили и покачались на турниках и шведской стенке. Мышцы у меня уже выпячивались почти как у культуриста и я остался доволен. Серега с Вениамином спрятались за кусты, Ваня убежал подальше и залез на дерево, а я стал прогуливаться туда-сюда, стараясь, чтобы мышцы выделялись на фоне живота.

Довольно скоро из за железной дороги появились девчонки. Ленка издалека блестела своей металлической пластиной, а Верка, переваливаясь, шлепала немного сзади. Я придал своему лицу наиболее мужественный вид с оттенком презрительности и надменности и выпятил грудь.

Ленка остановилась прямо передо мною и нагло уставилась в лицо. Мы некоторое время сверлили друг друга взглядами, а потом она спросила, что у меня с лицом, мол, оно все какое то перекошенное. Дуура! Ничего не понимает в мимике. Интересно, она заметила, какие у меня раскачанные мышцы? Я стал шевелить грудными мышцами, как какой нибудь Шварценеггер или Сталлоне и она тут же спросила, чего это я извиваюсь как червяк, не судороги ли это. Ну и Дууура!!! Я понял, что метаю бисер перед свиньями, и спросил, чего им вообще надо.
Ну тут она мне и заявила, что Верка, на самом деле, любит меня со страшной силой с прошлой недели. Хотя, она – Ленка, не понимает, чего это она нашла в таком негодяе как я. Ну а я, скотина такая, Верку обижаю всячески, чем наношу ей душевные раны и другие болячки по всему телу. Короче Ленка мне ставит ультиматум, чтобы я быстренько полюбил Верку в ответ и стал ее. А она тогда, соответственно станет моей.

Вот тут мне стало страшно. Мама всегда мне говорила, что любовь зла, полюбишь и козла. Я очень боялся полюбить козла и обходил их, баранов и заодно коров подальше, чтобы не влюбиться. А если я и вправду влюблюсь в Верку?? Я посмотрел на нее. Ее маленькие глазки смотрели на меня с любовью и угрозой. Она стояла наготове, на полусогнутых ногах, а тело было наклонено в мою сторону. Ее пальцы сжимались и разжимались, видимо в судорогах любви. В любой момент она была готова броситься на меня, чтобы я стал ее. Я вспомнил борцов Сумо, которых я видел по телевизору и решил, что лучше умру, но Верке не дамся.

Я спросил Ленку, что будет, если я не буду Веркин. Ленка ответила угрожающе, что тогда мне крышка и они с Веркой меня тут же убьют навсегда. Веркины глазки злобно сузились и она напряглась всем телом, готовясь броситься на своего любимого и нанести увечья. Я понял, что сейчас меня буду бить как какую нибудь Дездемону или Анну Каренину и свистнул, что есть сил. Раздался треск кустов и появился Серега, размахивая тельцем Вениамина. Верка с криком: «Так не достанься же ты никому!» бросилась на меня. Я еле успел отскочить, и она всей массой шлепнулась в пыль, как желе или даже сало. Серега швырнул Вениамина и он попал прямо Ленке по голове. Когда Ленка увидела и учуяла мертвого хомячка, весь ее боевой задор пропал, и она с воплями бросилась бежать прочь. Верка, увидев, что осталась одна, кое как поднялась и бросилась вслед. Однако я схватил несчастное животное и швырнул ей в спину. Раздался такой визг, как будто в нее не хомячок попал, а таракан или там змея и она побежала еще быстрее.

Мы не стали за ними гнаться, а подняли тельце Вениамина и понесли его хоронить. Над могилой я произнес речь, а Ваня рыдал по своему любимцу. Я хотел спросить его, где он держал тело целых три дня, но не стал.

Целый день я тренировался в игре и выучил еще два блатных аккорда. Баре уже тоже почти получалось. Генка знал восемь аккордов, так что через неделю я его уже превзойду. Потом я устал и решил написать красивую песню про любовь. Песня получилась очень душевная, я сам даже чуть не разрыдался. Так как уже был вечер, то я взял гитару и пошел во двор. Генка, как увидел, что я с гитарой, сразу кинулся ее смотреть и щупать, даже и не вспомнил про нашу размолвку. Его компания тоже смотрела на меня по другому – с уважением.
Приперлась даже Верка с Терминатором, тихие после разборки. Я не стал Верку трогать, потому что был добрый.

В общем я взял гитару в руки, сел как на концерте, сделал тоскливое лицо и начал петь, красиво подвывая в конце слов:

Была одна девчонка во двореееее!
Она была красивее всех других девчонок!
Ее я полюбил за красоту
А также за добрую душу. Оооаа!

И я тоже пришелся ей по нраву - уоу!
Мое сильное тело ей полюбилось за мышцы!
И мы целовались вдвоем по утру! Оуу!
И голуби даже не гадили с крыши.

Но судьба не дала нам счастья двоим!
Она разлучить нас обоих захотееела!
Ее родители решили ее поженить с другиииеим, оаоауууао!
И она в Сургут навсегда улетелаааа!

И я никого теперь не смогууу полюбиииить!
Мое сердце осталось в той девчонке навеки! Ее! Ё!
И мое тело помнит объятия двоииих!
И особенно ее волосатые веееееееекиии!

Словами о волосатых веках я хотел подчеркнуть ее длинные ресницы, но срифмовались только веки и я так оставил, вроде неплохо получилось.

Когда я сказал, что это моя песня, все были ошарашены. Девчонки смотрели на меня широко раскрытыми глазами и я понял, что они влюбились. Генка, было видно, был недоволен конкурентом. Он взял у меня гитару и начал завывать про пацана, который зарезал свою девчонку за то, что она изменила, а он ее так сильно любил, и про то, что он зарезал другого пацана, потому что он его предал, а он был ему другом. И как его посадили, и что он страдал в тюрьме и что жизнь несправедлива к настоящим пацанам. Но эта песня оставила всех равнодушными, потому что моя была душевнее и про любовные страдания.

Позвонил Серега и позвал за полотно готовиться к делу. Я сказал, что сейчас занят, может быть позже. Я и вправду был занят, потому что стоял в углу, а к телефону смог подойти только потому, что пахан застрял в туалете. Он там с утра отсиживался, потому что вчера он хорошенько набрался по поводу субботы. Мать ругает его весь день, а так как отвечать ему нечем, то он занялся моим воспитанием. По этому поводу ему попало от мамы, мол, нечего с «бодунища» на сыне отыгрываться, но ему по барабану, поставил меня в угол и периодически заставляет отжиматься от пола. Я пообещал ему накачаться и задать перца, но в результате только схлопотал леща.

А все потому, что я напомнил ему, как он вчера привел домой друзей. Вернее, там непонятно было, кто кого привел, из них троих никто стоять на ногах не мог. Зайдя в коридор, двое тут же упали на пол, а отец начал вопить маме, чтобы она быстренько накрыла столы по лучшему разряду и достала заначку, потому что им надо отпраздновать встречу, да и знакомство заодно. Мама не сплоховала и так накрыла папане по голове мокрым полотенцем, что его друзья тут же быстренько научились ходить и дернули из дома. Отец же начал вопить, что его голова покрыта теперь несмываемым позором и требовал компенсации в виде бутылки - другой. Компенсацию ему выдали все тем же полотенцем, после чего он приутих и был отправлен проспаться.
В общем, я сдуру напомнил ему событиях прошлого вечера, после чего отец вспомнил, что мое поведение в последние дни не входит ни в какие рамки. Лучше бы я молчал, конечно.

Только к вечеру меня, наконец, отпустили гулять. Только я вышел из подъезда как наткнулся на Верку и ее подружку Ленку. Ленку я вообще терпеть не могу, потому что она наглая как дикая свинья. И зубы у нее кривые, как у бабы яги. Ей на них наложили металлическую пластину, так что ее тут же прозвали терминатором. Я на эту пластину вообще смотреть не могу, не знаю и почему.

Ну так вот, Ленка – Терминатор, направилась прямо ко мне, Верка же трусила сзади нее. Я напомнил Верке, кто она такая есть, она же, как всегда начала вопить, что я дурак и яйцами дерусь, потому что скотина. Ну дура полная! Однако Ленка закрыла подруге рот и сказала мне, что я попал и завтра вечером, чтобы я приходил на разборки. Мол, пришла пора отвечать за базар. При этом она достала пилочку для ногтей и пыталась пилить свои заскорузлые ногти на руках. Я ей сказал, что ходить с бабами на разборки не собираюсь и что ей надо бы вместо пилочки использовать рубанок для ногтей. И посоветовал хозяйственный магазин на углу. Она зашипела на меня, аж слюни забрызгали, и сказала, что если я не приду, то значит полный трус. Верка при этом строила мне рожи из плеча.
В общем, не знаю даже, идти на разборки или нет. Потом я вспомнил про свою бригаду и решил, что это будет нашим первым делом.

Генка - сволочь. Говорил, что друг, а сам меня прогнал. Сказал что я еще маленький и нехрен мне с бригадой тусоваться, потому что они все время в разборках и наездах. Думаю, он просто испугался, что я попрошу налить и мне портвейна. Нужна мне эта гадость! Тоже мне - бригада, это они как сериал посмотрели так сразу бригадой стали. А до этого они были обыкновенной шантропой, как мама говорит. Короче я им сказал что они полные лохи, и что я соберу свою бригаду и буду их тогда гонять по двору как шестерок. Они все взбесились и погнались за мной чтобы избить. Я стал убегать, но к счастью, все это увидел мой пахан, который вылез разогнать похмелье свежим воздухом. Он кинулся к бригаде и дал хорошего пинка Генке. Генка пытался возбухать, но тут же схватил пару оплеух и благоразмуно отвалил зализывать раны и готовить месть. Моего пахана во дворе уважают, потому что у него дурки по полной, а водку он, как мама говорит, пьет только для запаха.
Я сразу осмелел и крикнул Генке пару обидных матюков и про то, что он не Болт на самом деле, а ржавый гвоздик. Но тут пахан дал и мне пинка и погнал домой делать уроки.
Дома я раскрыл тетрадь и стал думать, как сказать про двойку по поведению и кого набрать в свою бригаду. Я вспомнил пару человек, но тут зашел пахан и влепил мне подзатыльник для "стимуляции мысленного процесса", как он выразился. Подзатыльник и вправду помог и я быстренько сделал все домашнее задание.
Потом я вспомнил, что я сексуальный маньяк. Я взял стакан, позвонил Верке и в стакан прогудел что при встрече хлопну ее по толстой заднице. Но это оказалась бабушка Верки, которая начала кричать про милицию и что меня посадят и как не стыдно такое пожилому человеку говорить. К моему несчастью, мои слова услышала мама с кухни и залепила мне затрещину, чтобы не баловался по телефону с подружками. Я сказал, что это не подружка, а бабушка Верки и тут же получил еще пару затрещин и истерику про то, кем я вырасту. Я хотел сказать, что сексуальным маньяком, но решил что лучше промолчать.
И чего Веркина бабка трубку взяла? Она никогда ее не подымает, потому что глухая. А тут и звонок услыхала и все что я говорил.
Но тут зазвонил телефон и трубку поднял отец. Услышав от Веркиной мамаши, что я обещал ихней бабушке, он взбеленился и стал гонять меня ремнем по комнате. Тут же пришла мама с кухни, узнать, что за шум.
В общем они на пару орали еще долго и обещали своими руками задушить такого негодяя как я.

Кстати пахан мне некисло вломил, когда узнал что должен деньги за пачку парламента. Он подумал что я начал курить и долго орал что он раньше начинал с махорки и что я охренел совсем курить такие дорогие сигареты. Он пару раз мне врезал, с воплями что если я еще и бухать начну не с паленой водки а с коньяка, то он меня вообще задушит. Но тут пришел его кореш дядя Семен и они, слава богу пошли по делам. Не знаю что там за дела были, но домой он пришел очень поздно, а дядя Семен, я видел через открытую дверь, полз по лестнице и орал что то неприличное. Короче нажрались как всегда. Маманя правда молодец, пахану так врезала в ухо, что оно у него потом долго красное было. Я в общем уржался капитально, но пахан дал мне с ноги и смеяться расхотелось. Они с мамой еще долго орали про то как детей воспитывать надо. Потом они вроде утихомирились и раздался храп пахана, а по пьяни он храпом всему подъезду спать не дает. А мать сказала: "ну и эгоистичная же скотина".

Я сексуальный маньяк.

Во дворе все девчонки меня боятся, потому что я могу сделать все что не надо.

Вчера приходила мамаша Верки и кричали что я изнасиловал их дочь. Я смеялся им в лицо, а папаня, как раз пьяный в дым, сказал что он и маманю Верки щас изнасилует. Она сказала что мы уроды и ушла. Отец высунулся в дверь и кричал что они обе шалавы. Я крикнул тоже нецензурно но отец так дал мне в дыню что на лбу остался отпечаток его перстня.

На самом деле я Верке только пообещал что изнасилую, и хлопнул ее по толстой заднице. А эта дура пошла жаловаться мамаше. Как только ее встречу - еще раз хлопну.