Единственное, чего я не люблю делать по дому - это гладить, и, чистить вещи, которые легко притягивают ворсинки (кашемировое пальто, нубуковый пиджак). Пальто чистить себя просто заставляю в день очереди этой чистки, пиджак, только если мне кажется, что к нему прицепилась слишком заметная ворсинка. Заметная мне:-))
При чем, если ворсинка особенно прилипчивая, начинаю злиться...
Это при том, что я никогда не одену грязное или с неотстиравшимся пятном.
Вот такие изъяны в любви к домашнему хозяйству:-)

Интересный персонаж. Помощница Ницше, ученица Фрэйда. Друг, любовница и просто свободная женщина. Образованная, умная, открытая всему новому, но абсолютно, сознательно чуждая эмансипации.

Лу Саломе

— А как же вы сами? — язвительно спрашивали ее. — Разве вы не избрали мужские профессии — писать, заниматься философией, практиковать психоанализ?
— Отнюдь! Нет ничего более смертельного для женщины, чем тягаться с мужчиной в профессиональном успехе. Женщина не нуждается в социальном успехе, она занимается чем-то просто для самораскрытия. Я не избирала никаких мужских профессий и ни с кем не соревнуюсь, эти занятия нашли меня, как солнце находит нуждающийся в его лучах цветок, — с достоинством отвечала Лу. (с)

К счастью, ей не довелось увидеть, что сделало время с ее любимым учителем Фрейдом. В 1938 году фашисты оккупировали Австрию, конфисковав издательство Фрейда, его библиотеку, имущество и паспорт. Фрейд стал фактически узником гетто. Только благодаря выкупу в 100 тысяч шиллингов, который заплатила за него его пациентка и последовательница принцесса Мария Бонапарт, его семья смогла эмигрировать в Англию. Фрейд был уже давно смертельно болен раком челюсти, и в сентябре 1939 года по его просьбе лечащий врач сделал ему два укола, которые и прервали его жизнь. Не узнала Лу Саломе, что четыре сестры Фрейда, которых она нежно любила, погибли в немецком концлагере. Не узнала она и того, что в советском концлагере закончили свои дни ее родные племянники и двое ее братьев.

...“Какие бы боль и страдания ни приносила жизнь, мы все равно должны ее приветствовать, — писала Лу Андреас-Саломе в свои последние годы. — Солнце и Луна, день и ночь, мрак и свет, любовь и смерть — и человек всегда между. Боящийся страданий — боится радости”. Ницше не ошибся в своей Заратустре... (с)