– Так. Одним з таких занять було вишивання. Цим також заборонялося займатися. Тканиною слугували клаптики з особистого одягу, звідти ж виторочували нитки, а голки могли майструвати з риб’ячих кісток.

З естетичної точки зору ці вишивки не мають жодної цінності, однак вони виконували важливу соціальну функцію. Вишивки дарували одна одній, передавали в чоловічі табори, відправляли як листи дітям та рідним. Таким чином жінки позначали коло своїх, виказували знак довіри тим, хто належав до їхнього середовища. Ці вишивки зберігалися потім в родинах десятиліттями.

Ще однією суто жіночою характеристикою виживання дослідниці Голокосту вважають властиву жінкам «етику турботи», яка формується внаслідок специфіки гендерного виховання дівчат у дитинстві. Її суть полягає у тому, що дівчатка засвоюють настанову на піклування про інших, догляд і турботу про оточуючих. Ця потреба, сформована у нормальному житті, у неволі також спрацювала.

Жінки в ГУЛАГу створювали квазі-сімейні групи, в яких трактували одна одну сестрами, дочками, матерями чи бабусями. Коли одна хворіла, інша нею опікувалась, коли одна голодувала, інша ділилася з нею харчами з дому чи одягом.

У жінок краще спрацьовували механізми взаємної підтримки та солідарності, які були ефективними для виживання
Дослідниці досвіду нацистських концтаборів відзначають, що у випадку з чоловічими спільнотами, конфлікти і змагання в групах траплялися значно частіше. Тобто у жінок краще спрацьовували механізми взаємної підтримки та солідарності, які були ефективними для виживання.

Окрім цього, жінки, в силу своєї гендерної соціалізації, вміли краще про себе дбати. Вони перешивали і латали свій одяг, більше дбали про гігієну, «одомашнювали» бараки. Ці обов’язки в родинах зазвичай також виконували жінки. Чоловікам в таборах такі речі давалися важче, і, можливо, тому вони дещо швидше занепадали тілом і духом.

98-летний нищий, дедушка Добри из болгарской деревни Баилово, одетый в домотканные одежды и древние кожаные ботинки, часто стоял у собора святого Александра Невского в Софии. Каждый день он рано вставал и проходит 10 километров от своей деревни до столицы. В 2010 году во время съемок документального фильма о соборе, журналист болгарского телевидения сделал в архивах церкви шокирующее открытие - самое щедрое частное пожертвование, которое когда-либо получал собор - 40 000 евро - было сделано этим старым нищим.
Этот поистине святой человек не брал себе ничего из денег, которые ему подавали. Он жил на свою пенсию в 100 евро в месяц, а также на не денежные подаяния в виде какой-либо еды. И помогал многим. Например, оплатил коммунальные счета детского дома, оказавшегося на грани отключения электроэнергии за задолженность. Он также помогал бездомным. Но никогда сам не рассказывал об этом.

https://www.facebook.com/irinaino?h...pMfM6fdKNWYT3WI

В журнале "Эон" Питер Лисон, экономист и представитель новой австрийской школы, рассказывает свою крайне занятную гипотезу о том, как в средние века работал "божий суд". Суть, вкратце, такова. В стародавние времена примерно между девятым и тринадцатым веком с доказательствами в суде зачастую было не очень, а дела намертво упирались в "слово истца против слова ответчика". Например, истец говорит, что ответчик украл у него кота, а ответчик клянется, что кота не трогал. В спорных случаях решение выносили при помощи "божьего суда" - для доказательства своей невиновности человек должен был сунуть руку в кипящую воду или взять в руку брусок раскаленного железа. Виновный ошпарится, а невиновного Бог оградит. Экая дикость, да? Нам же, таким прогрессивным, понятно, что в любом случае будет ожог?

Однако Лисон говорит, что не все так просто. Дело в том, что верующий человек, уверенный в своей невиновности, согласится на "божий суд", тогда как верующий человек, сознающий свою вину, перед лицом "божьего суда" предпочтет признаться и заплатить компенсацию (за кота). Таким образом, сама угроза "божьего суда" служила неплохим механизмом для выявления виновных. Но что делать с невиновными, которые рвались хватать руками раскаленное железо? Здесь Лисон предполагает, что все дело в священниках. Священники готовили кипящую воду и раскаленное железо, они же оценивали результат (наличие ожога). Если священник видел перед собой человека, смело идущего на "божий суд" и уверенного в своей невиновности, он мог затянуть ритуал так, что вода или железо оказывались не такими уж горячими. И действительно, согласно записям, куча народу благополучно проходили это испытание - то ли реально Бог помог, то ли что-то другое...

Надо сказать, такие объяснения мне нравятся куда больше, чем традиционные представления о том, будто бы Европа была населена дикарями, практиковавшими абсурдные ритуалы, покуда философы эпохи Просвещения не научили их чистить зубы и мыть лапы перед едой. У Лисона также есть интересная книга Invisible hook, посвященная истории пиратства (точнее, развитию правовых и демократических институтов на пиратских кораблях).

P.S. Мне, как жителю России, тоже первым делом пришел в голову вариант про "заносили бабла священнику". И, наверняка, заносили в ряде случаев. Однако, чтобы заносить и получать бабло, требовалось поддерживать общий уровень доверия к институту божьего суда. Дабы, так сказать, большинство исходов соответствовали людским ожиданиям по части справедливости.