Среда, 14 Августа 2013 г.
12:47
Жило да было семейство пикси в своей зеленой стране.
Папа их был чародей и трикстер, носил топор на ремне,
И кто в лесу не щадил живое, того по коленке - рраз!
Походи хромой, руби сухостой, придешь, когда минет час.
И если снова начнешь разбой, то шишкой по морде - хрясь!
У мамы был волшебный горшочек, что сам им обед варил,
У братца висел на шее мешочек, а в нем чудодейный гриб:
Его подкинь грибнику, и вот: он вскоре еще придет,
Пойдет водить в лесу хоровод всю осень взад и вперед!
Пока другой не найдет его и за руку не возьмет.
А мама с сестренкой и рады! Хвать его и айда плясать!
Горшочек варит, свирель играет, что вырезал меньший брат,
Без остановки скачут полевки, черника, турист и лось,
И зайцы солнечные, и лодки, и море, что их несло.
Женщины пикси делают книксен, мужчины - земной поклон.
Ну, был среди них еще один тип, племянник кого-то там.
У кого бубенцы, у кого носки, у него вот была мечта:
Мир не весь, мол, здесь, я бы в небо лез, аж кружилась бы голова,
И увидел бы с неба далекий лес, а может быть, даже два,
Куда не сьездить и на метле, и на осле - едва ль!
Руки росли у него оттуда, откуда стоит расти.
Он думал: построить в небо не худо бы лестницу, заплести
В косичку ветер с корнями сосен, с туманной дымкой болот
И птицей вверх бы ее подбросить, и он вместе с ней в полет
Прежде, чем лето свернется в осень, прежде чем дождь пойдет.
Он плел весь день, ободрал ладонь, но легкости не достиг.
Излазил взад и вперед свой дом, но вверх все не мог пойти,
Держала колючая ежевика и запахи трав лесных,
И песня, что пела сестренка тихо, качая детей на сны.
Уснул и он, и во сне схватившись за зелень своей страны.
Всю ночь шепталось семейство фейри, а был как раз Лугнассад:
"Покуда свет не порозовеет, нам надо его спасать!
Печаль в корзинке для урожая держать совсем никуда:
Нельзя, чтоб в августе, пусть блажная, но не сбылась мечта!
А ну, кто легкое что-то знает - тащите его сюда!"
Сестра дала оранжевый волос, желтого мать пшена,
Алой брусники, крупной черники, синей доисчерна,
А дочка глоток голубой воды и нежно-лиловый сон:
Наш путешественник утром встал, а мост летучий сплетен,
И он пошел, и следы оставил зеленые, вот и всё.
Куда он дошел, пришел ли назад, не знаю, зачем мне знать?
Его дорога перед глазами любого, да вот она,
Меж ярким солнцем, слепым дождем, меж небом и лесом цепь -
Путь семицветный, Droichead na Diuir, и злато в его конце:
Мне важно знать, что вот он идет, нет слез на его лице,
И где-то семья веселая ждет.
***
И пусть, не оглядываясь, вперед,
И мост да пребудет цел.
Папа их был чародей и трикстер, носил топор на ремне,
И кто в лесу не щадил живое, того по коленке - рраз!
Походи хромой, руби сухостой, придешь, когда минет час.
И если снова начнешь разбой, то шишкой по морде - хрясь!
У мамы был волшебный горшочек, что сам им обед варил,
У братца висел на шее мешочек, а в нем чудодейный гриб:
Его подкинь грибнику, и вот: он вскоре еще придет,
Пойдет водить в лесу хоровод всю осень взад и вперед!
Пока другой не найдет его и за руку не возьмет.
А мама с сестренкой и рады! Хвать его и айда плясать!
Горшочек варит, свирель играет, что вырезал меньший брат,
Без остановки скачут полевки, черника, турист и лось,
И зайцы солнечные, и лодки, и море, что их несло.
Женщины пикси делают книксен, мужчины - земной поклон.
Ну, был среди них еще один тип, племянник кого-то там.
У кого бубенцы, у кого носки, у него вот была мечта:
Мир не весь, мол, здесь, я бы в небо лез, аж кружилась бы голова,
И увидел бы с неба далекий лес, а может быть, даже два,
Куда не сьездить и на метле, и на осле - едва ль!
Руки росли у него оттуда, откуда стоит расти.
Он думал: построить в небо не худо бы лестницу, заплести
В косичку ветер с корнями сосен, с туманной дымкой болот
И птицей вверх бы ее подбросить, и он вместе с ней в полет
Прежде, чем лето свернется в осень, прежде чем дождь пойдет.
Он плел весь день, ободрал ладонь, но легкости не достиг.
Излазил взад и вперед свой дом, но вверх все не мог пойти,
Держала колючая ежевика и запахи трав лесных,
И песня, что пела сестренка тихо, качая детей на сны.
Уснул и он, и во сне схватившись за зелень своей страны.
Всю ночь шепталось семейство фейри, а был как раз Лугнассад:
"Покуда свет не порозовеет, нам надо его спасать!
Печаль в корзинке для урожая держать совсем никуда:
Нельзя, чтоб в августе, пусть блажная, но не сбылась мечта!
А ну, кто легкое что-то знает - тащите его сюда!"
Сестра дала оранжевый волос, желтого мать пшена,
Алой брусники, крупной черники, синей доисчерна,
А дочка глоток голубой воды и нежно-лиловый сон:
Наш путешественник утром встал, а мост летучий сплетен,
И он пошел, и следы оставил зеленые, вот и всё.
Куда он дошел, пришел ли назад, не знаю, зачем мне знать?
Его дорога перед глазами любого, да вот она,
Меж ярким солнцем, слепым дождем, меж небом и лесом цепь -
Путь семицветный, Droichead na Diuir, и злато в его конце:
Мне важно знать, что вот он идет, нет слез на его лице,
И где-то семья веселая ждет.
***
И пусть, не оглядываясь, вперед,
И мост да пребудет цел.
Среда, 21 Декабря 2011 г.
19:28 Песенка зимнего странствия
вставай! оденься теплей, теплей:
ты видишь, пАрит земля с полей,
ты видишь лед на своем стекле?
это осень уходит прочь.
Звезда сияет в вечерний час,
Звезда в дорогу уводит нас,
в году случается только раз
долгая эта ночь.
идем скорее,
горят поленья,
и пахнет елью
в глуши лесной.
идем скорее!
в пути теплее.
как посветлеет -
придем домой.
Идет и мать и дитя ее,
и ветер им, и вода поет,
и смотрят сказки за окоем
волшебной своей страны.
идти легко в этот темный час:
ведь есть огонь и дрова у нас,
а кто-то теплит свечу сейчас:
и значит, мы там нужны.
***
сверкает звездами небосклон,
как будто с неба ушло тепло,
но мы идем, чтоб в домах зажглось
веселое пламя дня.
синею ночью огонь так ал,
помолимся, чтобы он согревал
далекий дом, на пути привал,
ждущий тебя и меня.
***
мы верим: братья нас ждут в тепле,
усталым - праздник, голодным - хлеб,
звезда сияет по всей земле,
как свечка в полночный час:
она вела нас на край земли -
тропой неторною мы прошли
и пищу вашим огням несли -
а вы накормите нас!
ты видишь, пАрит земля с полей,
ты видишь лед на своем стекле?
это осень уходит прочь.
Звезда сияет в вечерний час,
Звезда в дорогу уводит нас,
в году случается только раз
долгая эта ночь.
идем скорее,
горят поленья,
и пахнет елью
в глуши лесной.
идем скорее!
в пути теплее.
как посветлеет -
придем домой.
Идет и мать и дитя ее,
и ветер им, и вода поет,
и смотрят сказки за окоем
волшебной своей страны.
идти легко в этот темный час:
ведь есть огонь и дрова у нас,
а кто-то теплит свечу сейчас:
и значит, мы там нужны.
***
сверкает звездами небосклон,
как будто с неба ушло тепло,
но мы идем, чтоб в домах зажглось
веселое пламя дня.
синею ночью огонь так ал,
помолимся, чтобы он согревал
далекий дом, на пути привал,
ждущий тебя и меня.
***
мы верим: братья нас ждут в тепле,
усталым - праздник, голодным - хлеб,
звезда сияет по всей земле,
как свечка в полночный час:
она вела нас на край земли -
тропой неторною мы прошли
и пищу вашим огням несли -
а вы накормите нас!
Вторник, 18 Октября 2011 г.
13:36 поток
идет идущий ко мне, живой, живее не надо:
кто ты? спрошу его, он - я твой.
Ты рада?
я рада.
Кто ты? - скажу ему, я ждала тебя ли?
едва ли.
Но если я его приняла,
его, значит, звали.
Кто ты? спою ему так и сяк, раскину колоду:
Идщий ко мне идет, чтобы взять меня в свою воду,
еще раз в которую не войти:, ни так, ни за плату -
войду, крути же меня, кати!
Ты рада?
Я рада.
Плывет плывущий во мне огонь, живее живого,
Я по волнам его босиком, по первому Слову
Того,
кто всех нас зовет, живых: приидите, ядите.
Кто ждет об идущем во мне молвы,
Пожалуйста, ждите!
Он поспешит, осталось пройти простую преграду,
и он не пеняет мне на пути.
Ты рада?
Я рада.
Кто бы ни шел: милый мой, не мой,
омой мои ноги
Благословенной своей волной
воды, несущей меня домой
от Бога - до Бога.
кто ты? спрошу его, он - я твой.
Ты рада?
я рада.
Кто ты? - скажу ему, я ждала тебя ли?
едва ли.
Но если я его приняла,
его, значит, звали.
Кто ты? спою ему так и сяк, раскину колоду:
Идщий ко мне идет, чтобы взять меня в свою воду,
еще раз в которую не войти:, ни так, ни за плату -
войду, крути же меня, кати!
Ты рада?
Я рада.
Плывет плывущий во мне огонь, живее живого,
Я по волнам его босиком, по первому Слову
Того,
кто всех нас зовет, живых: приидите, ядите.
Кто ждет об идущем во мне молвы,
Пожалуйста, ждите!
Он поспешит, осталось пройти простую преграду,
и он не пеняет мне на пути.
Ты рада?
Я рада.
Кто бы ни шел: милый мой, не мой,
омой мои ноги
Благословенной своей волной
воды, несущей меня домой
от Бога - до Бога.
Воскресенье, 16 Октября 2011 г.
19:13 Диалоги: 3, Дом
Лемерт:
...а была весна, зацветали вишни, ветер лепестки уносил с земли. Шел он по проспекту, а где-то выше - теплые ветра к нему птиц несли. И по стенам солнечные котята - прыгали, и музыка по дворам, и на перекрестке слепой, патлатый, гитарист такое что-то играл...
( Он потом искал по всему инету эту песенку из капель, ветвей и рос... Есть такие песни, которых нету: вроде детских - не отыщешь, когда подрос).
А она сидела на тротуаре, и смеялась, и брызгалась рыжиной, и звучала в ветре, весне, гитаре, в этой странной песне - восьмой струной. И такая живая - чуть-чуть живей всех, кто оборачивался и щурился.
Так бывает - на картинах лица людей
настоящее чем те, что на улицах.
Грызла яблоко - откуда б оно в апреле, свежее, прозрачное, наливное, и смеялась, и улицы в такт звенели, не бывает, мол, ни старости, ни покоя. Улыбнулась, прищурилась, в руки бросив - мол, попробуй, не боишься волшебных яблок?
Надкусил.
Увидел, как окна глядят раскосо,
как качается в луже прошлогодний листок-кораблик.
Как растет трава понемногу в асфальтовых щелях, как сияет небо из расплавленного металла. А она сидела - и вдруг исчезла. Да и песенка доиграла.
...У него с тех пор зренье острое, что у птицы, прибывает силы ночами весенними. Только все, говорят, на месте ему не сидится, что ни год, то меняет дома и семьи. Говорят, что сейчас он где-то под Новосибом, собирается автостопом рвануть весной.
Он выходит перед рассветом. Во мраке синем
все пытается увидеть он путь домой.
..это было осенью. На рассвете, на торпеду ноги задрав, уснул, и приснился сон ему в алом свете - сон про яблочную весну.
Запах! верно, так пахнет радость! как на ветках белые облака цвета
и, в тот же час - вся сладость, спелость яблочного куска, и немного сидра, немного прели, пыли с кос и меди со струн, поцелуя, песни, неба и хмеля и листка, летящего на ветру.
Это запах дома его; и понял вдруг - как понимают во сне, ясно так - кем он был дотоле, кем родился он по весне, где мечты его средоточье, где так пахли дни его и века...
...червяком он, в яблочной червоточине, посреди откушенного куска.
Говорят, выживают черви раздавленные, ты им хвост отгрыз, а они живут.
Он не видит снов с тех пор, это главное.
В остальном, легко ему наяву.
***
И не знает он, и не скажут ветки яблони, что ему пришло время быть бабочкой-однодневкой
с хрупким нежно-белым крылом.
...а была весна, зацветали вишни, ветер лепестки уносил с земли. Шел он по проспекту, а где-то выше - теплые ветра к нему птиц несли. И по стенам солнечные котята - прыгали, и музыка по дворам, и на перекрестке слепой, патлатый, гитарист такое что-то играл...
( Он потом искал по всему инету эту песенку из капель, ветвей и рос... Есть такие песни, которых нету: вроде детских - не отыщешь, когда подрос).
А она сидела на тротуаре, и смеялась, и брызгалась рыжиной, и звучала в ветре, весне, гитаре, в этой странной песне - восьмой струной. И такая живая - чуть-чуть живей всех, кто оборачивался и щурился.
Так бывает - на картинах лица людей
настоящее чем те, что на улицах.
Грызла яблоко - откуда б оно в апреле, свежее, прозрачное, наливное, и смеялась, и улицы в такт звенели, не бывает, мол, ни старости, ни покоя. Улыбнулась, прищурилась, в руки бросив - мол, попробуй, не боишься волшебных яблок?
Надкусил.
Увидел, как окна глядят раскосо,
как качается в луже прошлогодний листок-кораблик.
Как растет трава понемногу в асфальтовых щелях, как сияет небо из расплавленного металла. А она сидела - и вдруг исчезла. Да и песенка доиграла.
...У него с тех пор зренье острое, что у птицы, прибывает силы ночами весенними. Только все, говорят, на месте ему не сидится, что ни год, то меняет дома и семьи. Говорят, что сейчас он где-то под Новосибом, собирается автостопом рвануть весной.
Он выходит перед рассветом. Во мраке синем
все пытается увидеть он путь домой.
..это было осенью. На рассвете, на торпеду ноги задрав, уснул, и приснился сон ему в алом свете - сон про яблочную весну.
Запах! верно, так пахнет радость! как на ветках белые облака цвета
и, в тот же час - вся сладость, спелость яблочного куска, и немного сидра, немного прели, пыли с кос и меди со струн, поцелуя, песни, неба и хмеля и листка, летящего на ветру.
Это запах дома его; и понял вдруг - как понимают во сне, ясно так - кем он был дотоле, кем родился он по весне, где мечты его средоточье, где так пахли дни его и века...
...червяком он, в яблочной червоточине, посреди откушенного куска.
Говорят, выживают черви раздавленные, ты им хвост отгрыз, а они живут.
Он не видит снов с тех пор, это главное.
В остальном, легко ему наяву.
***
И не знает он, и не скажут ветки яблони, что ему пришло время быть бабочкой-однодневкой
с хрупким нежно-белым крылом.
Группы [ яблоки ]
15:49 Диалоги: 2, отношения
Аше Гарридо
больной говорит больному: как ты жесток
в мою душу, как клоп, вворачиваешь хоботок
и ведь знаешь, как понадежней его вкрутить
и сосешь, и сосешь, не отпустишь, не дашь уйти
больной говорит больному: питайся мной
моей больной, взахлеб поющей весной:
лучше в твоей руке быть только мячом
жертвой с глазами ясными - не палачом
это святее во много и много раз
а я знаю, что только ты меня бы и спас
от страшной бессмысленной от судьбины пустой
но раз не спасаешь - хотя бы рядом постой
и не делай мне больно не рви мне душу мою
усталую душу застывшую на краю
и больной отвечает больному: как ты жесток
в мое сердце вонзаешь цепкий свой коготок
и держишь, и не отпустишь, и пьешь мою кровь
на жизнь мою словно накинут мутный покров
я от тебя ни на шаг - на твоем крючке
верчусь на очерченном крохотном пятачке
ты безумье мое проклятье и счастье мое
твое взахлеб святое литое вранье
мне режет сердце тугой дрожащей струной
умри но не уходи останься со мной
и больной говорит больному и без конца
так тесно друг к другу, что не увидеть лица
и кричат обнявшись зовут кого уже нет
просят включить хотя бы маленький свет
и из двоих не догадывается ни один
что можно просто в сторону отойти
правда можно
А в сторону-то можно, но не уйти.
Больным нельзя: им запрещено идти,
закрыто шлагбаумами, завешано злой виной, и на занавеси написано -
можно только с тобой,
а ты не хочешь, больной! говорит больной.
А ты не хочешь спастись и пойти со мной,
а я бы спас! я же знаю, там хорошо -
и вот если б только с тобой - то я бы пошел,
сорвал покровы эти, пробил "ежи",
я все сумел бы с тобою - ты разреши!
Не разрешу, больной! больной говорит,
В ту сторону он не глядит: и ты не гляди,
и не ходи, не трогай руками след,
У меня записано, что там
ничего
нет.
Спас бы меня! Больной! - рыдает больной.
Ты хочешь меня убить! это путь прямой
К убийству.
Но я прощаю. Я сам спасу.
Если ты двинешься - на руках унесу
Тебя из света этого, из огня,
Сюда, ко мне, со мною, держись меня,
пей кровь мою, черт с тобою, и я с тобой
На единственном пятачке, где буквы "ты - мой" написаны.
Где ты - мой.
Потому что лишь там, где ты, я могу - домой.
А больше на свете нет ничего, нигде,
Есть только мы вдвоем, никаких путей,
Есть только мы - убей же, но не уйди!
Уйдешь?
и я
останусь в мире
Один.
Один!
ПС: тут еще много
больной говорит больному: как ты жесток
в мою душу, как клоп, вворачиваешь хоботок
и ведь знаешь, как понадежней его вкрутить
и сосешь, и сосешь, не отпустишь, не дашь уйти
больной говорит больному: питайся мной
моей больной, взахлеб поющей весной:
лучше в твоей руке быть только мячом
жертвой с глазами ясными - не палачом
это святее во много и много раз
а я знаю, что только ты меня бы и спас
от страшной бессмысленной от судьбины пустой
но раз не спасаешь - хотя бы рядом постой
и не делай мне больно не рви мне душу мою
усталую душу застывшую на краю
и больной отвечает больному: как ты жесток
в мое сердце вонзаешь цепкий свой коготок
и держишь, и не отпустишь, и пьешь мою кровь
на жизнь мою словно накинут мутный покров
я от тебя ни на шаг - на твоем крючке
верчусь на очерченном крохотном пятачке
ты безумье мое проклятье и счастье мое
твое взахлеб святое литое вранье
мне режет сердце тугой дрожащей струной
умри но не уходи останься со мной
и больной говорит больному и без конца
так тесно друг к другу, что не увидеть лица
и кричат обнявшись зовут кого уже нет
просят включить хотя бы маленький свет
и из двоих не догадывается ни один
что можно просто в сторону отойти
правда можно
А в сторону-то можно, но не уйти.
Больным нельзя: им запрещено идти,
закрыто шлагбаумами, завешано злой виной, и на занавеси написано -
можно только с тобой,
а ты не хочешь, больной! говорит больной.
А ты не хочешь спастись и пойти со мной,
а я бы спас! я же знаю, там хорошо -
и вот если б только с тобой - то я бы пошел,
сорвал покровы эти, пробил "ежи",
я все сумел бы с тобою - ты разреши!
Не разрешу, больной! больной говорит,
В ту сторону он не глядит: и ты не гляди,
и не ходи, не трогай руками след,
У меня записано, что там
ничего
нет.
Спас бы меня! Больной! - рыдает больной.
Ты хочешь меня убить! это путь прямой
К убийству.
Но я прощаю. Я сам спасу.
Если ты двинешься - на руках унесу
Тебя из света этого, из огня,
Сюда, ко мне, со мною, держись меня,
пей кровь мою, черт с тобою, и я с тобой
На единственном пятачке, где буквы "ты - мой" написаны.
Где ты - мой.
Потому что лишь там, где ты, я могу - домой.
А больше на свете нет ничего, нигде,
Есть только мы вдвоем, никаких путей,
Есть только мы - убей же, но не уйди!
Уйдешь?
и я
останусь в мире
Один.
Один!
ПС: тут еще много
Группы [ слогогон ]
15:46 Диалоги: 1, подменыш
Лемерт:
Ты спроси хорошо, и кто-то тебе расскажет, что они не выдумка, что вот, хоть сам посмотри. Вот подменыш – едет с утра пораньше, улыбается на остатки зари. И совсем не видит, как здесь шумят и толкают, что, вцепившись в поручень, он висит на одной руке. Запрокинута голова его, и легка, и – в нем людского не больше, чем в полевом цветке.
На Земле все также войны, и грипп, и слякоть, кто-то щелкает семечки и разбивает лбы. Он не очень умеет любить и плакать, но зато не видит толпы. На Земле все глупей и глупей принимают законы, на Земле вообще, чем далее – тем глупей. У него глаза до сих пор глядят удивленно: сколько в мире разных людей.
Пожилые, нажившие от улыбок морщинки, молодые, звенящие красотой, - вот стоит, например, в высокой шляпе мужчина, в переноске держит взволнованных двух котов. Вот старушка сидит правей и немного сзади, предлагает взять на руки, дает какой-то совет. (Ну а то, что котов всегда разрешат погладить – это у подменыша такой небольшой секрет). Вот стоят совсем молодые, у самой двери, и целуются, и в глазах такой небывалый свет.
Сколько в мире людей, о господи, как поверить,
что он никогда не станет как человек.
пройдет немножечко лет - и неважно, сколько, может, пять, а может и пятьдесят, он будет сидеть в каком-то баре за стойкой и прислушиваться, о чем они голосят, эти люди вокруг - живые, совсем живые, пьяные, смешные, раскрыты рты и видно зубы и языки, и выи напряжены, и руки, глаза чисты - нет, не пусты, средь пьяных нет пустоглазых, в зеницах плещется выпитое вино, и вдруг!
вдруг, понемногу, совсем не сразу, чтоб не упасть, он чувствует - вот оно!
Я тоже могу хлобыстнуть стопочку виски, я тоже - теперь - могу заорать "атас!" и отпустить, и скакать на лихой эквиске в те же места, куда уносит всех вас:
...когда вы спите, кулак подложив под щеку и смяв ее, и храпя;
...и в конце любви;
...и в храме, когда становишься легким-легким из-за того, что Бог говорит "живи";
Да, Бог. Теперь он может - рабом и сыном, всего-то и изменилось, что понял вдруг, что ваша песня наполнена той же силой, какою плещет и фей танцевальный круг. Квартиры ваши полых холмов вернее хранят ваши тайны, нежности и дары.
***
Теперь он станет, как вы, теперь он умеет.
Это мы не всегда можем быть такими, как мы.
Такие разные люди! простые, сложные, носящие за собой свои багажи,
мы можем все. Только феями быть не можем, не умеющими плакать, любить и жить.
Ты спроси хорошо, и кто-то тебе расскажет, что они не выдумка, что вот, хоть сам посмотри. Вот подменыш – едет с утра пораньше, улыбается на остатки зари. И совсем не видит, как здесь шумят и толкают, что, вцепившись в поручень, он висит на одной руке. Запрокинута голова его, и легка, и – в нем людского не больше, чем в полевом цветке.
На Земле все также войны, и грипп, и слякоть, кто-то щелкает семечки и разбивает лбы. Он не очень умеет любить и плакать, но зато не видит толпы. На Земле все глупей и глупей принимают законы, на Земле вообще, чем далее – тем глупей. У него глаза до сих пор глядят удивленно: сколько в мире разных людей.
Пожилые, нажившие от улыбок морщинки, молодые, звенящие красотой, - вот стоит, например, в высокой шляпе мужчина, в переноске держит взволнованных двух котов. Вот старушка сидит правей и немного сзади, предлагает взять на руки, дает какой-то совет. (Ну а то, что котов всегда разрешат погладить – это у подменыша такой небольшой секрет). Вот стоят совсем молодые, у самой двери, и целуются, и в глазах такой небывалый свет.
Сколько в мире людей, о господи, как поверить,
что он никогда не станет как человек.
пройдет немножечко лет - и неважно, сколько, может, пять, а может и пятьдесят, он будет сидеть в каком-то баре за стойкой и прислушиваться, о чем они голосят, эти люди вокруг - живые, совсем живые, пьяные, смешные, раскрыты рты и видно зубы и языки, и выи напряжены, и руки, глаза чисты - нет, не пусты, средь пьяных нет пустоглазых, в зеницах плещется выпитое вино, и вдруг!
вдруг, понемногу, совсем не сразу, чтоб не упасть, он чувствует - вот оно!
Я тоже могу хлобыстнуть стопочку виски, я тоже - теперь - могу заорать "атас!" и отпустить, и скакать на лихой эквиске в те же места, куда уносит всех вас:
...когда вы спите, кулак подложив под щеку и смяв ее, и храпя;
...и в конце любви;
...и в храме, когда становишься легким-легким из-за того, что Бог говорит "живи";
Да, Бог. Теперь он может - рабом и сыном, всего-то и изменилось, что понял вдруг, что ваша песня наполнена той же силой, какою плещет и фей танцевальный круг. Квартиры ваши полых холмов вернее хранят ваши тайны, нежности и дары.
***
Теперь он станет, как вы, теперь он умеет.
Это мы не всегда можем быть такими, как мы.
Такие разные люди! простые, сложные, носящие за собой свои багажи,
мы можем все. Только феями быть не можем, не умеющими плакать, любить и жить.
Вторник, 26 Июля 2011 г.
17:54 Овощная песенка
Могу стушить из кабачка кабачное рагу,
Могу изжарить, чеснока добавив, а могу
Сварить - рука моя легка! -
Суп овощной из кабачка.
Из двух картофелин томлю я нежное пюре,
Или (когда не угорю,
Пожалуй, ближе к сентябрю) испечь могу в костре,
Порезать, сжарить - вот, ловка
Сжимает нож моя рука!
А огурцу одни дела с редисом и лучком:
Я настрогаю их в салат и с хрустом сьем потом.
Сметанка или сок олив
Мне пригодятся их полить.
Но всем на свете овощам и гордость, и укор
Огромный, алый, как свеча, и сладкий помидор:
Пожарь его или туши,
Иль сьешь сырьем - все для души!
Когда поставлю рядом их я на столе своем,
Я приглашу на пир прийти гостей веселый дом
Пусть хватит места всем присесть:
Мы будем пить и будем есть.
***
На свете вкусных блюд не счесть -
Хвалу же им споем!
последующие добавки:
Анис, кунжут и семена другой дурной травы
я сыплю в масло и тушу - что делаете вы?
а к ним и рыбку, и мясцо!
друзья, мудры, бегут трусцой.
Могу изжарить, чеснока добавив, а могу
Сварить - рука моя легка! -
Суп овощной из кабачка.
Из двух картофелин томлю я нежное пюре,
Или (когда не угорю,
Пожалуй, ближе к сентябрю) испечь могу в костре,
Порезать, сжарить - вот, ловка
Сжимает нож моя рука!
А огурцу одни дела с редисом и лучком:
Я настрогаю их в салат и с хрустом сьем потом.
Сметанка или сок олив
Мне пригодятся их полить.
Но всем на свете овощам и гордость, и укор
Огромный, алый, как свеча, и сладкий помидор:
Пожарь его или туши,
Иль сьешь сырьем - все для души!
Когда поставлю рядом их я на столе своем,
Я приглашу на пир прийти гостей веселый дом
Пусть хватит места всем присесть:
Мы будем пить и будем есть.
***
На свете вкусных блюд не счесть -
Хвалу же им споем!
последующие добавки:
Анис, кунжут и семена другой дурной травы
я сыплю в масло и тушу - что делаете вы?
а к ним и рыбку, и мясцо!
друзья, мудры, бегут трусцой.
Группы [ песенки ]
Комментарии [1]
17:18 Плясовая
Мою квартиру зовут Люсинда
И она
Когда остается одна
Пляшет - да так красиво!
А вокруг нее сто других квартир,
И они
Стоят на ее пути,
и они не отступят ни вглубь, ни вширь,
И смыкают ряды
Ни туды ни сюды,
Чтоб не сдвинуть труб горячей воды
И холодной воды и газа!
А она - Люсинда моя ЛюсиндА
Не может ступить ни туда ни сюда,
И однако танцует, зараза.
В танце ее нет изысканных па,
Но она не боится упасть и пропасть,
Потому что она
Соединена
С этим местом, которому вечно верна
Среди сотни других квартир!
И они
Никогда и никак не бывают одни,
И раз вышло какой-нибудь в пляску пойти,
То как будто бы пляшут все сразу.
Так строитель построил и зодчий создал,
Там, где у одной зал - у другой будет зал,
или в лучшем случае кухня.
Вот Люсинда моя приютила меня:
Хотя внутренний мир, несомненно, фигня -
Внутри каждой квартиры стоит у огня
Такая, как я
И танцует
Ну, а если не пляшет - возможно, поет,
Или ждет; или спит; или ест; или пьет,
И мелодию газ и вода создает,
И мы пляшем без вычурных па под нее.
Ни шагу вперед
Ни шагу назад,
Незаметно привыкшему глазу,
Мы на месте стоим: ни туда ни сюда,
Нас опутали газ и вода и еда,
Но когда
В голове поднимается блажь
и на сердце безумно прекрасно,
Мы пускаемся в пляс, и за нами весь свет,
Потому что на свете прекраснее нет
Непрерывного тихого танца,
Когда каждый на месте, и каждый - своем,
Каждой ночью и днем, когда спим или пьем -
И не где-то
А здесь, точно там, где мы есть,
Обживая квартиру любую,
Пляшут те, кто идут, и бегут и стоят,
Пляшет дом и планета, Люсинда и я,
И мелодия наша - блаженная весть:
Вы танцуете?
Да.
Мы танцуем.
И она
Когда остается одна
Пляшет - да так красиво!
А вокруг нее сто других квартир,
И они
Стоят на ее пути,
и они не отступят ни вглубь, ни вширь,
И смыкают ряды
Ни туды ни сюды,
Чтоб не сдвинуть труб горячей воды
И холодной воды и газа!
А она - Люсинда моя ЛюсиндА
Не может ступить ни туда ни сюда,
И однако танцует, зараза.
В танце ее нет изысканных па,
Но она не боится упасть и пропасть,
Потому что она
Соединена
С этим местом, которому вечно верна
Среди сотни других квартир!
И они
Никогда и никак не бывают одни,
И раз вышло какой-нибудь в пляску пойти,
То как будто бы пляшут все сразу.
Так строитель построил и зодчий создал,
Там, где у одной зал - у другой будет зал,
или в лучшем случае кухня.
Вот Люсинда моя приютила меня:
Хотя внутренний мир, несомненно, фигня -
Внутри каждой квартиры стоит у огня
Такая, как я
И танцует
Ну, а если не пляшет - возможно, поет,
Или ждет; или спит; или ест; или пьет,
И мелодию газ и вода создает,
И мы пляшем без вычурных па под нее.
Ни шагу вперед
Ни шагу назад,
Незаметно привыкшему глазу,
Мы на месте стоим: ни туда ни сюда,
Нас опутали газ и вода и еда,
Но когда
В голове поднимается блажь
и на сердце безумно прекрасно,
Мы пускаемся в пляс, и за нами весь свет,
Потому что на свете прекраснее нет
Непрерывного тихого танца,
Когда каждый на месте, и каждый - своем,
Каждой ночью и днем, когда спим или пьем -
И не где-то
А здесь, точно там, где мы есть,
Обживая квартиру любую,
Пляшут те, кто идут, и бегут и стоят,
Пляшет дом и планета, Люсинда и я,
И мелодия наша - блаженная весть:
Вы танцуете?
Да.
Мы танцуем.
Группы [ песенки ]
Среда, 22 Июня 2011 г.
12:59 Самый быстрый самолет (первая песенка для Сказочника)
Самый быстрый самолет летит вперед
Его видно в облаках совсем чуть-чуть.
Он везет мне сладкий сок и бутерброд
Чтобы съесть его, когда я захочу.
Я бегу-скакаю на одной ноге,
Я могу на четвереньках и спиной!
Самолет рычит мотором вдалеке:
Все равно он не угонится за мной.
Впереди передо мною целый день,
Длинный-длинный, как для взлета полоса
Я до сна успею побывать везде:
А когда ложиться спать, решу я сам,
Это будет через тыщу сто часов.
Вот я сяду и почувствую - устал,
И с небес мне хлеб, и сыр, и сладкий сок
Самый быстрый самолет - тогда доставь.
А потом бери меня, лети со мной
Выше крыши на пушистых облаках!
И вези меня немедленно домой,
Чуть качая, как у мамы на руках.
***
Я гляжу, башку задравши, в высоту;
Ну а если не увижу самолет -
Вон на клене "самолетики" растут!
И они готовы взять меня в полет.
Налеплю на нос один - возьму с земли.
Он засохнет и отклеется - и пусть,
Я еще один поймаю там, вдали!
Мама, знай! я обязательно вернусь.
Его видно в облаках совсем чуть-чуть.
Он везет мне сладкий сок и бутерброд
Чтобы съесть его, когда я захочу.
Я бегу-скакаю на одной ноге,
Я могу на четвереньках и спиной!
Самолет рычит мотором вдалеке:
Все равно он не угонится за мной.
Впереди передо мною целый день,
Длинный-длинный, как для взлета полоса
Я до сна успею побывать везде:
А когда ложиться спать, решу я сам,
Это будет через тыщу сто часов.
Вот я сяду и почувствую - устал,
И с небес мне хлеб, и сыр, и сладкий сок
Самый быстрый самолет - тогда доставь.
А потом бери меня, лети со мной
Выше крыши на пушистых облаках!
И вези меня немедленно домой,
Чуть качая, как у мамы на руках.
***
Я гляжу, башку задравши, в высоту;
Ну а если не увижу самолет -
Вон на клене "самолетики" растут!
И они готовы взять меня в полет.
Налеплю на нос один - возьму с земли.
Он засохнет и отклеется - и пусть,
Я еще один поймаю там, вдали!
Мама, знай! я обязательно вернусь.
Группы [ песенки ]
Понедельник, 16 Мая 2011 г.
18:18 с острой косой
пипец, друзья, следующая песенка будет про самый быстрый самолет и дядьку с косой. Мой сынок жжет напалмом.
Воскресенье, 15 Мая 2011 г.
01:12
отпелась.
только песенку святого енота осилила из новья.
забоялась.
только песенку святого енота осилила из новья.
забоялась.
Комментарии [3]
Среда, 11 Мая 2011 г.
16:42 мой др в субботу 14 мая
шоб Найт и Артемис не забыли прийти, а то я жажду с ними выпить и съесть.
Группы [ гон для Найта ]
Комментарии [3]
Вторник, 10 Мая 2011 г.
17:12 Колыбельная очередная
Говорят, осталось до конца света всего одно лето.
Ты проживи его так, как надо, я буду рада
А я...
Будет дождь по крыше тебе, ты слышишь?
Шептать
Смеясь
Что я
Лечу над головой,
И из земли травой,
Хмелём и солодом,
А ты
Сорви мои цветы
И жар моих пустынь:
Не дай себе застыть
В июльский полдень.
Говоришь, осталась одна зима до Рая и Ада.
Но нам подарка такого мало: я узнавала,
А я...
Ты узнаешь тоже, что нынче - можно.
Любовь
Моя.
Нам можно
В небо босиком
Лети -
летать легко,
как снегу в ноябре.
И там
Такая красота,
Как с чистого листа!
Два сна до Рождества -
ночь будет доброй.
Говорят, бывает: весной растают печалей стаи.
Улетят на волю, от нас с тобою уйдут водою
С лица.
До конца их бодет не знаю сколько,
не будет только
конца.
Мы спим
Качает колыбель
Июль, январь, апрель
И Бог на небе
Мы спим:
За сны меня прости,
Однажды мы взлетим
И станем по пути
Вином и хлебом.
И все.
Вот так.
Всему своя пора,
У нас
Все будет,
кроме небыли.
Ты проживи его так, как надо, я буду рада
А я...
Будет дождь по крыше тебе, ты слышишь?
Шептать
Смеясь
Что я
Лечу над головой,
И из земли травой,
Хмелём и солодом,
А ты
Сорви мои цветы
И жар моих пустынь:
Не дай себе застыть
В июльский полдень.
Говоришь, осталась одна зима до Рая и Ада.
Но нам подарка такого мало: я узнавала,
А я...
Ты узнаешь тоже, что нынче - можно.
Любовь
Моя.
Нам можно
В небо босиком
Лети -
летать легко,
как снегу в ноябре.
И там
Такая красота,
Как с чистого листа!
Два сна до Рождества -
ночь будет доброй.
Говорят, бывает: весной растают печалей стаи.
Улетят на волю, от нас с тобою уйдут водою
С лица.
До конца их бодет не знаю сколько,
не будет только
конца.
Мы спим
Качает колыбель
Июль, январь, апрель
И Бог на небе
Мы спим:
За сны меня прости,
Однажды мы взлетим
И станем по пути
Вином и хлебом.
И все.
Вот так.
Всему своя пора,
У нас
Все будет,
кроме небыли.
Группы [ песенки ]
Среда, 20 Апреля 2011 г.
00:26
пока брела от метро, сочинила-наживила прекрасное - но сюда уже завтра, завтра, спаааать.
А в целом мне ужасно интересно, в какой формат я таки выскочу после паузы.
Пока выходит такая адская смесь Тикки и Сургановой, что мне как-то странно самой.
14 мая будет скорее Тикки
А дальше пойдут репы с Игорем - и видимо скорее Сурганова.
А в целом мне ужасно интересно, в какой формат я таки выскочу после паузы.
Пока выходит такая адская смесь Тикки и Сургановой, что мне как-то странно самой.
14 мая будет скорее Тикки
А дальше пойдут репы с Игорем - и видимо скорее Сурганова.
Понедельник, 4 Апреля 2011 г.
16:40 Святому Еноту посвящается
Это брутальная песня о том, как на свете все хорошо.
Маленький мальчик сверху взял молоток и пошел, пошел,
И он забивает гвозди в мой потолок с утра до утра,
Но я не печалюсь, я даже рад, не передать, как рад.
Девочка снизу рыдает горько который день, целый день
Скоро дом подо мной поплывет по воде, по большой воде
И море соленое смоет овсянку и куколку без ноги,
Но я не грущу об этом, я счастлив тем и ничем другим
Соседка жарит вонючих рыб, не иначе - на весь народ,
Другая соседка черствым батоном забила мусоропровод,
Сосед идет от одной к другой, по пути расстилая дым,
И я ни капли не огорчен ни им, ни тем, ни другим
И в доме моем, помимо соседей, все тот еще зоопарк
Супруга качает старшего сына, скача в танцевальных па,
Младший из пуза матери требует свежего имбиря,
Вокруг игрушки, под тумбой пыль, и посередине - я.
Но я не печалюсь, я знаю, однажды архангел гуднет в трубу
И все, кого жизнь загнала в гроб, перевернутся в гробу,
И дом мой смоет волна потопа, и мы отправимся в путь -
Но я давно привыкаю к качке, и мне не к лицу испуг:
И я буду рад дыре в потолке, я направлю туда лорнет,
И путь кратчайший до рая архангел грозный укажет мне,
Ковчег будет сыт хлебами и рыбой, табачным дымом согрет,
А еще мы напишем в пыли под тумбой хроники прошлых лет.
И когда наконец мы выйдем на берег, что будет безвидн и пуст,
Совочком копнем, и имбирь воткнем, и вырастет райский куст
И будем в благословенной тЕни плясать и растить детей
И где, скажите мне, милые, повод тут для грустей?
Спросите меня, как меня это бесит, и я вам скажу - о, да!
Но если обдумать, но если взвесить, выходит, что не беда,
Все пригодится в пути до рая, и я почти на плаву
- а если еще не пора, ну ладно, значит, я еще поживу!
ура, ура, еще не пора, я еще хорошо живу!
вон полетела ангелов рать, нынче в гости их зазову!
Пусть отдыхают, куда спешить, не к спеху армагеддон:
Нам очень нравится наша жизнь - многоквартирный дом
***
Дурная, смешная, одна лишь жизнь, где все одно на одном.
Маленький мальчик сверху взял молоток и пошел, пошел,
И он забивает гвозди в мой потолок с утра до утра,
Но я не печалюсь, я даже рад, не передать, как рад.
Девочка снизу рыдает горько который день, целый день
Скоро дом подо мной поплывет по воде, по большой воде
И море соленое смоет овсянку и куколку без ноги,
Но я не грущу об этом, я счастлив тем и ничем другим
Соседка жарит вонючих рыб, не иначе - на весь народ,
Другая соседка черствым батоном забила мусоропровод,
Сосед идет от одной к другой, по пути расстилая дым,
И я ни капли не огорчен ни им, ни тем, ни другим
И в доме моем, помимо соседей, все тот еще зоопарк
Супруга качает старшего сына, скача в танцевальных па,
Младший из пуза матери требует свежего имбиря,
Вокруг игрушки, под тумбой пыль, и посередине - я.
Но я не печалюсь, я знаю, однажды архангел гуднет в трубу
И все, кого жизнь загнала в гроб, перевернутся в гробу,
И дом мой смоет волна потопа, и мы отправимся в путь -
Но я давно привыкаю к качке, и мне не к лицу испуг:
И я буду рад дыре в потолке, я направлю туда лорнет,
И путь кратчайший до рая архангел грозный укажет мне,
Ковчег будет сыт хлебами и рыбой, табачным дымом согрет,
А еще мы напишем в пыли под тумбой хроники прошлых лет.
И когда наконец мы выйдем на берег, что будет безвидн и пуст,
Совочком копнем, и имбирь воткнем, и вырастет райский куст
И будем в благословенной тЕни плясать и растить детей
И где, скажите мне, милые, повод тут для грустей?
Спросите меня, как меня это бесит, и я вам скажу - о, да!
Но если обдумать, но если взвесить, выходит, что не беда,
Все пригодится в пути до рая, и я почти на плаву
- а если еще не пора, ну ладно, значит, я еще поживу!
ура, ура, еще не пора, я еще хорошо живу!
вон полетела ангелов рать, нынче в гости их зазову!
Пусть отдыхают, куда спешить, не к спеху армагеддон:
Нам очень нравится наша жизнь - многоквартирный дом
***
Дурная, смешная, одна лишь жизнь, где все одно на одном.
Группы [ песенки ]
Среда, 30 Марта 2011 г.
16:15 Счастливая колыбельная
Мир - он такой огромный!
Спина ленивого зверя
Большущего-пребольшого,
Плывущего прямо в рай.
Упрись ты в него хоть рогом,
Хоть глотку сорви, не веря,
Хоть прячься, мой недотрога:
Мы в море - давно пора.
Мир - он похож на маму,
Которая вас не видит.
Она занята делами,
Или делает вид:
Она вас не воспитает,
Вы для нее не винтик,
И в целом, играйте сами!
А свалитесь - защитит.
Упорно, не уставая,
Мы ловим брызги руками,
Грустя, что временем-ветром
Иные унесены,
И счастьем их называем.
А счастье бьется волнами
В бока ленивого зверя
С любой, с любой стороны.
По водам счастья, не споря
С теченьем, дрейфуют звери,
И каждый кем-то нагружен,
К примеру, тобой и мной.
А тем, кто не любит море
Можно в него не верить:
Спина широка, как суша,
И все приплывут домой.
Спина ленивого зверя
Большущего-пребольшого,
Плывущего прямо в рай.
Упрись ты в него хоть рогом,
Хоть глотку сорви, не веря,
Хоть прячься, мой недотрога:
Мы в море - давно пора.
Мир - он похож на маму,
Которая вас не видит.
Она занята делами,
Или делает вид:
Она вас не воспитает,
Вы для нее не винтик,
И в целом, играйте сами!
А свалитесь - защитит.
Упорно, не уставая,
Мы ловим брызги руками,
Грустя, что временем-ветром
Иные унесены,
И счастьем их называем.
А счастье бьется волнами
В бока ленивого зверя
С любой, с любой стороны.
По водам счастья, не споря
С теченьем, дрейфуют звери,
И каждый кем-то нагружен,
К примеру, тобой и мной.
А тем, кто не любит море
Можно в него не верить:
Спина широка, как суша,
И все приплывут домой.
Группы [ песенки ]
Вторник, 29 Марта 2011 г.
12:56 Сказкотерапия
я носила самый любимый на свете груз,
я чесала его по пузу, пила таблетки,
я боялась. Я до сих пор боюсь уронить его -
Я за него держусь,
Как держался, падая вниз, Винни-пух за ветки.
Я просила его - держись за меня сильней,
Я ловила, любила, плакала, обнимала,
Я так верила, будто груз нуждался во мне -
И поэтому я всегда была на коне:
Не падала,
И тем более не летала.
И однажды я это увидела наяву:
Из дрожащих ладоней, тяжести не сдержавших
Он упал в окошко, нырнул в густую траву,
Покатился сам, где вместе ходили раньше,
А потом взлетел...
Ничего не видала краше.
я глядела-падала вверх: все выше и дальше
Шел своею дорогою мой невесомый груз.
Я его не зову.
Хотя до сих пор боюсь.
я чесала его по пузу, пила таблетки,
я боялась. Я до сих пор боюсь уронить его -
Я за него держусь,
Как держался, падая вниз, Винни-пух за ветки.
мишка очень любит мед - вот.
Кто поможет, кто поймет - вот.
Отчего же, почему
Мед так нравится ему?
Кто поможет, кто поймет - вот.
Отчего же, почему
Мед так нравится ему?
Я просила его - держись за меня сильней,
Я ловила, любила, плакала, обнимала,
Я так верила, будто груз нуждался во мне -
И поэтому я всегда была на коне:
Не падала,
И тем более не летала.
Но только лошади летают вдохновенно
Иначе лошади разбились бы мгновенно
И разве стаи белокрылых лебедей
Поют, как стаи белокрылых лошадей?
Иначе лошади разбились бы мгновенно
И разве стаи белокрылых лебедей
Поют, как стаи белокрылых лошадей?
И однажды я это увидела наяву:
Из дрожащих ладоней, тяжести не сдержавших
Он упал в окошко, нырнул в густую траву,
Покатился сам, где вместе ходили раньше,
А потом взлетел...
Ничего не видала краше.
я глядела-падала вверх: все выше и дальше
Шел своею дорогою мой невесомый груз.
Я его не зову.
Хотя до сих пор боюсь.
По амбару метен
По сусекам скребен
Я от бабушки ушел
Я от дедушки ушел
И от тебя подавно уйду.
По сусекам скребен
Я от бабушки ушел
Я от дедушки ушел
И от тебя подавно уйду.
Группы [ песенки ]
Среда, 23 Марта 2011 г.
17:41 Молитва на Йестаре
Не вдохнуть, не крикнуть, не охнуть: я полна, до краев полна. С ноября неповадно сохнуть - вот вам чудо поддых, весна, вот вам яблочко наливное - тресну, грохну, того гляди, расплескаюсь дурной весною я на пустошь в конце пути. Прорасту из живого тела неразумной лесной травой.
Я всю зиму весны хотела, да не сердцем, а головой.
А сегодня сквозь сердце корень, комом - в горло - растет трава.
Что-то вытянется, такое, для чего я была жива?
ЕвангЕлию верить просто. Вот бессмертие, на! Живи!
Я, выходит, была - компостом для огромной живой любви.
Я, выходит, как снег, растаю, изойду на себя водой.
Я, выходит, трава простая, а могла бы и лебедой.
Тонкой-тоненькою мембраной, мыльным радужным пузырьком я - едва! - закрываю рану, сквозь которую мир рекой.
Каждой трещинкой этой сферы
Сквозь безудержный птичий хай
Я молюсь Ему - Боже светлый!
Выдыхай меня. Выдыхай.
Я всю зиму весны хотела, да не сердцем, а головой.
А сегодня сквозь сердце корень, комом - в горло - растет трава.
Что-то вытянется, такое, для чего я была жива?
ЕвангЕлию верить просто. Вот бессмертие, на! Живи!
Я, выходит, была - компостом для огромной живой любви.
Я, выходит, как снег, растаю, изойду на себя водой.
Я, выходит, трава простая, а могла бы и лебедой.
Тонкой-тоненькою мембраной, мыльным радужным пузырьком я - едва! - закрываю рану, сквозь которую мир рекой.
Каждой трещинкой этой сферы
Сквозь безудержный птичий хай
Я молюсь Ему - Боже светлый!
Выдыхай меня. Выдыхай.
Группы [ песенки ]
Вторник, 22 Марта 2011 г.
12:43 Утро Матильды
Сладкое солнце лупит в окно Матильде
Нагретый воздух ей шевелит вибриссы
Она потянется всем своим толстым тельцем
вот-вот - и с подоконника прыгнет вниз - и!.,
а там - ковер! щекотка и запах пыли
И можно, напрягшись лапами, как пружина
Выстрелить на кровать, разбудить и фыркнуть
прямо в лицо - так, от полноты жизни.
Можно босой ногою на пол спросонья.
Можно бежать вперед и когтями цокать,
как будто стрелки часов - равномерно - в кухню,
и завтракать кошачьим кормом и соком
Еще налить, вернуться, отдать: как спали?
Шершавым острым смешным язычком по уху.
Ойкнуть можно! Рукой застрять в одеяле,
Смеяться!
Смотреть в окно.
Смотри.
Это - утро.
***
а можно так: вот солнце. вот кот. вот ноги.
И руки, часы и шерсть, и пыль, что летает,
И сок - и уже полнО - а за дверью много!
Утро! а днем что будет, никто не знает.
Нагретый воздух ей шевелит вибриссы
Она потянется всем своим толстым тельцем
вот-вот - и с подоконника прыгнет вниз - и!.,
а там - ковер! щекотка и запах пыли
И можно, напрягшись лапами, как пружина
Выстрелить на кровать, разбудить и фыркнуть
прямо в лицо - так, от полноты жизни.
Можно босой ногою на пол спросонья.
Можно бежать вперед и когтями цокать,
как будто стрелки часов - равномерно - в кухню,
и завтракать кошачьим кормом и соком
Еще налить, вернуться, отдать: как спали?
Шершавым острым смешным язычком по уху.
Ойкнуть можно! Рукой застрять в одеяле,
Смеяться!
Смотреть в окно.
Смотри.
Это - утро.
***
а можно так: вот солнце. вот кот. вот ноги.
И руки, часы и шерсть, и пыль, что летает,
И сок - и уже полнО - а за дверью много!
Утро! а днем что будет, никто не знает.
Группы [ песенки ]
Пятница, 18 Марта 2011 г.
15:59 Song of Susannah
Tell you a secret baby
We'll never die
We'll now be at last as we're meant to be
ever so high
up in the sky with diamonds
as in the Beatles
Don't you cry baby
Don't you cry
We'll be okay now
Never again apart
never out of law
never-ending
what we've begun
and we'll never die
again
if you put away
this gun
pointed at you
darling
we'll never end
if you never bend
in your mind
I thrust in you baby
You are so smart
tell you a secret
my love
I saved us
in your
living
heart
forever beating
so high
in the sky with diamonds.
We'll never die
We'll now be at last as we're meant to be
ever so high
up in the sky with diamonds
as in the Beatles
Don't you cry baby
Don't you cry
We'll be okay now
Never again apart
never out of law
never-ending
what we've begun
and we'll never die
again
if you put away
this gun
pointed at you
darling
we'll never end
if you never bend
in your mind
I thrust in you baby
You are so smart
tell you a secret
my love
I saved us
in your
living
heart
forever beating
so high
in the sky with diamonds.
Группы [ ТБ ]
Овощная песенка
[Print]
Artemis