Не смотря на постоянное пожелание видеть своих крошек самостоятельными, я оказалась не готова к тому, что они так скоро выросли.
Возможно, оттого, что я еще не вижу знака равенства между понятием - «выросли» и «самостоятельны»…
Старшая дочь работала два летних месяца. Приходила домой поздним вечером, пахнущая маслом, гвоздикой и корицей, слегка возбужденная, но больше уставшая. Ей понравилось, а я получила очередной опыт в усмирении подростковых войн со всем миром и отдельно взятым клиентом завтрашнего дня, в частности.
Я боюсь, я не справлюсь, они все козлы, ты не понимаешь, я хочу денег, сегодня бармен Саша был так мил, а повар Чен скоро закормит меня насмерть, но завтра банкет– я боюсь, я не справлюсь…я заработала и хочу поехать в Хельсинки, одна, нет не боюсь, да справлюсь!

Младшие научились занимать свое свободное время и разогревать обед в микроволновке не в металлической кастрюле, им начинает нравиться поход в магазин не за очередной скидочной косметикой, а за продуктами на ужин, меню которого им так же предоставлено право выбирать самим. Они играют во взрослость, а я пью валидол
Где ты была, почему опять без телефона, ты позвонила? Да, ты позвонила с телефона друзей в одиннадцать, а я ищу тебя с восьми, на каком пляже – у нас их четыре, на каком пляже в девять-десять – одиннадцать вечера… со двора ни ногой!

И в противовес этому, что бы ни скучала по врожденным данным опекунства, видимо, – обратный ход времени у старшего поколения. А это уже страшно.
я иду к врачу! что случилось, мама? ничего, но ты должна помнить, что мне уже почти восемьдесят, мама, тебе через месяц семьдесят один, да? а я была вчера у врача, так была или идешь? не цепляйся к словам, мне восемьдесят и я одинока!

И даже уже не выть, как делают большие и взрослые, но слегка уставшие особи.... а просто, по-щенячьи, скулить хочется порой...
Хотя, конечно, просто - жизнь.