<...> Я не сказал, что в 14 году – в сентябре – я получил повестку явиться для призыва в армию. Звали меня по старому еврейскому обычаю 2-мя именами Мордхель-Яков. И вот, когда я явился в призывное присутствие, мне объявили, что Мордхель Усвяцов явился с опозданием, и отправили в кутузку, пока выяснится, почему явился один Мордхель, а близнец его Яков скрывается. В кутузке я пробыл дня 2, чего никогда не забуду, и взят был на поручительство свёкром моей сестры Ани – Лурье (я должен был из Камышина выехать для призыва в Могилёв, и это было там). Началось следствие: где второй брат Яков? Отец и знакомые доказывали властям, что в природе существует один парень Мордхель-Яков, но ничего не помогло: дайте второго сына, или поезжайте на родину Мордхеля-Якова в местечко Юховичи Витебской губернии и соберите там «народный приговор», и пусть письменно удостоверят, что Мордхель-Яков – это одно лицо. Так моему отцу и пришлось делать. Мы с ним поехали в Юховичи, поили и кормили еврейскую общину, пока получили «приговор», что Мордхель-Яков – это Мордхель-Яков и никто больше. Только после этого по ходатайству отца, Нюты и при содействии ещё кой-кого я получил отсрочку на год, и молодой отец семейства вернулся к своим пенатам...

Мой прадедушка оставил после себя мемуары. Посвятил их своей жене. Я зачиталась: написано просто замечательно, да и тип он был довольно интересный, врач, гипнозом увлекался, ну и период живописный - с конца 19 века по середину 20-го. Он там и детство свое описывает, и офицерство в царской армии, и как с любимой женой познакомился, и как дети родились, учеба, врачебная практика, война, внуки. Единственное что, любил прадедуля прихвастнуть кое-где.

За семейным обедом зашел разговор об этих мемуарах. Я и мама хвалили. Дядя Игорь искренне восхищался.
- Все это наполовину вранье, - сказала моя бабушка.
- Почему вранье? - возмутился Игорь.
- Потому, что написано, чтобы жене понравилось.
- А чем плохо, что ей понравилось? - спросила я.
- А вот тем! Почему, например, он не пишет про свою вторую семью, которую завел в Серпухове? И как он рыдал, когда уезжал оттуда?

Воцарилось молчание.

Через несколько секунд оно было прервано моей мамой:
- А дети у него еще были? А то, может, у нас родственники-миллионеры есть...

Даже пытаясь культивировать равноправие хотя бы в своей отдельно взятой семье, я вижу, что никакого равноправия нет. После четырех месяцев сидения дома и последуюших "до четырех", моя карьера слегка треснула. Оренская - и не покачнулась. И он по прежнему приходит домой в девять вечера.

Если бы у меня был менее покладистый и спокойный ребенок, я бы, наверное, свихнулась. В те дни (их до сих пор было всего три), когда у нее плохое настроение и она хнычет, у меня заходит ум за разум.

Растить Мишель - одно удовольствие (тьфу-тьфу): она прекрасно себя занимает играя в игрушки, засыпает без укачиваний в любой обстановке, с аппетитом ест, что дают и страшно любит кататься на машине, что дает повод таким безалаберным родителям, как мы, таскать ее повсюду, а не сидеть дома.

Если спать по четыре часа в течение недели, то потом работать невозможно. К сожалению, пик моей творческой деятельности по прежнему приходится на полночь, а в полшестого Мишель уже требует покушать. То есть, если я засиживаюсь, как привыкла, до двух ночи, то работать я уже не могу. Сплю по дороге на работу. Засыпаю, положив голову на планшет. Сплю в автобусе по дороге домой.

Воспитание и содержание ребенка идет от простого к сложному.

Пожалуй, подожду-ка я с последующими

p.s. для празднования даты куплен клоун, который когда жмешь на глазки, говорит "глазки", а если жмешь на носик - "носик" и далее по списку. Очень развивательно. Главное, чтоб она потом на соседских детях не пробовала.

Папа видит ребенка по выходным, потому что уходит в семь и приходит в восемь.
Мама посылает папе фотографии ребенка по интернету и назначает папе свидание в бассейне.
Пока они ходят в бассейн, с ребенком сидит бабушка. Ребенок спит.
Телевизор они не смотрят, а поставив фильм, мгновенно засыпают от недосыпа и переутомления.
Телевизор смотрит бабушка, пока они ходят в бассейн.
Говорят с ребенком на разных языках. Зато папа уже знает, как по-русски говорит собака, корова и котик.
Еще по-русски он знает "где соска", "кто толстенький" и "мой бубличек".
Сидят в разных комнатах, каждый за своим компьютером. Папа пишет маме по скайпу: "пошли, что ль, кушать?"

Появилось какое-то протективное чувство к своей семье. Наверное, я все-таки семейная и "парная". Хотя, с другой стороны, как же иногда тянет все бросить! Благо, Орен меня в этом полностью поддерживает. Говорит:
"Ты же знаешь, ты можешь ехать, куда хочешь, я послежу за малышкой, и мы будем тебя ждать."
Так мне сразу и не хочется никуда.
Если только взять их с собой?

Четыре месяца сидела дома. Вроде бы: используй время креативно, хошь на стенках рисуй, хошь книжку пиши, но как-то все до рук не доходило. С ребенком поиграешь, подгузник 5 раз сменишь, 5 раз покормишь, один раз искупаешь, покушать приготовишь - и уже день кончился.
И тут мне Барух подсунул эту самую работу на дому.

Мало того, что я часов 5-6 работаю, не меньше, но времени стало как будто даже и больше. Все успеваю. Не говоря уже о том, что креативные идеи полезли, как грибы после дождя. Странно все это.

Вчера был Лаг Баумер, праздник, когда зажигают костры. Уже с неделю я наблюдала толпы детей, сосредоточенно волокущих различный древо-мусор. Часов с шести вечера сильно потянуло дымом. Меня к своему костру позвали Янив с Боазом и остальными, а я уговорила поехать со мной Орена.
Поскольку я знаю своих друзей довольно хорошо, то была уверена, что дров у них нет.
- А что будет за костер? - поинтересовалась я у Янива.
- У нас есть мангал, это почти тоже самое, - признался Янив, - а еще у нас есть свечи, которые могут плавать в обрезанных бутылках с водой.
- Какие свечи, что за фигня?
- А у тебя, что, есть дрова?
- Нету!
- Ну так и молчи в тряпочку. Встречаемся у речки Яркон, возле статуи деревянных карандашей.

Через полчаса он позвонил и радостно доложил, что они с Боазом "шли, шли и вдруг напоролись на кучу дров, бесхозно валяющихся на улице, так что костер будет".

Дело близилось к одинадцати, Мишель пришлось взять с собой в автокресле. Она там уютно спала, пока мы не добрались до места. Как только кресло поставили на землю, она широко открыла глаза, но молча. Просто сосала себе соску и разглядывала все интересное. Я пыталась ее убедить, что маленькие должны спать, но спать она явно не собиралась.

Янив и Лиор притащили из машины кучу современных дров: старые ящики и неплохой деревянный манеж в хорошем состоянии. Манеж я пыталась присвоить, но мне не разрешили. Всюду, куда ни глянь, люди жгли костры. То и дело полыхали мелкие петарды. Пахло вкусно. Боаз играл на гитаре Coldplay, Янив ему подпевал. Лиор курил сигарету, я рассказывала Асафу о популярной книжке про то, как вырастить своего ребенка богатым (надо ж и о себе на старости лет позаботиться), а Орен разжигал костер. Он довольно быстро построил из досточек шалашик, наполнил его бумагой и поджег. Огонь весело заполыхал и сразу стало уютнее.
- Какой ты молодец! - восхитилась я, - я бы с тобой поехала путешествовать!
В эту секунду шалашик рухнул и уже было не так красиво.

Янив дал мне почитать свои стихи. Главная проблема в Янивских стихах, что он пишет их на таком витьеватом английском, и я никогда не могу понять, хорошие они, или нет. В этих я поняла только две строчки:

Anne if you could only search my soul
Tell me why I always dream I fall

Строчки мне понравились. Все осталиное приблизительно сводилось к тому, что поэт туманно желает ту самую Анн, а на столе кружка с кофе и сигареты. Значит все не так уж плохо на сегодняшний день.
Через некоторое время у меня возникла идея, что если не хватит дров, то можно отодрать карандаш от скульптуры. Но Янив сказал, что идея банальна, потому что они на эту тему шутят каждый год.

Уйти нам пришлось очень рано, где-то в час, потому что Орену сегодня надо было на работу. Как только мы засунули кресло в машину, малышка закрыла глаза и сладко уснула. И даже не пошевелилась, когда ее перекладывали в кроватку.

Вчера стригла Орена.
Он мне сказал: "Я доверяю себя постричь только тебе и Сэми".
Ну Сэми - это я понимаю, она его стрижет с десяти лет. Орен даже специально для этого к ней ездит раз в какое-то время к черту на куличики, Петах-Тикву.
А я? Откуда ко мне такое доверие?
Особенно, если учесть, что я за свою жизнь стригла только своего пса Базюку. И то, потом мой сосед Дани уверял, что над ним все собаки смеются. Но Орен сказал, что вот почему-то он не боится и даже готов подвергнуться эксперименту.

У меня, конечно же, сразу же зачесались руки его постричь, и я сбегала за ножницами и расческой. Орен сел на стул посреди комнаты, вокруг шеи я ему обмотала Мишкину пеленку и включила ему FTV, чтобы он расслабился. А сама я что-то занервничала и полезла в интернет, чтобы быстренько скачать оттуда пособие по домашней мужской стрижке. Пособий было море, но все на продажу на видеокассетах. Орен на стуле задремал, пока я искала, потому что было уже одинадцать вечера. Хотя я бы на его месте так не расслаблялась. Яндекс на запрос "домашняя стрижка" мне выдал доброе количество сайтов, подробно обьясняющих, как постричь собаку и с прилагающимися подробными фотографиями, от терьера до пуделя. Мужчин не было.

Время поджимало, и я решила, что и без пособия сойдет, тем более, что я когда-то давно видела, как мама дома стригла Алика. Правда, Алик был не очень доволен результатами, но это уже детали.

Я разбудила Орена и приступила к делу. Стричь его я решила "всухую", потому что мне трудно представить, как именно улягутся мокрые волосы, когда высохнут. Орен расслабленно сидел на стуле и смотрел телевизор. Честно говоря, он так зарос, что можно было сделать только лучше. Этим я себя и подбадривала, пока подравнивала сзади. Потом я немножко постригла сверху и по бокам и все остальное время подравнивала. Орен провел рукой сзади и немного забеспокоился. Но я уже вошла во вкус. Хотя руки у меня немного дрожали. И вся я чуток вспотела, особенно, после того, как он упомянул, что у него завтра важная встреча.
От волнения я простригла дыру у него на виске, не то, чтоб очень страшно, но видно.
Орен сказал, что ничего страшного, у него есть кепка, на всякий пожарный.
Мысль о кепке меня взбодрила.

Самыми сложными оказались виски. Для расчески - слишком коротко, и ухо мешает. Орен ассестировал - отогнул сначала правое ухо, потом левое.
Наконец, я все постригла и тогда сказала - готово! Орен пошел смотреть в зеркало. Я за ним внимательно наблюдала. Вроде бы ему понравилось. В конце концов он сказал: "Слушай, ты меня постригла еще лучше, чем Сэми!" и я зарделась от удовольствия.

Да?? Я присмотрелась - и вправду, ничего так. Только дырка на виске.

Прочла сегодня бабушке два своих рассказа. Она сказала: "Может, ты будешь у нас новый Эфраим Кишон? Мне тут недавно его книжку принесли, говорили смешно, а я так ни разу и не улыбнулась."

Вернула мне "Маятник Фуко". Говорит: "Помяни мое слово, эта книга получит Нобелевскую премию. Я там ничего не поняла."

Раскрыта одна из моих бытовых загадок: оренские беспарные носки. Некоторое время назад я обнаружила после стирки один его беспарный носок, и положила ему на кровать. Носок исчез и некоторое время не появлялся. Но после нескольких стирок беспарных носков стало уже три. Через пару месяцев их стало пять. Я заинтриговалась. На мои распросы и предъявленные одинокие носки, Орен что-то неопределенно мычал и отмахивался, чтоб я не отвлекала его всякими пустяками от главного, то есть от компьютера. Но от меня так просто не отделаешься! Я умею долго стоять над душой с носками в руках и нудеть!

В конце концов Орен признался, что когда в носке появляется дырка, то он его выбрасывает. А его пару, который без дырки, он кладет в корзину с грязным бельем. "Потому что не могу ж я выбросить абсолютно хороший носок!" - объяснил он мне.

Я, кстати, не такая хозяйственная (или сентиментальная?) насчет носок. Я их моментально все выкинула.

- Это что такое? - спросил Лиор.
- Это? Это секатор, - говорю.
- А что им делают?
- Ну, кусты обрезают. Такие ножницы сильные.
- Тебе надо обрезать ветки тут! - деловито сказал Лиор и направился к кусту, пощелкивая секатором.
- Не надо! - заорала я. У мужчин явно один ход мыслей, вне зависимости от возраста. Секатор мне подарила оренская мама в пятницу. В субботу просыпаюсь - а Орен уже обкорнал весь куст.
- Лиор, - взмолилась я, - оставь секатор в покое. Мне срочно нужна твоя помощь.
- Где? - обрадовался Лиор.
- Мне надо полить цветы.

Мы пошли к крану, и я присоединила шланг. Лиор начал интенсивно все поливать: цветы, траву, дорожку, цветы соседей, стены дома. Я стояла рядом, кивая для подбадривания, с доброй улыбкой на губах, борясть с желанием выхватить у него шланг.
- А давай я тебе окно помою, - сказал он через минуту.
- Не надо.
- Но ведь я его уже намочил! - возразил Лиор, и начал поливать окно. Хорошо, что оно было закрыто, иначе прощай, занавеска, да и Мишель, лежащая в колыбели под окном, тоже бы заодно искупалась.
Потом Лиор начал поливать веранду. Я сказала:
- Ну ладно, хватит.
- Здесь же грязно! - возмутился ребенок, отодвинув коврик и указав на кучу песка под ним. Он полил это из шланга, и серая грязь лужей растеклась во все стороны. - Вот у тебя спросят: "Кто так здесь все хорошо убрал?", а ты скажешь: "Лиор!"
- Угу, - я смотрела, как он самозабвенно лил воду под диван на веранде. Мама мне обещала его забрать сегодня в одинадцать. Было уже почти восемь.
- Лиор, а давай лучше я тебе компьютерную игру включу, - нудела я.
- Принеси швабру, - распорядился он, - а то мокро пока.
Его сандалии и джинсы тоже промокли насквозь, а майку со спайдерменом он скинул раньше на полу в салоне.

Я принесла швабру, и Лиор старательно размазал воду по полу.
- А какую игру?
Насчет игры я соврала: у нас их нет, кроме "Цивилизации". Но я проворно набрала в гугле "флешные игры" и запустила Лиора в первый же попавшийся портал. Он зацокал клавишами.
Я пошла к Мишель, которая уже давно скучающе гулила и требовала внимания, положила ее рядом с собой на кровать и стала ей показывать новую книжку про утенка. Через пять секунд появился Лиор.
- А че вы делаете?
- Смотрим картинки, - сказала я.
- А зубы у нее есть? - спросил Лиор, и не успела я опомниться, как он засунул грязный палец Мишель в рот и поделился открытием: - Нету пока! А она уже ползает?
- Не ползает, она еще маленькая. Я ей не разрешаю пальцы в рот совать.
Мишель увидела Лиора и заулыбалась.
- У, какая славная, - сказал он, залезая с мокрыми сандалиями мне на кровать. - Давай я ей книжку покажу! Это утка, смотри, это утка еще, это тоже утка. Можно, я ее на ручки возьму? А правда, мне Алик говорил, что ты на обертках рисуешь? Давай ты меня тоже научишь на обертках рисовать? А можно я дерево постригу секатором? Там такие ветки сухие снизу, я видел.

Когда моя мама, наконец, пришла в полдвенадцатого, я уже думала, что не доживу до этого момента. К тому времени Лиор слопал всю оренскую шоколадку "тоблерон", которую нашел у компьютера, хорошенько постриг шесековое дерево снизу, посмотрел мультики, вытащил Мишель из колыбели и отнес в салон, чтоб она тоже посмотрела мультики, настроил Орену интернет, попросил меня нарисовать ему сначала собачку на одной ладони, потом ящерицу на другой, а потом большого дракона на спине (дракона я отказалась, после длительных сложных переговоров) и в заключение съел приготовленую моей мамой питу, предварительно выковыряв оттуда все листья салата.

Уходя, он мило улыбнулся, обнял меня и сказал:
- Я ведь завтра тоже приду, да?

какой ужас

У нас есть одна маленькая комнатушка, где-то 1.80х2.50 метра. Когда мы въехали в этот дом, я там собиралась устроить себе творческое гнездышко, но подумала, что Орену, с его вечными халтурами, оно нужнее. Я ему великодушно предложила: "Ты, может, хочешь здесь устроить рабочий кабинет?" "Конечно, хочу!" - обрадовался Орен, и навалил туда грудой ящики с инструментами, запчастями от компьютеров и кайт-серфинговым оборудованием. Компьютер свой он, конечно же, поставил в салоне, там "где все". Через 5 месяцев терпение мое лопнуло, и я распихала оренские ящики по разным шкафам, мотивировав это тем, что серфинговая доска может и обойтись без отдельной комнаты. Съездила в Икею с мамой (и Мишель в сумке-кенгуру), затаварилась там, чем надо и объявила комнатку своей зоной.

Орен немного побухтел, но потом помог мне там подвесить полки и даже купил мне в подарок беспроволочную сеть, или как его там? И говорит мне теперь :
"Ведь это общий кабинет, да? Я там завтра хочу немного поработать..."

update: наконец, приаттачились картинки

У нас уже две недели живет собака по кличке Пу. Ее нам оставил друг Орена, Гай, улетевший на месяц в Чили. Он ее собирался сдать в собачий пансион, а я ему предложила, чтоб Пу пожила у нас, раз уж я все равно дома.
- За это, - попросила я Гая, - постриги у нас траву своей газонокосилкой.
- Это она шутит, - поспешно сказал Орен, - мы за Пу просто так присмотрим!
"Кто шутит?" - подумала я. Гай тоже понял, что я не шучу, потому что на следующий день позвонил мне в семь утра и сказал:
- Сейчас у тебя под окном будет небольшой шум, ты не пугайся.
Я не испугалась, потому что вообще не поняла, кто это звонит и моментально уснула опять. Со мной в семь утра разговаривать может только Мишель. Никакие шумо-косилки мне спать не мешают.

А от Пу, оказалось, большая польза. Теперь всякие религиозные дядечки с бородой, снующие по Неве-Амалю в поисках пожертвований ко мне заглядывают гораздо реже. Наверное, после того, как Гай вернется, я попрошу, чтоб он не забирал табличку "Осторожно, злая собака!"

Правда, у Пу есть сдвиг по фазе: она все время хочет играть в мячик. Достала уже всех этим мячиком! Постоянно приносит его, обслюнявленный и грязный, и кладет на колени, или на диван. Я ей купила в магазине "Все за доллар" целую тонну таких мячиков, но они теряют вид ровно через две минуты. Когда не играет, Пу хранит мячик плотно зарытым в сухой корм в своей миске. Впрочем, его оттуда можно спокойно достать.

Когда я хожу на французский, за Мишкой нередко присматривает бабушка. Моя бабушка, в смысле. Потом приходит Орен и ее меняет. Их общение меня нередко развлекает: бабушка на иврите говорит плохо. А Орен по-русски не говорит вообще.

Например, бабушка мне говорит:
- Я хочу предложить Орену выкупать Мишель вместе, как это сказать? "Лехитрахец беяхад"?
Я ржу, потому что то на иврите "выкупать" - совсем другое слово, а она ему собирается предложить искупаться вместе.

Или, например, перед уходом я включила кондиционер, чтоб дом вечером прогрелся и ушла на курсы. А бабушка и Орен потом весь вечер парились, потому что он думал, что ей холодно, и не выключал, а она - что ему. Но потом пришла моя мама и всех спасла.



Недавно прихожу, а Орен разгуливает с Мишель на руках и приговаривает: "Тота кой ма-а-леньки? Тота кой харо-о-ошиньки?"
Говорит: "Твоя бабушка ее так хорошо этим укачивает, я сам чуть не уснул!"

Позвонил вчера Гури.
- Привет, - говорит. - Ты где? На работе? Я тебя не отвлекаю?
- Да нет, вроде. Я дома.
- Слушай, я хотел тебя спросить: есть что делать вокруг Бейджина?
- Откуда я знаю, - отвечаю, - я ж в Бейджине не была. Только собиралась, но мне визу не продлили...
- Аа-а-а, - разочаровался Гури, - жалко.
- Но вообще-то, - говорю, - наверняка много чего интересного там вокруг - старые города там, природа. Возьми какую-нибудь книжку про Китай, хоть ту же "Lonely Planet", и посмотри. А еще лучше - съезди в Шанхай! Вокруг Шанхая столько всего...
- Мне лень, - оборвал Гури мои сладкие воспоминания, - наверное, я просто за покупками слетаю, и домой.
Предыдущие 5 лет Гури подрабатывал стюардом в Эльаль. Им там полагается сколько-то бесплатных билетов. У него осталось три, которые нужно использовать до конца мая. Я вся обзавидовалась.

Потом мы еще с полчасика поговорили про Китай и про Азию, и про жизнь Гури, потом про киббуц.
- Ну, а как у тебя дела, - все нормально, наверное? - спросил в конце беседы Гури. Он относится к тем людям, которые могут долго рассказывать о себе, не интересуясь особенно жизнью собеседника. Я уже собиралась сказать "нормально" и закончить разговор, но тут завопила Мишель.
- Ты там что, бебиситтер? - спросил Гури.
- Не-а, - отвечаю, это моя дочка орет.
- Конечно, - саркастически заметил Гури, - ты ее вчера родила.
- Ну, не вчера, а полтора месяца назад. Что ты думаешь я дома делаю посреди дня? Уволилась, чтобы работать бебиситтером?
- Нууу-у-у, может быть, - по тону Гури чувствовалось, что это гораздо более вероятно.

Потом мы опять немножко поговорили про Китай и про киббуц.
- Только ты там особо не распостраняйся про дочку-то, - попросила я, - а то мне неудобно, Аси не знает, Гали не знает, а там слухи знаешь как летят!
- Ты что, серьезно? Не, не верю. Врешь ты все. Поверю только, если пошлешь мне фотографию свою в круглом виде.
Ну, я послала. А заодно несколько мишельских фоток.
Гури страшно обиделся:
- А ты мне почему ничего не рассказывала? Ни про беременность, ни про дочку?
"А ты спрашивал?" - подумалось мне, - "вот я про твою жизнь все знаю..."
- У меня была жуткая беременность, - сказала я. - Мне про нее рассказывать совсем не хотелось.

Это было отчасти правдой.

Поучительная, но длинная история о моей беременности.

А медицина, по-моему, слишком много знает.

Нам с Ореном нравились два имени, и мы все никак не могли выбрать. В конце концов мы написали каждое на бумажке, положили их в малышкину шапочку и сунули туда ее ручку.
- Только давай договоримся, - предложила я, - после того, как она вытащит, больше не передумываем.
Орен согласился. Дочкина ручка ухватила одну бумажку. Затаив дыхание, мы развернули. Мишель. Если будет приставать, почему это мы ее назвали неизраильским именем, скажем, что ты ж сама выбрала.

Ночью Орен остался со мной. Мы так и уснули, обнявшись, на больничной кровати. Правда, мне долго поспать не удалось: в час ночи меня позвали кормить, а потом в пять. После утреннего кормления я перевезла Мишель к себе, и отвозила ее в младенческую комнату только перепеленать или когда принимала душ. Как туда ни придешь - малыши орут, и одна сестра на 15 штук. Сердце разрывается. Все-таки только что родившийся малыш должен быть с мамой. Приходили гости - оренские и мои. Орена удалось отослать домой только к вечеру - он уже покачивался от нервного стресса и усталости. Я приноравливалась кормить. Даже сходила на утренний урок грудного вскармливания.

На второй день вечером нас выписали. Чтобы забрать малышку, требовалось предъявить автомобильное кресло для младенцев, одежки и теплое одеяло - иначе не выписывали.
Где-то час мы с Ореном спешно закупали подгузники, пеленки, соски, кремы и остальные младенческие аксессуары в местном супер-фарме. Еше полчаса у нас заняло прикрепить кресло в машине как положено. Все это время Мишель безмятежно спала. Проснулась только дома. Хороший характер. Надеюсь, что в Орена...

p.s. А теперь я уже неделю сижу дома, кормлю и отсыпаюсь.

В нашем, еще не совсем налаженном быту, меня часто забавляют всякие мелочи.

Например, поцапались мы слегка с Ореном, и он, обиженный, демонстративно пошел снимать с веревки бельё. Потом мы помирились, и я про бельё совсем забыла. Захожу утром в комнату для гостей (которая в скором времени должна превратиться в детскую) и поражаюсь (даже сбегала за камерой): Орен не запихнул бельё в шкаф, как это делаю я, а аккуратненько разложил на кровати, причем явно трудился над созданием композиции. Даже рамочки из Икеи вписал в квадрат. Особенно поразили два разных детских носка (видимо, завалявшихся в машине с "детской" предварительной стирки), симметрично лежащие по обе стороны аккуратно сложенных комбинезончиков.
Причем, логика понятна: если он в шкаф все сложит, то как же я оценю объем проделанной работы?

Рядом со мной села моя религиозная тетя Ева и ее подружка Лиора.
- Аленочка, попробуй рыбу, - сказала Ева, - Она очень вкусная.

Полчаса назад, сев в машину и не удержав поднос, Ева меня облила соусом от этой рыбы. читать дальше про Еву, дибуки, и как мой дедушка покупал мебель

То ли период дневниковедения у меня закончился, то ли жизнь такая настала, но писать неохота. Терра высказала идею как-то, что когда у человека в жизни наступает счастливый период, то потребность в дневнике отпадает, и я до сих пор думала тоже самое. Так вот, сделано удивительное открытие: к счастью дневниковедение не имеет никакого отношения. В моем случае, по крайней мере.

У моего двоюродного брата родился сын, первое дите в нашей семье в этом ответвлении генеалогического куста. Звоню бабушке:
- Поздравляю новую прабабушку, - говорю.
- Спасибо! - отвечает, - а кто это?
- Ба, - возмущаюсь, - как правнуки пошли, так внуки тебя больше не интересуют?
- Не-а, - хмыкает она, - внуки - пройденный этап.

На улице льет, как из ведра. Проснувшись утром, я мысленно обследовала свое тело ("Move your big toe..."), пытаясь найти тяжелую болезнь и остаться дома в кровати. Но обследование показало, что я здорова, как бык. Пришлось плестись на работу, откуда и пишу вам, находясь при ясном уме и в добром здравии.

Вчера наше сексуальное пиво было представлено румынским клиентам. Клиенты были в шоке. Они имели ввиду, что мы прозрачно намекнем на сексуальность пива. Ну, банку, там, сделаем красного цвета, или лого более мягкое. Барух же, раззадорившись, представил им символ, который недвусмысленно напоминал женские половые органы. Символ разверзался через всю банку, а поверх золотом было написано название. Румыны переглянулись и спросили меня, не я ли придумала столь интересный дизайн. Я покраснела и ответила, что нет, не я. Это наши мужчины придумали...
Кстати, румынский язык чем-то напоминает французский. Только с русским акцентом.

Муж бабушкиной сестры пишет мемуары. Зачем он их пишет - неизвестно, видимо, чтобы история нашей семьи сохранилась в веках. Точнее он всех заставляет писать, а потом собирает разрозненные воспоминания в один толстый том. Собственно, никого особо выдающегося из нашей семьи не вышло (разве что я)), так что история пережила бы и без наших мемуаров, за которые, я думаю, потомки нас не похвалят - им ведь придется все это читать.

И вот на очередном дне рождения на меня напали, чтоб я написала про покойного дедушку. Я спросила, почему, собственно, я, а не бабушка, которая уж точно его знала лучше и вообще, бывший учитель русской литературы. Тогда семья с обидой предъявила мне листок, на котором бабушка накатала с полстранички о том, что она совсем не собиралась за дедушку замуж, потому что он ей всегда казался страшным занудой. Бабушка любила читать, и все, что отвлекало ее от книжек, ее раздражало. Например, дедушка. Он был на десять лет старше и когда приходил в гости, начинал выспрашивать про домашнее задание, что проходят в школе и занудствовать, так что бабушка, заслышав его приближающийся голос, просто выскакивала с книжкой в окно. Больше бабушка ничего не написала.
Я так, собственно, и не поняла, когда она переменила к нему свое отношение....

Тогда я указала на маму, которая дочка и иногда пописывает рассказики, и посылает их на конкурсы в разные рускоязычные газетенки, чтобы получить набор сережек или юбку-шорты, которые вышли из моды в восьмидесятом году. Но тут все закричали, что мама тоже напишет свои воспоминания, а я должна написать свои, и что дедушка столько вложил во внуков, а мы три строчки о нем написать не можем, и что на меня вся надежда, потому что в школе я всегда получала пятерки за сочинения.

Делать нечего, отвертеться невозможно. /в комментах/