От большой грозди остался один банан, про который мы с Мишель забыли, а Орен фрукты не ест, если в него не впихивать. Лежал банан лежал, пока не стал мягким. Жалко ж выбрасывать, думаю. Ведь кризис, экономить нужно, а не продуктами почти хорошими разбрасываться. Как бы его в хозяйстве использовать? И решила: надо из него сделать банановые кексы. А из остальных ингридиентов у меня оказалась дома только мука. Но это не беда, я немедленно сходила в магазин и купила недостающее: масло, яйца, ванильный сахар, орехи и шоколад, и еще два банана. Так сэкономила, не то слово!

Орену клиент подарил в Китае коробку дорогих женьшеневых капсул. Я тут про женьшень немного почитала последние исследования, ну прямо ух ты! Во первых, он сильно повышает иммунитет против вирусов гриппа (в Израиле обстановка по поводу свинного гриппа все нагнетается, готовятся к эпидемии), а во вторых, он улучшает память, помогает сосредоточиться и действует типа риталина. И еще тонизирует, поэтому женьшень нельзя жрать много или на ночь. И беременным нельзя

- Я привез вам подарки, только не могу решить, что для тебя, а что для Мишель!

Хихи. У нас с моей четырехлетней дочкой, оказывается, одинаковые интересы: мы обе любим странные и смешные наклеечки, открыточки, кисточки, жестяные коробочки, скетчбуки и пенальчики. Правда, я еще получила несколько отдельных подарков. Например, такое красивое зеленое яйцо, куда можно закачать цифровые фотографии. Я нарезала фотографии и подключила яйцо к компьютеру. А там все только по-корейски! Никто этот язык, случайно, не знает?

Мишка все время путает "я должна" и "мне нужен", из-за того, что в иврите это одно и то же слово (ани цриха). Как и в английском, I need.
Звучит это дико:
- Мама, я должна этого крокодила!
- Я должна пластелин, чтобы сделать папе в подарок чебурашку.

Кроме как тупо и машинально поправлять, не знаю, что делать.

В кондитерской фирме Элит кто-то из начальства съездил заграницу и вернулся с модным словом: food appeal (завлекающе вкусный, что ли). Теперь не проходит и дня, чтоб на любой проект мы не получили замечания:
"Подбавьте фудэппила!"
"Чудесно, но это не тот уровень фудэппила, к которому мы привыкли"
"эта шоколадка не прошла по уровню фудэппила".

Я ихних менеджеров так и называю теперь: фудапилы из Элита.

Решила тут недавно купить себе очень дорогие акриловые краски FolkArts специально для миниатюр. Они не то, чтоб были за пределами моей финансовой досягаемости, но стоят в пять раз дороже тех, которыми я пользовалась до сих пор. Ну что я могу сказать? Что я тупая и жадная дура? Чего ж я мучилась до сих пор, а?


Конечно же, рисовать дорогими красками оказалось гораздо приятней. Краски просто созданы для ленивых, типа меня. Во-первых, они очень плотные и их не нужно ни с чем смешивать чтоб добиться непрозрачности (о сих пор я пользовалась хитрой смесью, которой научил меня в советской худшколе учитель Борис Геннадьевич, с водоэмульсионкой, акварелью "Ленинград" и акриликом). Во вторых, они сразу сложных и необычных оттенков, так что не надо париться, смешивая снова и снова. А главное, если не дорисовала что-то, не надо мучительно вспоминать назавтра, что ж я такое там намешала вчера, чтобы вышел именно этот серобуромалиновый?

Мишель размышляет:
- Вот вырасту, выйду замуж и заведу себе ребеночка. Будет у меня такой муж, как наш папа. Такой же высокий.
Я слегка обиделась за Орена. Тоже мне, главное достоинство нашла, рост!
- А еще у нас какой папа? - спрашиваю.
- Еще он умный и нормальный.
- А еще?
- А еще добрый и красивый.
- А я какая?
Мишель оглядела меня и со вздохом сказала:
- А ты - беременная!

Бабушке на День рождения подарили большую коробку шоколадных конфет с портретом Пушкина. Конфеты были вполне себе, вкусные, шарики коричневой начинки, облепленные шоколадными стружками. Каждый раз, когда мы заходили в гости, бабушка доставала коробку и угощала нас, приговаривая: "Смотри, Мишелечка, это Пушкин, великий русский поэт! Когда конфеты закончатся, я вырежу его портрет и подарю тебе." (бабушка у меня учитель русской литературы и языка). Вчера, наконец, конфеты закончились, и пока Мишель лопала последнюю, бабушка аккуратно вырезала Пушкина с обертки и отдала Мишель.
- Какой замечательный Пушкин! - сказала Мишель, - Возьми, мама, сделай из него закладочку.
Дома Мишель повесила портрет Пушкина между своими рисунками, объяснила папе:
- Это великий русский поэт! - и облизнулась. Наверное, конфеты вспомнила.

Мне срочно вдруг захотелось шоколадку. Прошлась по всей студии - нету. Спросила, у кого, может, завалялась - не колются! Что же делать? На улицу идти в это пекло неохота. Вдруг смотрю, лежит на моем столе шоколадка, которую в студии завернули для примера в новый дизайн упаковки из моего проекта. Смотрю и думаю: "Сожру-ка я шоколадку, а бумажку заверну, как было. Ничего, она и так хорошо держит форму". Разворачиваю и фу! какое разочарование! Вместо вожделенной шоколадки внутри лежит деревянный брусок в форме этой самой шоколадки! Вот и работай после этого с шоколадной фабрикой. Никакой пользы от них, честное слово.

Мне очень нравятся книги Эми Тан, американки китайского происхождения. До сих пор она написала всего пять, и я уже все прочла. Они, правда, чуть затянуты и очень похожи одна на другую, поскольку вьются вокруг одних и тех же тем: разрыв поколений у китайских эмигрантов, старики, полные суеверий, предрассудков и житейской мудрости и молодежь, живущая совсем по другим правилам, старинные китайские легенды и отношения между супругами, между мамами и дочками, между китайцами американской общины, между людьми и духами, или просто людьми вообще, путешествия в Азию в начале века и в наши дни, война между Китаем и Японией и т.д. Очень интересно.
Самая известная ее книга, "Клуб радости и удачи", переведена на русский, а сейчас я читаю "Сто тайных чувств", тоже по-русски, перевод отличный.

Туристы, посещающие Тель Авив не понимают, что стоит им отойти в купальниках на две улицы восточнее, как они смотрятся просто как люди, разгуливающие по городу в нижнем белье. Ну ладно еще, если по бунтовской улице Буграшов проскочит какой-нибудь загорелый юный серфер в шортах до колена и с доской подмышкой, но когда по серо-магазинной улице Бен-Еуда, навстречу бизнесменам с дипломатами, шкандыбает седая дама в летах с прозрачным зонтиком и в золотом бикини, первый позыв у меня позвонить в психушку...

В субботу мы втроем катались по пустыне, Мишель задремала. Жара страшная. Едем, вдруг видим, стоит у дороги Макдональдс. Я говорю Орену:
- Сбегай, может, принеси нам с тобой ихнее мороженое?
- Отличная идея! - и Орен побежал за мороженым, а я осталась караулить спящую Мишель. И надо же, только Орен вернулся с двумя пластиковыми стаканчиками, Мишель моментально открыла глаза. Мы с Ореном переглянулись - ежу понятно, никому делиться своим мороженым не хочется и бежать по жаре в Макдональдс за третьим - тоже. Мишель нам мило улыбнулась и неожиданно промолчала. Мы поехали дальше, жрем каждый свое мороженое втихаря. Мишель молчит, что очень странно (она млеет от мороженого). В конце концов меня замучила совесть, я спрашиваю у Орена по-английски:
- Ну так что, я ей дам?
- "Don't trouble trouble, until trouble troubles you" - ответил он. Мол, не буди лихо пока оно тихо.
Но сам повернулся к Мишель и протянул ей стаканчик:
- Хочешь?
- Нет, спасибо, - вежливо отказалась Мишель.
- Почему?! - поразились мы с Ореном.
- Потому что дети кофе не пьют, - тоном "неразумные вы родители" разъяснила Мишель.
Мы с Ореном опять переглянулись. На сей на наших рожах читалось радостное: "Ух ты, она думает, что это кофе". Короче, можно было втихаря слопать все самим, но если ты родитель, тебе, к сожалению, от этого становится невкусно. Так что я в конце концов отдала Мишель половину своего стаканчика, а сама черпала из Оренского.
И все были довольны - Мишель тем, что получила свой отдельный стаканчик, Орен тем, что ему не пришлось отдавать свой, а я тем, что по моим подсчетам, в проигрыше я не осталась!

вспомнила тут один курьёз. Когда я работала горничной в гостинице, там номер снимал один черный-пречерный толстый дядька из Ганы. Не какой-то там шоколадный или коричневый, а черный, как уголь, только глазки и зубы сверкали белизной. Он все время ошивался в номере, даже когда я убирала, читал журналы и звонил по телефону и жевал виноград на балконе. Одевался он прикольно, во всякие расшитые халаты с золотыми манжетами и шапки из той же серии, но по-английски шпарил чисто, с британским акцентом. Он меня много чего расспрашивал о жизни в Израиле, все удивлялся, что я и в армии, и работаю (у меня разрешение было на работу, по бедственному положению). Перед отъездом он мне вручил золотую визитку, сказал: "Как будешь в Гане, обязательно звони, покажу тебе наши достопримечательности!"
Я взглянула на визитку и прочла "Министр промышленности Ганы". Такой вот демократичный африканский министр. Визитка куда-то запропастилась с годами, а жаль!

Мой друг, назовем его Алекс, рассказал мне такой случай из своей жизни:

Живет Алекс в Америке и зарабатывает тем, что пишет "виральные" программы к Фейсбуку (это, кто не знает, типа Одноклассников, но гораздо более инерактивная и продвинутая штука, где пользователи со свего мира). В чем там бизнес, мне совершенно неясно, по-моему это очередной пузырь. Алекс был одним из первых, кто начал писать такие программы, заработал на этом много денег и даже некоторую славу. Сейчас такие программы пишут все, кому не лень, но оригинальных захватывающих идей по-прежнему мало.

И вот один друг Алекса (назовем его Том) придумал какую-то программу, которая распостранилась со скоростью света. Идея там очень простая: допустим, мне приходит сообщение "Даркван ответил на вопрос "толстая ли Лена? Хочешь посмотреть, что он ответил?" Но чтобы посмотреть, ты должен запустить сам вопрос своим друзьям, или заплатить деньги. Работает это на обычном неуёмном человеческом любопытстве, и, как оказалось, работает безотказно. За 8 дней программа набрала 2 миллиона пользователей и принесла ее создателю кучу денег. Алекс слегка обзавидовался, что программу придумал не он. Через пару недель этот его друг сделал что-то такое (не знаю что), что расходится с правилами Фейсбука, и его оттуда поперли с желтым билетом. Популярная программа осталась, можно сказать, бесхозная. И тут начинается самое интересное.

Пока Алекс раздумывал, как бы прибрать к рукам такую идейку, в мессенджер ему стукнулся их с Томом общий приятель, Боб. Он похвастался, что написал похожую программу (спер идею, короче - правилами Фейсбука это не запрещено), и тоже начал зарабатывать кучу денег. Тогда Алекс сказал ему, круто, и что он тоже подумывает написать похожую программу, но, возможно, на другом языке. Видимо, Боб эту часть пропустил. Через некоторое время программу Алекс написал, и она стала тоже успешно приносить ему деньги. Боб обнаружил конкурента и стукнул в мессенджер к Алексу:

Боб: чувак, не поверишь, у меня появился клонер! Вот гадина!
Алекс: почему не поверю? Поверю. Я и есть этот клонер...
Боб: ??? д@тыбл$дьс&к@н@х*й!?!!!1 Урою, гада!

После чего Алекс немного занервничал, позвонил Тому и, не вдаваясь в подробности, предложил тому 25% за использование его идеи. Том, отлученный от фейсбуковой кормушки вообще и навеки, радостно согласился. Боб зато сделал что-то такое, что я не поняла - то ли вирус наслал, то ли еще что (А. описал это как "виртуальное нападение"), но программа Алекса тоже вылетела из Фейсбука. После чего Алекс подал на Боба в суд, и они пришли к соглашению, что Боб остается со своей программой в Фейсбуке, а Алекс получает все права на неё вне Фейсбука. Алекс, не будь дурак, сейчас же перепродал 50% прав в МайСпейс (еще одна популярная программа общения), и заработал на этом сам лично 50 000$, плюс проценты.

Вроде, все нормально, такой Хэппи Энд по-американски, разборки закончены, куча денег в сторонке. Но вот только Алекс чувствует себя виноватым и всякое желание писать программы для Фейсбука у него пропало. Он мне два часа втолковывал, что мир компьютерного бизнеса он такой, делать нечего, и вообще, Боб сам спер первый программу, а Том нарушил закон. А я задирала его разными вопросами этики, насчет его личных границ дозволенного, которые размываются и тыры-пыры.

Хотя сама, честно говоря, не знаю. Вон, мир дизайна тоже весь "запачкан" - стоит кому-то создать оригинальную идею, как на неё сейчас же приходится сотня воров.

У Мишельки в саду новый мальчик. Она называет его Константин.
- А почему ты его не зовешь Костя, или Костик? - удивляюсь я.
- Потому что его зовут не Костя, а Константин, - объясняет Мишель, - Константин Букин.

Моя подружка Н. страдает аэрофобией и очень боится летать на самолетах. Единственная авиакомпания, которой она согласна лететь, это наш Эльаль, хотя особой логики в этом нет, но Н. говорит, что чувствует себя в наших самолетах уже почти дома.

Пару дней назад, Н. возвращалась из Рима в Тель Авив. Волнуясь и нервничая, она взошла на борт, раскрыла родную израильскую газету и первым делом увидела огромную статью о разбившемся самолете Эр-Франс. Н. почувствовала легкое недомогание, которое постепенно переросло в истерику, когда самолет поднялся. А когда самолет влетел в зону турбуляции, Н. разрыдалась от страха и пошла к стюардессам.
"Сделайте хоть что нибудь, я больше так не могу!" - плакала она.
"Ладно, - сказали стюардессы, - для начала прими таблетку валиума и обожди десять минут. Мы что-нибудь придумаем."

Н. вернулась на своё место. Таблетка не помогала. Через некоторое время пришла стюардесса и попросила следовать за ней. Н. завели в специальную закрытую комнату, заперли дверь (это правила безопасности), и к ней вышел молодой летчик.
"Ты не волнуйся, - сказал он, - аэрофобия у многих бывает. Вот прошлым рейсом летел в бизнес-классе солидный мужчина, так он посреди полета лег на пол в проходе и двумя руками вцепился в кресла." Потом он еще долго объяснял Н. как работает самолет, что такое турбуляция и почему волноваться не нужно. Кроме того, как рассказывала Н., пилот был настоящий красавчик, и она заметно отвлеклась от ужаса перелета.

"Знаешь что, - сказал в конце концов красавчик-пилот, - я смотрю, ты такая славная, сходи-ка за своей сумкой и пойдем к нам в кабину." (Н., кстати, тоже красавица - тоненькая, белокурая и голубоглазая). Пилоты посадили Н. между собой, и начали ей все объяснять: как и что, почему трясет, и когда перестанет. Она окончательно повеселела - пилоты были спокойные и профессиональные, а внутри было много всяческих приборов. Не говоря уже о том, какая это красота, смотреть на горизонт из окна кабины самолета.

Я думала, что, может, у неё и аэрофобия прошла, но Н. только покачала головой и сказала, что в ближайшие несколько лет она вообще никуда летать не будет.

У моего коллеги с работы, англичанина Иена, приятельница одолжила набор постельного белья. Она только-только переехала от родителей и еще не обзавелась. Иен, про это забыл, а однажды, зайдя к ней в гости, вспомнил про белье и решил забрать.
- Я его еще не стирала, - забеспокоилась приятельница.
- Да ноу проблем, ерунда, - пожал плечами Иен, - запихну в стиралку - делов-то!

Это он мне рассказал на работе, за утренним кофе. Выглядел он при этом смущенно.
- Ну и че? - не поняла я, - где кульминация рассказа?
- Кульминация сейчас будет, - пообещал Иен, - встряхиваю, я, значит, это белье, чтобы положить в стиральную машину, и оттуда вываливается вибратор! Как ты думаешь, что мне с ним делать?
- Хихи, - ржу я, - а какие у тебя отношения с приятельницей-то?
- Абсолютно платонические и дружеские. Кстати, с тех пор она совсем пропала и не звонит.
- А ты?
- Я тоже не ей звоню. Но жалко ж друга терять из-за какой-то ерунды, нет?

Конечно, жалко. Я ему предложила незаметно подкинуть ей вибратор назад, под кровать или куда. Завалился мол. Но Иен сказал, что она ж не дура, и поймет, почему он туда завалился как раз после прихода Иена и от ужасной неловкости это их все равно не спасет.

Мой приятель Асаф, остроумный математик и програмист, очень толстый.
Все началось с того, что в школу мама давала своему умненькому отличнику Асафу бутерброд с черным хлебом и овечим сыром, а он не любил ни то, не другое. А рядом с ним за партой сидел двоечник Йосси, которому мама давала с собой питту с шоколадной пастой. Однажды на большой перемене голодный Асаф сидел и смотрел, глотая слюни, как Йосси вытаскивает свою питту.
- Давай махнемся, - предложил он без особой надежды.
- Давай, - неожиданно согласился Йосси, - только дай списать домашку.

Сделка состоялась. С тех пор так и повелось, каждый день Йосси списывал уроки, а Асаф получал свою шоколадную питту, и так до конца школы. Через некоторое время прошел слух, что Асаф дает списать за еду. Дети понесли конфеты и булочки. А одной девочке с собой мама всегда давала любимый Асафом жирный джахнун. Она просила списывать, когда задавали что-то особо сложное. А поскольку школа была религиозная, то Асаф пылко молился Богу, чтоб уроки задали потруднее.

Так Асаф стал толстый.
Однажды он на полгода сильно похудел, когда соблюдал диету и ходил в тренажерный зал. Но за эти полгода с ним ничего выдающегося не произошло, поэтому он плюнул, и потолстел обратно.

Моему приятелю Раанану в четвертом классе задали написать работу о Мартине Лютере Кинге. Маленький Раанан пришел домой, открыл энциклопедию и нашел "Лютер, Мартин". Прочел и накатал подробную работу, украсив своими словами. Каково ж было его удивление, когда он получил оценку ноль (типа, единица), с припиской от учителя истории: "Очень интересно, но как это связано с тем, что я преподавал вам на прошлом уроке?"

Слушаю аудиокнигу "Первое правило волшебника" (впечатление так себе, но уж дослушаю, раз начала). А одного из героев там зовут Паниз Рал. Так вот бедный интеллигентный диктор никак не может прочесть это подряд. У него выходит:
"...и тогда Паниз [большая пауза] Рал приказал..."