На работе очередной виток дурдома, но я не буду об этом. А лучше напишу, что сегодня в ленте увидела понравившиеся стихи Веры Сухомлин.
Почитала её на стихи.ру и вконтактике. По-моему, это классно!

Научиться вставать раньше...

Научиться вставать раньше. Зеркалам улыбаться чаще.
И все то, что сейчас важно, не откладывать в долгий ящик.
И самой принимать решенья, и на завтраки есть каши,
И заматывать в шарф шею, чтоб потом не лечить кашель.

Не растрачивать понапрасну ни усилий, ни слов, ни денег,
И довольствоваться прекрасно парой туфель и парой серег.
Не писать вдохновенных строчек позабывшим и равнодушным.
Наконец-то расставить точки. Навсегда. Не тревожить душу.

Научиться ценить время, не опаздывая на встречи.
Проводить вечера с теми, кто молчанием боль лечит.
Возвращаться не слишком поздно и, волнуясь, слова не комкать,
И, считая ночные звезды, научиться тебя не помнить…

И, простившись с тоской щемящей, думать только лишь о хорошем.
Жить сегодняшним, настоящим, а не будущим и не прошлым.
О сомненьях забыть вовсе, будто в шоу про «до»/«после»,
И с улыбкой встречать осень. И казаться совсем взрослой…

Научиться вставать раньше. Научиться дышать чаще.
И по-новому жить дальше. Понимая, что вот – счастье…

Никто никогда никому ничего не должен

Никто никогда никому ничего не должен.
Никто никого не обязан любить до гроба.
Но только твой голос звенит у меня под кожей
По-прежнему нежно и невыносимо громко.

читать подробнее
Любимым не строят клеток, не варят зелий,
Цепей не куют. Их свобода – всего дороже.
Ведь счастье - не клад для удушливых подземелий.
Никто никогда никому ничего не должен.

А представьте...

Мы жалеем себя. Слишком часто и слишком много.
Упиваясь тоскою, отчаянно ищем участья.
Мы кричим о ничтожных проблемах и ропщем на Бога.
Мол, зачем же ты, Боженька, дал нам такие «несчастья»?
«Ну зачем столько груза на хрупкие наши плечи?
Чем мы, Господи, заслужили, и чем мы хуже
Тех других, у которых все ярче, удачней, легче,
У которых порше в гараже да бизе на ужин?
Ах, зачем же ты, Боженька, так поступаешь подло?
Заставляешь страдать от любви и лишаешь сна?»
Быть смертельно несчастным становится нынче модно.
А представьте…
читать подробнее

Дождь... Серебристые капли ловить губами...

читать подробнее
Знаешь, когда идет дождь, мир мне кажется чище, люди – добрее, а счастье – таким простым…

**Попробуй на вкус мою душу**

… И опять разлетаться на ноты и на слова,
И опять все менять, но по-прежнему ждать чего-то…
Мне сегодня исполнилось (боже мой!) двадцать два!
Только взрослости не прибавилось ни на йоту.

Я все так же беспечна, мечтательна и смешна,
Верю в добрые сказки, как в солнечном раннем детстве.
Но теперь между мною и детством лежит страна,
И от этого факта уже никуда не деться.

читать подробнее

Тому, кто старше двадцати не стал

читать подробнее

Цените тех, кто рядом, берегите!
Не обижайте, даже в мелочах!
И повода сказать «люблю» не ждите!
Не безгранично время на часах…

Осень-змея сжимает усадьбы кольцами, капли брусники прячутся за решетками, пугала рыщут после захода солнца и каждый тенёнок враз обрастает шерсткою. Осень-гадалка, время костров и магии, где ты сыграешь, где оживешь, когда же ты...
Даже у школы шепчутся дети малые в кои-то веки не про тиви и гаджеты.
Осенью дети - старше, мудрей на толику, слушай тихонько, не проболтайся встречному: феи, мол, принимают любые облики, всё норовят болтать на своих наречиях, могут тебе явиться грифоном, лужицей, маленькой куклой - старою, перешитою....могут предать и спутать, но кто подружится - станут они завесой, стеной, защитою.
В старых витражных окнах - закат и шорохи, сонный туман на реку ложится проседью. Дороти говорит о волшебном порохе, Фредди - что все ворота открыты осенью. Осень застелит путь пеленою ласковой, вспомнит слова, что были давно соскоблены......Но берегись - ведь вместе с дождем и сказками в каждой тиши тебя поджидают гоблины.
Лучше попасть на месяц в пустыню страшную, чем быть желанным гостем в берлоге гоблинской. Встретишь - беги, тебе не помогут старшие, сказки для взрослых - только вранье без проблесков. Гоблин способен розой тебе привидеться, матерью, ветром, ярким лесным сокровищем...

Роберт ребят не слушает - только кривится. Лучше б болтали правда о чём то стоящем.
Роберт - отличник, умница, смотрит под ноги, знает испанский, чертит исправно векторы. Все педагоги в голос пророчат подвиги, прочат его в министры, в послы, в директоры. Роберт хитёр, начитан, сообразителен: верить в чужие страхи? Чего еще!

В этот же день, вернувшись домой к родителям, он перед сном увидит в шкафу чудовище.

***
Солнце рябит и прячет лучи в малиннике, кажется снизу призраком, чьей-то шуткою. Свет заливает узкие стены клиники, голос врача учтивый, ладони чуткие. В карте читают "психо..." "галлюцинации...", мама с отцом краснеют, вздыхают, крестятся.

...Монстр следит за домом, за каждой станцией, Роберт не спит наверное больше месяца. Монстр глядит из зеркала, каждой вывески, вместе с луной заходит к нему украдкою...

Врач говорит, мол, "случай почти классический", "пусть остается, вылечим в сроки краткие". Роберт стыдится глупой своей истерики, вот полежит в больнице - все образуется...

...Монстр его находит в больничном скверике - Роберт кричит, бежит по вечерним улицам.

Он переедет в центр и скоро вырастет, станет каким-то важным ферзём в политике, будет таким серьезным, что и не вынести...

Ну а пока - от бега взмывают листики. Ну а пока - деревья облиты золотом, осень еще не смыло, не исковеркало.
В клинике пахнет сыростью. Очень холодно. Врач в полутёмной комнате смотрит в зеркало. Голос клохочет хрипло, рыча, с угрозою. Маска людская чешется, жмёт, молчит...

Клиника зарастает бродячей розою, и, затаившись, тонет в огне полуночи.

(с) Джек-с-Фонарём

Состояние мурчащее от удовольствия

...
Не нужно мерить судьбу шагами, и ждать удачи ли, власти ли. Для тех, кто сдался - мир словно камень. Для тех, кто верит - он пластилин. Не прячься серой угрюмой тенью, не шли надежды в металлолом.
Твое упрямое Восхожденье стоит и ждет за любым углом.
Ты можешь ждать, сомневаться, греться, бояться, волосы теребя. Но как-то раз в беспокойном сердце проснётся кто-то сильней тебя. Потащит, грубо стащив с порога, скрутив реальность в бараний рог. Смиренным нынче - одна дорога. Таким как ты - миллион дорог.

Вот книга жизни - мелькают строчки, не видно, сколько еще страниц. Одно я знаю, пожалуй, точно - глупей нет дела: трястись за дни. Ужасно глупо - всё ждать чего-то, гадать, бояться, не спать, не жить...

...Нырять в хрусталь, в ледяную воду, где камни острые, как ножи. Бежать в автобус, занять оконце, жевать сосиски и хлеб ржаной, смотреть, как вдруг на закате солнце тебя окрасило рыжиной, гулять по Спасу, писать баллады, тихонько нежность вдыхать в слова, ловить затылком людские взгляды, и улыбаться, и танцевать. Срываться в полночь, пить хмель и солод, влюбляться чертову сотню раз...

(с) Джек-с-Фонарём "На будущее."

Что-то на меня сегодня нашло))) Много перепостов, не обессудьте

Gravity

Столько искать тебя в переплетах улиц, в лицах, стихах, обрывках случайных песен. Город гудит - огромный бетонный улей, в нём я - кусок мозайки, травинка, плесень, синяя птица, лёгкий прозрачный ладан, запах озона, ящик с двойным секретом...
Солнце моё - в историях и балладах. Так, понимаешь, легче дождаться лета.
читать подробнее

Руфус и Дилла так и исчезли вместе, как растворились в бешеной круговерти...
Только ты, друг, не те выбираешь песни, если подумал что-то на тему смерти.

****
Столько искать тебя средь опавших листьев, вечных снегов, безликой чужой одежды, видеть тебя сквозь сотню фальшивых истин, всё заменив одною своей надеждой.
Быть бы морским пиратом, вторым пилотом, ждать бы ветров, удачи - но не ответа....

...Солнце моё - за следующим поворотом. Сквозь темноту я чувствую жар рассвета.

(с) Джек-с-Фонарём

Пастуший сын болото проходит бродом, внутри теплеет. Значит, он где-то близко.

***
Не слушай, друг, сказанья лесных народов. Послушай лучше песни про василисков, истории про замки, коварных магов, про гнев богов и грёзы весенних ливней. Послушай про алмазы и про бумагу, про цену соли, меди, слоновьих бивней. Про тени, что порой исчезают на год, про листопады, тайны истертых фресок...

София - словно россыпь весенних ягод. Она душа деревни и сердце леса. И нету дня, чтоб ей не хотелось петься, и нет минуты, чтобы прошла без танца. Сам юный лорд её добивался сердца, но ясно, что не стоило и пытаться.

Но вот ползут по сонной деревне слухи: София захворала, темнее ночи. Теряются бывалые повитухи, шаманы курят, в голос твердят о порче. У всех гадалок врут и чернеют карты, исходят руны трещинами по камню. Она не узнаёт ни отца ни брата, на миг очнется - снова в забвенье канет.
Конечно, шепчут, есть в тридевятой чаще один старик - безумец, волшебник, лекарь? Мол, путь к нему чудовищный и пропащий, обратно, мол, не вышло ни человека.
Но коль найдешь - расскажет про чудо-воду, и может быть, Софию спасет удача? Все воины краснеют, ругают годы...

Пастуший сын с утра молчалив и мрачен.

Пастуший сын не знает огня и драки, не любит холод и не выносит зноя. Он любит эль, гитару и лай собаки, и, да - еще как ландыш цветет весною. Еще поля - зелёные и пустые, смотреть на альбатросов и чаек с мыса...Но если что-то станет с его Софией, то это всё в момент потеряет смысл.

Сказанья могут врать в это время года. Не слушай, друг, в историях много риска.

Пастуший сын болото проходит бродом, внутри теплеет. Значит, он где-то близко.

***
Старик похож на лешего и вельможу, угрюм, серьезен, будто привратник ада. Он говорит, что чудо-вода поможет, мол, если растворить в ней щепотку правды. Пастуший сын срывается, нервы рвутся, идет обратно, не ощущает тела. На что Софии бредни шута-безумца?
Эх, может быть, успеет хоть что-то сделать.
***
Закат пылает огненной алой гроздью, вокруг синеет небо осенней рамой. Пастуший сын вбегает - но слишком поздно, лицо Софии белое, словно мрамор. Он падает, и ругается, и винится, коль не старик, он может, успел бы к сроку.
Его слеза стремительной белой птицей вдруг падает на ёё восковую щёку.
****
В тиши лесов поют об ушедшем лете, в деревне спать ложатся сегодня поздно. Не слушай, друг историй, рассказов, сплетен, послушай что-нибудь про вино и звезды, о том, как в октябре опадают клёны, о воине, ломающем все преграды...
Запомни лишь - в единой слезе влюбленных подчас бывает в сотни раз больше правды.
***
Пастуший сын сидит, допивает кофе. Играл так долго - даже поранил палец. А рядом с ним смеется пастушка Софья, негромко допевает последний танец.


(с) Джек-с-Фонарём

Дорога – это проснуться ночью, почти наощупь собрать рюкзак, позволить сотням пустых обочин вовсю плескаться в твоих глазах, дорога – это огни заправок, глухих окраин прощальный джаз, и ты вздыхаешь, ох, боже правый, куда я вляпался в этот раз. И липкий страх начинает литься в тебе холодным и злым дождем, ты в сотый раз вспоминаешь лица тех, кто обратно тебя не ждет, в тебе, шипя, остывает город, проблемы, планы – и ты один…

…еще дорога – седые горы, кусочки неба в твоей груди. Дорога – это когда наутро ты вдруг проснешься под шум колес, и кто-то очень лихой и мудрый внутри прикажет не вешать нос. Когда весь мир, что горел в пожаре, теперь смеется, живет, летит…

А тот, уже незнакомый парень остался где-то на полпути.

Храни нас, Боже, наивных, резвых, таких обидчивых и прямых, храни нас, Боже, бухих и трезвых, когда кричим и берем взаймы, храни нас, Боже, горячих, верных – и глупых - но неплохих ребят. Храни нас, Боже, когда не верим в себя, в прощания – и в Тебя.

Морская пена, закаты, сосны, откуда вся эта красота; дорога – это вернуться после, и в то же время остаться там.

И пусть закончишь ты это просто, домой вернувшись в конце концов.

Но видишь – линии перекрестков опять рисуют твое лицо.

(с) Джек-с-Фонарём

Тяжелые дождевые капли падают на дорогу, мелкими сапфировыми искрами разбиваясь о пыльные камни. Пахнет озоном, свежескошенной травой, и еще чем-то давно знакомым и благополучно забытым - то ли мороженым, которого я не ел уже дюжину лет, то ли спичками, которые точно не найдешь в этом молодом Мире, сплетенном из лукавых улыбок быстроногих молний и соленой сырости заблудившегося бриза.

Привычным движением я надвигаю капюшон на глаза и прикасаюсь губами к тыльной стороне ладони. Спрятаться и запомнить свое дыхание - необходимый ритуал для Шага. В сотый раз в памяти всплывают слова Акварельщика, сказанные в еще в ту пору, когда он не брал в руки швейных игл, а был таким же Бродягой, как я, Надсолнух, Р-р, и еще сотни других.

"Когда ты разрываешь полотно Миров, не показывай ему свои глаза, чтобы он не догадался, что ты живой, но помни, кто ты есть, что бы он (упаси Перекресток!) не подумал, что ты мертвый. Будь неслышной тенью, скользящей сквозь трещины мироздания. Только так можно стать Бродягой. Только так..."

-Я хочу домой, - шепчу тихо, почти неслышно. Голос здесь не главное, как, впрочем, и все остальное.
"Домой!" - неслышно шепчет ветер. Шепчет, качает деревья, странные деревья, странные деревья, поросшие желтым мхом.
"Домой!", - подхватывают они. - "Он хочет домой!"
"Домой, молю, отпустите его домой, молю, прошу, требую, домой" - янтарокрылая птица бьется высоко над моей головой, поет, поет что-то в мою поддержку, молит, просит, требует...
"Домой", - впервые за сотню лет размыкает кто-то пересохшие губы на дне бездонного омута. Надо же - пересохшие губы и бездонный омут.

читать подробнее

(с)

размахнулись - и полетели, позабыв не рубить с плеча.
если вьюги в тебе и метели - не решай ничего сгоряча. да, твой поезд пойдет по плану, если вдруг не утерян билет, и тогда за окном панорама будет лучшей за сотни лет. только помни, судьбу меняя - это очень опасный шаг. свое прошлое изгоняя, можно разом лишиться благ. но блага ли, что надоели? что мешают, как в горле кость? когда вьюги в тебе и метели, может, стоит решиться? авось? ты обратно уже не вернешься, а вернешься - уже не ты. по счетам расплатившись, сочтешься своим домиком из слюды.

(с) Меламори

Состояние затаила дыхание

утащено у applepie

вместо всех фанфиков мира,
с благодарностью за всё.

в двадцать не жизнь, а сплошные схемы: куча намёток и чертежей. вот ты плетешься домой со смены - вырастешь в Джеймса, пока что Джей. куртка, наушник с плохим контактом, рваные кеды, огонь в глазах - осень на два отбивает такты и залезает к тебе в рюкзак. кончилось лето - волшебный бисер, туго сплети, сбереги навек, память ступает проворной рысью, ждёт темноты в городской траве. вроде не то чтобы зол и загнан — нервы стальные, пока щадят...

но накрывает всегда внезапно — бомбой на скверах и площадях.

читать подробнее

(с) Джек-с-Фонарём

Совершенно случайно увидела рассказ в контакте. Нашла в инете сайт автора.
Текст завораживает.
Дьявол на пенсии

"...Богу было все равно, какой длины юбка у блондинки, в какой цвет покрашены ее волосы и есть ли они вообще. Он глядел на нее с бессильной любовью широко открытым голубым небом. И для того, чтобы встретится с его взглядом, девушке достаточно было только выйти из церкви и поднять голову вверх. Но она этого не сделает. Она побредет сейчас домой, глядя себе под ноги, матерясь и проклиная ту минуту, когда ей пришла в голову мысль прийти сюда. И Бог ничего не сможет изменить. ..."

Состояние задумчивое