Когда мне будет тоскливо и одиноко, я достану эти письма. Когда уже какая разница – сто лет прошло или десять, когда между нами города, совершенные – каждым свои – ошибки, ворохи привязанностей и увлечений, свадьбы и разводы, дети, когда очевидно, что наше будущее обозначает единственное слово «никогда», и даже совсем не страшно было бы увидеться, хоть прямо сейчас, какими есть, тогда и ощущаешь облегчение от отпустившей боли и недосказанности, почти физическое, так, что расправляются плечи и сияют глаза…
Тем не менее, после таких писем возникает стойкое, назойливое ощущение, что вот если бы был тот самый, нужный, правильный момент в твоей и его жизни, крепче, длительнее и счастливее отношений не было бы в мире…

Так совпало, что читала я эту книгу вчера около двенадцати ночи, и на церковке через дорогу вдруг зазвонили колокола…

«Хотя мы думаем, что идем в верном направлении, господь может внезапно поднять дорогу… и опустить ее вместе с нами где-то в совершенно другом месте…»

«…В этой семье меня научили строго оценивать свои поступки и уважать мудрость, преданность жизни, земле и любимым людям, в особенности тем, кого не так-то легко любить, и тем, кому любовь нужна больше всего на свете.»

«Чему бы мы ни посвящали свои дни – это лишь малая толика того, что мы можем сделать в этой жизни. Мы должны понять: что-то или кто-то ждет только того, чтобы мы приготовили ему почву. Это «что-то» все время рядом с нами, оно любит нас и ждет подходящих условий, чтобы явить себя миру.»

Столько надежды в этом…

P.S. курсив мой)

Наша нежность зарывается под ворох ежедневных дел, разговоров, телефонных звонков и быта. Но вот стоим в аэропорту, и я впервые в жизни остаюсь, а он улетает, и я не понимаю, как можно прожить две недели, укладываясь спать порознь, и не представляю, куда я дену это время, хотя вчера сокрушалась, что на себя мне никак не хватает времени. И вдруг пугаюсь – а не пропустила, не упустила ли я тот миг, когда все решается, когда он вдруг спросит себя – а любит ли она меня? – а я пропущу его и не подтвержу взглядом, жестом, словом или делом, что люблю, как прежде, как раньше, даже ответственней и острее, потому что, среди случающихся приступов недовольства, несогласия, отказа от компромисса я все равно считаю нас самыми счастливыми и любящими, и любовь эта сопряжена с душевной болью от сознания того, что все равно остаешься – где-то в глубине себя – одиноким, и от этого спасти не может никто, и надо смириться и принять, что и ты имеешь право на одиночество, хотя, может быть, ощущаешь его немного иначе, и любовь во многом состоит из терпения и понимания, и столько еще нужно учиться жить вместе, не обдираясь об углы друг друга…

А через две недели, опять стоя в аэропорту, я ничем не буду отличаться от стандартных встречающих, и буду улыбаться, и никто не узнает, что сердце может так выламывать грудную клетку, потому что жизнь с ним, приехавшим, подкинет новые нюансы… почти уверена в этом…

Люблю первый день января, его тишину, подвядшие салаты, ненакрашенность женщины - и даже легкий запах перегара от мужчины мне нравится в этот день, люблю хрупкий вечер этого дня, когда формальность и торжественность обстановки ушли в прошлое, но еще остались свечи, и поблескивание мишуры в их мерцании, дыхание, отражающееся на бокалах с вином, и обновленное желание друг друга…