Вчера смотрели концерт Тома Вэйтса, который проходил в 77-м году.
Я люблю некоторые его альбомы очень сильно. Концерт за 77-й год я слышала и смотрела впервые.
Впервые видела Тома красивым. В более поздней формации находила его скорее безобразным, поэтому считала его очень некрасивым, но очень и очень талантливым.
Предпочитала его скорее слушать чем смотреть, обожала его музыку и как он поет.
Но то что я увидела и услышала вчера, меня поразило до глубины души.
Сейчас, когда что-либо поражает до глубины души – это праздник. А ведь когда то это было моим обычным состоянием. И все, что, нравится, раньше должно было поражать до глубины души, иначе это никакое, безвкусное нечто. А сейчас это праздник. Ранний, молодой, зеленый Том Вэйтс. Простой парень на сцене, как если бы он был из рабочих кварталов. А может оттуда и был. Он всегда был брутален, с возрастом это приобрело как бы окаменевшие формы (бессовестно сперт у Бродского, читаемого часто в последнее время, образ стареющего организма). Простой, грубый, молодой и оттого подвижный, живой, гибкий парень на глазах у зрителей создает чудо. Сам ли он творец или проводник каких-то надмирных сил не важно. Важно, что по восприятию кайфом бьет его харизма и талант, отсыпанный щедро, настолько, что ясно – так бывает не часто. Постепенно, во время прослушивания в голову приходят понятия, такие как затасканная до дыр «духовность» и «религиозность». Ничего общего с храмами и религиями они, почти что, для меня не имеют. Но, слушая Тома, я вспомнила то чувство, когда в храме намолено. Храмом может быть что угодно, даже место под открытым небом. Когда человек говорит с Богом, ты даже не задумываешься так это или нет. Это очевидно. Самое яркое средство для передачи религиозности – музыка. Слова – о чем угодно, о жизни, сексе, любви, потерях, боли. Блюз может, оказывается, вынуть из тебя душу, поцеловать и положить обратно. После чего понимаешь, что произошло чудо. Не нужно принимать наркотики, пить, курить траву. Чудо может быть просто в музыке. В чем угодно, но в музыке втройне.
Еще на Тома стоит смотреть, не только потому, что он красив был тогда, красивых людей масса. Тончайшие чувства передаются через его мимику, превосходную мимику актера, который не делает не нужных движений, но они раскованны, ярки и непринужденны.
Зрелище, шоу, красота, гениальность, это наводит на грустные мысли что, таких как он уже не делают. Даже его поздние альбомы хороши, но то, видать, тогда было такое время, как будто открылся шлюз добра, радости и бессмертия. Тогда добирались до таких высот, что сейчас не верится, что так было. Не верится, что еще будет. Мир стал пресным, гладким, прилизанным и серым. Ничего слишком, ничего через чур. Все комформно, спокойно, позитивно. Будь оно проклято. И, кажется, что-то таки поднимается с глубин мирового разума, спящего большого кита. На мир надвигаются таки перемены, но кто именно после этих перемен останется в живых пока не известно.

С удовольствием отдаю последние дни рисованию. В моей работе, за последние семь лет это умение бывало если и востребовано, то лишь от случая к случаю. Очень маленькая часть моих возможностей. На последнем месте работы я оказалась в, мягко говоря, в не лучшие времена, так что и там постановка задачи исключала почти навыки по рисованию, даже если бы не...
Так вот, сейчас я рисую как бы впрок. Я уже не надеюсь что иллюстрации в дизайне нашего города будут хоть как то востребованы. Мне сегодня пришло письмо от одного рекламного агентства с просьбой выслать образцы работ. Это с одной стороны добрый знак во время кризиса, с учетом того, что предложений в среднем где-то 20 вакансий на 500 резюме, а другой стороны будет возложено ряд ограничений на творчество, если я устроюсь на работу. Я хорошо понимаю цену, которую заплачу в обмен на возможность зарабатывания денег. Главным уже является для меня не творческая реализация моих способностей на работе, а попадание скорее в нужную мне среду, где я бы чувствовала себя комфортно. Я не могу прижиться абсолютно везде хотя бы потому, что подсказанную мне нынче метафору - лизание сапога я делать не только не хочу, но и еще и не умею.
И еще я лишний раз радуюсь, что у меня не то образование, которое позволяет вести делопроизводство, заниматься канцелярской работой, быть бухгалтером и прочим бумажного вида человеком. Я бы тогда погибла, от меня бы осталась только тень.
Может на тех работах, где я оказывалась я и была только тенью, но тенью дизайнера, а не тенью тени теней работника канцелярии и прочего полезного нашей индустрии человека. Человека, который живет в таблицах, подписях, печатях, штампах. Быть тенью механизма - мой страх и возможный ад для меня. И если ад - это быть тенью дизайнера, то быть тенью механизма - это быть тенью ада:-))) Вот такая путаница из адского гламура, то есть узоров из словес:-))