Я забыла сказать, что за любой печалью, любовью, досадой, возмущением, скорбью и чем угодно у меня априори стоит радость. Она во мне есть всегда
Когда то я училась ходить по улице так чтобы сбросить всю тяжесть при ходьбе, потом я училась готовить и мыть полы так чтобы мне было или становилось хорошо. Потом - танцевать. Радость искала себя в физическом для внутреннего. И во внутреннем для физического. О чем бы я ни писала, чтобы я не делала. Я всегда прихожу к радости. Подобно тому, как я сбрасываю тяжесть, выбирая нужный шаг, не один, шаблонный, а какой угодно, не зависимый от предыдущего, но берущий из него свое начало. Жизнь - как танец, как чудо. Для меня.
А сейчас я слушаю FEJAT SEJDIC и вспоминаю Кустурицу и Бреговича. Понимаю, что не им пренадлежит весь этот необычайный балканский фолк. Они дали от себя частицу большой, глобальной радости в мире Они знали, наверное, что не зачем доказывать себе важность или, наоборот, ненужность ожидания чуда, они знали, что оно просто есть. Знали и так вот и жили, я думаю

На всякий случай, хочу сказать, что написанное в моем дневнике - прежде всего следы деятельности душевной, чем умственной, телесной, а так же механической, учитывающей повседневные заботы, вызванные необходимостью. Кто-то подобное презрительно назовет - рефлексия, видимо опасаясь, что сам, отразив свой след деятельности душевной, потеряет ум, честь и совесть. Так пусть рефлексия станет мне диагнозом. А фраза "Ее душа жила жизнью такой-то", ну, допустим надгробием.
Пусть судорожные осколки любви, разбивающейся каждый день о другие чувства, и тягостные частицы ненависти и неприязни, все будет ложиться сюда, так, как есть. Как в калейдоскопе. И может быть случайный обломок целенаправленной мысли заденет ненарошно случайного прохожего мимо моего этого дома (дневника), и он захочет со мной поговорить. Ну что ж. Это будет изначально не главным, но может быть важным для меня.
Никогда не узнать заранее.