Проникся я "новым от Пелевина" (text.html.cp-1251.gz - это архив, в нем нужный html-файл).

Очарован. Весьма.

Рецензоведов много (тут), и я не буду пополнять их ряды. Просто всколыхнулось немного мозга на пару соображений, так что - кому неинтересно - пролистывайте дальше.

А тем, кто еще не читал самой книги - НЕ СМЕЙТЕ читать чужие рецензии до того, как. Сначала книгу.

Аннотацию надо бы переписать. Например, так: книга ориентированна на массового читателя. Философия, экшн, порнография, эзотерика, любовь, изнасилования, древняя мудрость, сексуальные извращения, спецслужбы, исторические экскурсы, оборотни в погонах, преследования и озарения (это про истину, которую невозможно, но надо постигнуть) - каждый найдет свое, родное.

Оборотни в погонах - это сильно. Не сразу проявляется аналогия, прямой подсказки нет, но при додумывании вдруг понимаешь, и озаряешься улыбкой понимания.

Понравились постоянно присутствующие детали современного антуража - евро, Аслан Удоев - это хорошо. Повествование во многом эпическое, многоплановое - одни экскурсы в древний времена чего стоят.

Пелевин пишет очень хорошо, плавно. Ни одного лишнего сокращения мышц. Как говорил японский фехтовальщик Минамото Мусаси, мастера видно по стойке.

Странно, почему Миямото Мусаси назвают Минамото, но это уже мелочи.

Пелевин - мастер, очень сильный. Он способен породить эпигонов. Не сомневаюсь, что уже породил.

Когда рядом красиво играет флейта, лучше просто слушать ее звук, а не искать общества флейтиста. Если заговорить с ним, музыка на этом точно кончится. А вот скажет ли он что-нибудь интересное, неизвестно.

По этой причине совершенно не хочется читать интервью с Пелевиным - мало ли что он думает о себе и о своем творчестве. Пусть пишет. Молча.

Автор хорошо разбирается в амфетаминах, способах транспортировки кокаина из Коломбо в Баку, и чувствует тонкую разницу между барбитуратом и денатуратом. У нас в Академии ФСБ был курс о современной психоделической культуре. Надо же, и такое есть... Наркоманию называть культурой...

Книга полна хороших, прекрасных мыслей. Цитаты могут жить самостоятельно, не требуя постоянного присутствия своего контекста. Хорошо это или плохо - не знаю. Может, хорошо. Если сказать честно, я даже не знаю, к чему я испытываю большее равнодушие — к виду окружающих меня вещей или ко мнениям окружающих меня граждан. Прекрасно! Точно про меня!

А когда возникает ощущение Прекрасно! Точно про меня!, значит... Додумайте сами.

"Священная книга оборотня" интересна и порождает различные мнения. Как и полагается настоящей литературе.

Если мнения сводятся к одному знаменателю - это страшно. А если мнения противоречивы - это замечательно.

Впрочем, и этот показатель обсуждаем, и потому неточен.

Так или иначе, можно ожидать появления лис и волков, которые будут соперничать с иными. Наверняка скоро появится сайт, посвященный лисам-оборотням, с боевой выкладкой лисьей философии, большинство постулатов которой будут указываться как "а это ученик должен додумать сам, если не тупой". Но "ученики" будут тупить, это ясно. И ждать снисходительного разъяснения.

Культ лисы наверняка вберет в себя часть "философии" проституции. Возведет ее в ранг необходимой принадлежности. Сикхи начнут остерегаться приезжать в Москву, да и помешанные на эзотерике англичане...

Юмор Пелевина тонок. Ироничный автор.

Если судить по фотографиям из протокола, третья буква этого слова больше похожа на кириллическое «И», чем на латинское «U». Можно предположить, что перед нами не анаграмма «fuck», как утверждает в своей монографии М. Лейбман, а слово «скиф». Это подтверждает строка «да, азиаты мы» на спине футболки — несомненная аллюзия на стихотворение А. Блока «Скифы», которого М. Лейбман, судя по всему, не читал.

Судьба находившегося (якобы) на хард-диске текста хорошо известна — сначала он имел хождение в кругах оккультных маргиналов, а затем был издан в качестве книги. Оригинальное название текста показалось непристойным даже нынешним барышникам от книготорговли, поэтому при издании он был переименован в «Священную Книгу Оборотня».

Этот текст не заслуживает, конечно, серьезного литературоведческого или критического анализа. Тем не менее отметим, что в нем просматривается настолько густая сеть заимствований, подражаний, перепевов и аллюзий (не говоря уже о дурном языке и редкостном инфантилизме автора), что вопроса о его аутентичности или подлинности перед серьезным специалистом по литературе не стоит, и интересен он исключительно как симптом глубокого духовного упадка, переживаемого нашим обществом.

Да. Подлинная литература всегда отражает общество, в котором и от которого живут ее авторы. И являясь где-то прямым слепком, где-то зыбкой рефракцией действительности, литература воздействует на общество, в котором и от которого живут ее авторы. Обоюдно, и по согласию.

А псевдовосточная поп-метафизика, шапочным знакомством с которой автору не терпится похвалиться перед такими же унылыми неудачниками, способна вызвать у серьезных и состоявшихся в жизни людей разве что сострадательную улыбку. Хочется уверить москвичей и гостей столицы, что чистота и порядок в Битцевском парке поддерживаются на должном уровне и московская милиция днем и ночью охраняет покой и безопасность прогуливающихся. А самое главное, друзья — чтобы в вашей жизни всегда нашлось место радостной песне!

То есть, не будьте мрачными и хмурыми. Расслабьтесь. Вот вам еще один прикол, читайте, и не воспринимайте его как поползновения на дебри возвышенного и прекрасного.

Насчет реминессценций - их много. Надо понимать, что и у Булгакова в "МиМ" так много всяких намеков и аллюзий на общество того времени (раз), на культурный слой того времени (два), на уже услышанные и знакомые мысли, фразы, слухи, истины (три), что сегодняшний человек просто неспособен адекватно воспринять булгаковский текст. Многие места уже требуется объяснять. На пальцах.

"Театральный роман" это особенно хорошо иллюстрирует.

Да и невозможно писать без внутренних аллюзий и перекличек с тем, что переполняет автора, чем он живет и дышит.

Причем здесь Булгаков? Ну, Москва (раз), парк (два), упомянут П.П.Шариков как нечто само собой разумеющееся (три). На Булгакова при чтении Пелевина так или иначе наталкиваешься, и не раз. И не два. Три раза.

Что почуял я, из явного - финальная сцена в парке, диалог Лисы с Михалычем - прямая аналогия разговора Коровьева с Маргаритой. Парк, метафизика, мимолетом тема секса (у Булгакова она весьма пристойна, а у Пелевина, в духе современности, откровенно пошлящая - "у меня елда побольше, выходи за меня замуж". Как же. Не выйдет).

Еще есть смутный момент. Немного притянутый за уши. Но забавный - Е Хули с острова Пхуект (Тайланд) мечтает переехать в Москву. Все, мол, погано на Пхукете. А Хули из Москвы объясняет ей, что по сравнению с Пхукетом, в Москве намного хуже. Сиди, мол, на месте.

Объяснив это доступными образами, А Хули из Москвы пишет И Хули из Лондона. Все, мол, погано в Москве. Мечтаю переехать в Лондон.

И Хули из Лондона объясняет А Хули из Москвы доступными образами, что по сравнению с Москвой, в Лондоне намного хуже.

Еще не запутались?

На самом деле, здесь у тебя может быть три роли — покупателя, продавца и товара на прилавке. Быть продавцом — пошло, покупателем — скучно (и все равно придется подрабатывать продавцом), а товаром — противно. Любая попытка быть чем-то другим означает на деле то самое «не быть», с которым рыночные силы быстро знакомят любого Гамлета. Все остальное просто спектакль.

Например, русское слово «Бог» в английском языке становится болотом — «bog». А английское слово «God» в русском языке становится календарным годом. Звучание одинаковое, а смысл совершенно различный.

Запад. Как много в этом звуке для сердца СНГ-шного человека слилось! Под Запад мы подстраиваем свою жизнь. Западом мы грезим, думая о больших деньгах. Западом мы ругаемся, Западом хвалимся. Западом мы интересуемся. Это нам не западло, Западом интересоваться. Тем, что делается у нас дома - интересоваться нет смысла. Даже те, кто "в системе", ничего в существующем порядке вещей изменить не могут.

Хотя, как же, в таком случае, этот порядок все же изменяется? Ведь меняется же он... Как?!

Может быть, меняется уклад? У Мих. Афанасьевича уклад жизни играл особую роль. С его исчезновением (а на самом деле - изменением) человек теряется. Неуютно жить. У Аверченко про быт тоже есть пассаж. И точно о том же.

Не рекомендую читать Пелевина людям, еще не сформировавшим свой литературный вкус. От пелевинской прозы вкус может сильно испортиться. И вам покажется, что писать и говорить "пизда с зубами" - это нормально. Ведь в контексте его прозы - читается нормально. А на самом деле...

отредактировано: 17-01-2005 14:06 - Martin Riggs