1. Мне 27, у меня здесь последний год, свой цвет волос, который потом я практически никогда не видела. Еще я очень заметно крашусь и люблю красится, тогда это было как рисовать:-)
Еще на мне свитер, который вязала мама. Она тогда еще любила вязать:-)
С таким количеством косметики кажусь теперь себе старше чем сейчас.

2. На второй мы вместе с Ленкой, мне там, если я не путаю, 25, ей, соответственно, 19, краситься мы любим очень ярко, а я обожаю выщипывать брови и так и эдак. и всячески с собой эксперементировать. Свитер на мне уже тот же самый. Я его выбросила только когда он совсем стал старый, любила:-)))

"Зона" оказалась завораживающей. Силы необычайной. Художественно цельной и очень живой книгой. Если бы я знала лет 5 назад с чего начинать читать Довлатова, то не начинала бы с поздней эмигрантской прозы.

Автор то пишет как бы со стороны, то от имени одного из работников лагерной охраны.
То описывает кусочки так называемой "воли", то пишет так о тюрьме изнутри, как будто он сам пережил это понимание, что там, за забором такое же государство как и снаружи. Клетка внутри клетки. Только человек, втоптанный в грязь безвозвратно, начинает жить так, как будто любая ошибка может стоить ему жизни. Звериные инстинкты активизируются как у животного в естественных условиях обитания, но и приобретения интеллекта тоже должны работать по максимуму, иначе тебе крышка. Все по максимуму, унижения, радость победы, боль. Государство, где все гипертрофировано. Честь, подлость, отвага, страх, падения, власть, мерзость, чудо.

Понимание того, что начиная соприкасаться с той действительностью, охрана перестает видеть разницу между собой и заключенными. А так же что и среди падали встречаются люди
Наиболее меня поразил эпизод, где пожилой зек полюбил женщину, лица которой он не видел. И сцена, где через строй зека ему передавали ее шарф.
Новым было то, что зеки почти не ругаются матом, если в совершенстве владеют феней.

Удивительным был фон для событий из непрерывного питья водки у охраны, которая могла взять, если кончилась, у зеков, которые знали, что охрана не останется в долгу.
Еще, я кое что знала о кодексе чести воров в законе, но когда я читала художественное описание того, как один из них отрубил себе руку, чтобы никогда не работать, вежливо общаясь при этом с охранником, я была шоке, граничащем с откровением.

Книга об испытаниях, об инверсии личности, стоит только угодить туда. Лакмус, указывающий кто чего стоит. Ад для всех участников той жизни, из которого мало кто выходит в полном смысле слова ЖИВЫМ.

"З цими словами Клім Моісєйович кида у Колю колокольчик і влучає йому просто в лоба. Коля і колокольчик падають, причому колокольчик звенить, а Коля ні, бо мертвий. Гнат Пилипович Рак хуярить на арфі Andante, але ніхто на сцені не встає, як того потребує п'єса про Орфєя. Замість цього на сцені з'являється Уляна Юхімовна Світисонечко, юродива старушка. В руках у неї противотанкова граната.


Уляна Юхимовна Світисонечко.
Ложись на пол, піздоболи!


Всі кидаються на пол, причому поспєшно кинута Гнатом Пилиповичем Раком арфа іздає протівний звук.


Уляна Юхимовна Світисонечко.
Ви мене іжвінітє жа хуйову дікцію. У мєня кольцо в жубах.


Дійсно, Уляна Юхимовна не бреше, в зубах у неї кольцо від противотанкової гранати.


Клім Моісєйович Кац.
Не вєрю! Нє вєрю!


Уляна Юхимовна, яка все чула, починає страшно реготати. Під регіт Уляни Юхимовни завіса поступово закривається. За завісою чути страшний вибух. Світло гасне. У темряві і тиші чути жахливий стук телетайпа.


Голос діктора.
Останнім часом діяльність терористів знов активізувалась. Сьогодні невідомими особами була закинута бомба в театр імені Залупа Хуйбердиєва під час постановки опєрєти "Орфєй і Еврідіка". Деякі обозрєватєлі думають, шо вибух -дєло рук мафії, но от чєго на самом дєлє проізошла ця пацавата історія, ніхто об'ясніть не може" (c)