В свой последний год у Баруха (как раз два года назад) я наделала компом кучу селфи, мне было интересно, какой получится "мой портрет в студии". Во время беременности я их сшила в одно видео, посмотрела и удивилась, какая я была худая. Сейчас снова нашла, посмотрела и увидела уже совсем другое - сколько ж у меня там было свободного времени, всякой ерундой заниматься. Хотела запостить в Фейсбуке, но постеснялась - что за приступ мегаломании вдруг такой? Все про войну пишут, про политику, и вдруг я такая - с сотней селфи двухлетней давности. А здесь пусть повисит, чего уж, зря старалась, что ли?

Я решила внедрять в производство зонтики с моими картинами:



Мечта и цель - чтоб они продавались в Мома в Нью Йорке. И в каких-то таких магазинах, дорогих-музейных. Может, у кого-то есть интересные связи, особенно в европейских странах, которые бы это дело продвинули?

Чтобы мои дети говорили по-русски, я им много читаю. И всё-таки, некоторые слова ложатся "не туда".
Например, моя мама спросила у Мишель, что та хочет на день рождения от неё.
- Хочу сервиз, - попросила Мишель.
- Какой именно?
- Ну, простой зимний сервиз: шапочка, шарфик и перчатки.

* * *
Мишель взяла книжку, прочла задумчиво:
- Апчехов... Это кто, Апчехов?
Моя мама ей отвечает:
- Это не Апчехов. Это, вообще-то, Антон Павлович Чехов, русский писатель. А его имя сокращённо так пишется: А.П. Чехов.
Мишель залилась смехом: "Хаха, Апчехов!" и Роми за ней.
А вчера наш Итай чихнул. И Роми ему вместо "Будь здоров!" сказала: "Апчехов!"


ну вот как-то так у нас вечерами.


хорошо, что в садике проходит "День семьи", куда нужно было принести общую фотографию.

Моя мама и Роми посмотрели Золушку, там была фраза о богатстве внутреннего мира. Мама долго объясняла Роми, что это, потом спрашивает:
- Ну, Роми, что в человеке главное?
- Юбочка! - уверенно ответила Роми.

* * *
на ту же тему:
Пока я была беременная, Роми очень ждала маленького братика. Однажды я объясняла Роми, что человек должен быть прекрасным не только снаружи, но и внутри.
- Понимаю, - сказала Роми, - вот у тебя сейчас внутри прекрасный человек! - и похлопала меня по животу.

* * *
Недовольна платьем:
- Оно слишком короткое! Я в нём совсем, как не-принцесса!

(это "совсем, как не-принцесса" у нас вошло в обиход)

* * *
Смотрит на мой купальник:
- Мама, у тебя что, тоже бикини? Совсем, как у нас!

* * *
Поёт песню Забавы из мультфильма "Летучий корабль":
- А я не хочу, не хочу поросёнку!
(вместо "а я не хочу, не хочу по-рассчёту")

* * *
Положила ей вместо пижамы ночную рубашку. Роми её называет "ночнЮшка". Всего одна буква другая, а так забавно и мило получилось.

* * *
Перед сном её кусает комар. Роми отмахивалась, отмахивалась, потом не выдержала: "Мама! Выгони уже всех комаров на улицу!"

* * *
Роми проснулась, и говорит: "Моя голова открыла глазки, посмотрела - папа не ругается".

* * *
Роми не очень любит есть овощи и фрукты. Зато она хочет длинные ("глинные", по её словам) волосы, как у принцессы.
- Ромочка, - убеждаю я, - будешь кушать витамины, от них у тебя вырастут длинные волосы. Вот, как у Мишель. Видишь, она есть овощи и фрукты.
Роми вздыхает, но ест: морковку, яблочко, огурец.

И вот однажды, я, как всегда, нарезала к ужину моркавку и огурец палочками, и предложила девочкам. Мишель сразу захрумкала морковкой, а Роми отказалась.
- Роми, ешь огурец, в нём витамины, от которых растут длинные волосы.
- А они у меня уже выросли, - сказала Роми и показала свои локоны ниже плеч.

* * *
Роми в садике дали две вафли. И Мишельке дали вафлю, за компанию. Мишель ест и говорит мне: "Я буду тихо есть, чтоб тебе не было обидно, что у тебя нет вафли." Я отвечаю: "Мишель, правильней было бы спросить у меня, хочу ли я вафлю, и предложить половину." Пока я говорила, Мишель уже доела вафлю и указала на жующую Роми: "А пусть Роми тебе даст. У нее две." Тогда Роми у меня так вежливо спрашивает: "Мамочка, ты хочешь вафлю? Тогда возьми, пожалуйста половину у Мишельки!"

* * *
Играем с Роми в "угадай животное":
- Я серенький, у меня длинные ушки, я люблю морковку, прыгаю, живу в лесу... Кто я?
- Зайчик! - угадывает Роми. - Теперь я загадаю. Я коричневый, у меня длинный нос, длинные уши, мех...
- А где ты живёшь?
- Я живу в Израиле, в городе Герцлия!

Это просто Роми с бабушкой Ниной вчера учила свой адрес. Кстати, животное, которое загадала Роми - осёл.
--
Орен:
- Я маленький, коричневый, рождаюсь в канализации, быстро бегаю, противный, у меня усики. Люблю копаться в мусоре.
Роми:
- Эээ... Маленькое мусорное чудище?

* * *
Играем с Роми в "что лишнее?".
- Конфеты, мороженое, варенье, домик - что лишнее?
- Не знаю, - пожимает плечами Роми. Она не поняла игру.
- Давай объясню. Лишний домик, потому что всё остальное сладкое, а он несладкий.
- И ещё, потому что он не еда, а всё остальное - еда, - уточняет Орен.
- Ну, давай ещё раз, что лишнее: сандалики, сапоги, рыба, ботинки.
- Рыба! - угадывает Роми.
- Почему?
- Потому что это - еда, - объясняет она.

* * *
- Давайте поговорим о воображаемом друге и о птице нашей души, - предлагает Роми нам с Ореном.
- О... чём?! - недоумеваем мы.
- О воображаемом друге и о птице нашей души. Мы в саду любим об этом говорить.

позже мы играем в животное:
- У меня клювик, я летаю, я желтая, у меня зубки, кто я? - спрашивает Роми.
- Птица нашей души? - неуверенно предлагаю я.
- Правильно, мама, угадала!

* * *
Роми-опортунистка.
- Мамочка, ты знаешь, кого я больше всего люблю?
- Кого?
- Тебя!
Через несколько минут:
- Папа, а ты знаешь, кого я больше всего люблю?
Орен, который сидел всё это время рядом отвечает:
- Знаю, маму.
- А вот и нет - я больше всего люблю тебя!

* * *
- Папа, купи у меня верёвку.
Орен:
- Нет, спасибо.
Роми:
- Но ты же сможешь всех связать!

А это мы с Мишель Ромке воловы на картонки от туалетной бумаги накрутили:

"осторожно, злая собака!" - гласит вывеска на калитке нашего дома. Когда Мишель только родилась и я сидела в декретном отпуске, оренский друг Гай попросил нас приютить на месяц его собаку. Он и прикрутил предупреждающую табличку на нашу калитку, объяснив, что в Израиле нельзя держать собаку во дворе без такой надписи. Сам Гай провёл этот месяц в лесах и на пляжах Южной Америки. Собака, немецкая овчарка Пу, вела себя хорошо: на ребёнка внимания не обращала, ела сухой корм из огромного мешка, который оставил Гай и спала на крылечке. У неё был только один недостаток: Пу была помешана на футболе. Всё своё свободное время она проводила, принося теннисный мячик к моим ногам, и надеясь, что я его куда-нибудь пульну. Тогда Пу счастливо мчалась, отыскивала мячик, и всё повторялось заново. Она могла так играть часами, если кто-то соглашался. Мне это порядком поднадоело, и тогда Пу переключилась с мячиком на Орена, маму и бабушку, когда те оказывались поблизости. Месяц прошел, Пу уехала домой, а надпись на калитке осталась. Она оказалась очень полезной защитой от воров и зануд. Если раньше к нам то и дело наведывались собиратели пожертвований, продавцы моющих средств, а один раз спёрли все садовые стулья, то теперь даже разнощик пиццы не решается заходить и жалобно покрикивает из-за забора, пока его не услышат.

Но, как известно, если написано, что во дворе собака, то в какой-то момент по закону жанра эта собака обязательно заведётся. Однажды ночью, когда Орен был в Индии по работе, а девочки спокойно спали в своих кроватках, раздался жалобный писк. Сомнений не было, где-то скулил щенок, причём, очень маленький. "Скоро придёт его мама и унесёт его в зубах," - сонно понадеялась я. Но мама-собака не приходила и жалобный писк повторялся снова и снова, разрезая ночную тишину. Я вздохнула, надела на себя первое, что подвернулось: это оказалось оренской рубашкой, доходившей мне до колен и оренские ботинки 46 размера, и вышла на улицу. Никто не пищал. Я тихонько прокралась к забору, затаилась в кустах и прислушалась. "Наверное, кто-то подобрал щеночка," - порадовалась я, и в эту же секунду послышались шаги.
- Слушай, ты не знаешь, куда я могу деть щенка? - спросил кто-то, обращаясь явно ко мне. Как только он разглядел меня в кустах?
- Что за щенок? - как ни в чём ни бывало поинтересовалась я, вылезая из укрытия в своём прекрасном наряде. Передо мной стоял симпатичный парень с растерянным лицом.
- Понимаешь, он тут плачет, кто-то выбросил. А у меня самолёт через три часа, я такси жду... На полгода лечу: Чили, Аргентина, Перу, - сказал он.
"Опять Южная Америка," - подумала я.
- Я его пока за ворота посадил, чтоб машиной не сбило, а то он чёрный. Я твой сосед, вон там, через три дома живу, - объяснил парень. - Я звонил в общество по охране животных, но никто не берёт трубку. Что делать?
- Не знаю, - мрачно сказала я, уже предчувствуя исход этой беседы. - Ну ладно, тащи его сюда.
Парень просиял и побежал за щенком.
- Поверь мне, это нам когда-нибудь зачтётся, - растроганно сказал он, вручая мне что-то черное и тёплое.
- Угу. Счастливого путешествия, - пробормотала я, а про себя подумала: "Это мне зачтётся, ты-то сам в Перу будешь разгуливать..."

Мне ужасно не хотелось никаких щенков. У меня-только-только Роми подросла.
Щенок попил молочка и сразу пописал. Пока я вытирала лужицу, он отгрыз страницу от книги "Путин", которую читает Орен. Заснуть щенок согласился только у меня под боком. А утром я его нашла спящим почему-то уже у Роми в кровати.

Дети были в восторге. Роми на радостях чуть не открутила щенку хвост.
- У нас собака, - сообщила я Орену, когда он позвонил из Индии. Назвали Тобиком.
- Тобиком её будут звать только через мой труп, - рассвирипел Орен. - Хватит с меня этих ваших русских штучек!
- Приезжай и называй, как хочешь, - согласилась я.
- И вообще, я на собаку не соглашался!
- Я тоже. Как вернёшься, сразу подыщем ему хороший дом.

За девять лет семейной жизни я научилась отлично общаться с Ореном. Ему было абсолютно не важно, как мы назвали собаку и сам факт её появления, главное, это чтоб мы считались с его мнением. Ну или хотя бы делали вид.

Тобик думает, что он один из детей. Он всё хочет делать вместе с ними и очень обижается, когда его выставляют за дверь. Ещё он любит спать в кукольной кроватке. Иногда он крадёт у Роми соски, и так и лежит, в кроватке с сосочкой. Роми в нём души не чает, играет с ним в догонялки: бегает по всему дому, а Тобик бежит за ней и если успевает, слегка кусает за попу. Орен за это на него орёт, и Тобик прячется под стол и оттуда виновато выглядывает. Орену очень приятно, что, наконец-то, кто-то его слушается. Мишель считает Тобика своим и послушно убирает за ним пипи-каки. Мы сделали ему прививки, купили миску и ошейник. Вообще, он оказался хорошей собакой. Единственный его недостаток - это то, что он очень чёрный и когда он спит на диване, его не видно. Пару раз в день на него кто-то садится. Тобик взывает, садившийся тоже. Это у нас теперь новое семейное развлечение.

1) Мишель с маленьким Тобиком
2) Роми душит Тобика
3) Подросший Тобик в кроватке

- Давненько не виделись - улыбнулся Борис, когда я вошла.
- Ой! Привет! Помню, помню "Хоббита"! - воскликнула я ностальгически.
- Помнишь хоббита?.. - Борис посмотрел на меня слегка растерянно.

Моя фраза вышла дурацкой: маленький, лохматый и небритый Борис, одетый в короткие штаны до колен, чем-то действительно походил на хоббита.
- Ну, ты мне принёс книжки Толкиена, когда мне было лет двенадцать, - поспешно оправдывалась я. - Они на меня сильно повлияли!

К счастью, положение спасла Мишель. Она забрала Бориса в детскую, и там попыталась заставить его рисовать, танцевать и играть в театр. Когда я проходила мимо, Мишель Борису мягко растолковывала:
- Если ты стесняешься танцевать, это ничего. Это пройдёт. Я тебе объясню, что нужно сделать. Стань напротив зеркала, но не смотри на себя, а смотри на то, что отражается позади тебя. Тогда танцевать не так сложно, вот увидишь.

Борис познакомился с моей мамой в пионерлагере, когда им было по тринадцать лет. В него тогда влюбилась мамина подружка, а мама у неё его отбила. Хотя непонятно, зачем: Борис потом полжизни ходил в маму влюблённый. Мама вздыхала: не, в женихи не годится, маловат ростом. Потом мама вышла замуж за папу, который был, скажем мягко, тоже не из великанов. А после маминого развода Борис опять стал в гости ходить. Мне с ним всегда было интересно, он со мной болтал, придумывал театр, истории и приключения, книжки таскал.

на фотке: моя мама самая красивая (на мой взгляд и на взгляд Бориса)

можно посмотреть в моём блоге




(кстати, я пригласила туда моего любимого радио ведущего Таля Бермана, и он пришёл со всей семьёй. Но я постеснялась его сфоткать)

Я в некотором ахуе. Мои работы все до единой раскупили. Позвонили с выставки, говорят, тащи всё, что есть в рамах - продадим. Я говорю, да ничего нет в рамах, я что, дура, сидеть с чистой шеей - каждая рама 70$ стоит, я заранее не делала. Ну ладно, говорят, тащи без те, которые в паспарту. Мой мейл завален предложениями от всяких известных, неизвестных, альтернативных, новых и виртуальных галерей. Звонят кураторы и тоже чего-то хотят. Арт-критики пишут приятные отзывы. Здесь вот даже меня на видео показывают (на иврите, правда). А у меня никаких работ больше нет! И вообще, я не понимаю, что с этим наплывом предложений делать.
Написал Яша Фельдман (тот, с которым мы работами обменялись), "ты, наверное, вне себя от счастья?" спрашивает. А я как раз сижу на работе, карусель рисую для одной упаковки, после утренней беготни: привела Мишель в садик, а там у меня спрашивают: "Где лист салата, картошка и варёное яйцо?" Оказалось, у детей Песах в саду, надо было принести тарелку с этими деликатессами - а я забыла... Помчалась со всех ног - Роми в садик закинула, побежала в супер за салатом потом домой - картошку с яйцом отваривать, потом обратно в садик к Мише... Счастье было, когда я, наконец, добралась до рабочего места и плюхнулась на стул, эту самую карусель рисовать.


вот эти красненькие точки значат "продано". А вот и маечка-костюм

навеяно этим

Роми начала рисовать. Я для неё обернула весь детский стол бумагой, и меняю её раз в несколько дней, когда уже не видно ничего становится под каляками. Вчера говорю ей:
- Роми, нарисуй маму!
А Роми меня неверно поняла, ей показалось, что я сказала: "Нарисуй на маме!" И она сразу с большим энтузиазмом нарисовала мне на брюках прекрасную экспрессивную каляку оранжевым фломастером.
- Что ты делаешь! - взвизгнула я.
А Роми обиделась и заревела басом - сама же просила, а теперь...
Пришлось извиниться и объяснить ей, что я имела ввиду другое.

Мишель на Пурим сказала, что она не хочет костюм-платье, потому что "Все девочки будут в платьях, а я хочу другое что-то".

В пятницу я раскокала линзу от своего фотоаппарата. Мы с Ореном и Роми сидели в венгерском ресторане и дёшево и вкусно ели. Мы с Роми ели фасолевый суп с мясом, а Орен гуляш и какие-то такие мелкие венгерские штучки из теста. И ещё салат из огурцов под кисло-сладким соусом - звучит сомнительно, но ничего, есть можно. А потом Орен ещё себе блинчики заказал, сладкие. Орен жрёт много, прямо, как Роми. И при этом они оба худые, как борзые собаки, куда только всё девается! Роми тоже хотела блинчиков, но не успела, потому что рот в это время у неё был занят моим супом. Она его ела, а Орену жестами показывала, мол, оставь блинчик. Но он сделал вид, что не понял. Ему так было вкусно, что когда блинчики закончились, стало заметно, как Орену хочется облизать тарелку. Но он постеснялся, потому что уже большой и взрослый дядя, ему через несколько лет сорок! Поэтому Орен просто спёр мою булочку, которая прилагалась к супу, этой булочкой аккуратно подобрал все следы блинчиков. И тоже съел. Мы этот ресторан недавно обнаружили, называется он "Тулип", то есть тюльпан. Вид у него ну совершенно "привет, восьмидесятые", и народ сидит соответствующий, нарядные бабуси и дедуси. Мы, было, прошли мимо, но меня привлекла бумажка с надписью "Фестиваль супов", а в бумажке перечислялись супы, которые готовят в этом ресторане. Например, куриный бульён с клёцками. Или вот этот, фасолевый с мясом. Я, как знатный дегустатор супов, не могла пройти мимо. И, как оказалось, бабуси и дедуси насчёт супов не ошибаются.

Доевший блинчики Орен заскучал, и захотел нас сфотографировать. Я потянула за ремень сумку с фотоаппаратом.
- ЛЕНА! - завопил Орен не своим голосом, но было поздно - фотик вывалился из незакрытой на замок сумки и брякнулся на пол. Линза при этом выскочила и треснула. В общем, если включить в счёт стоимость разбитой линзы, то обед вышел не таким уж дешёвым.

А вчера было 8 Марта. И я сообщила Орену, что в этот день принято дарить всем русским женщинам подарки, потому что для них это Самый Главный Праздник.
- Ну где ж я тебе сейчас подарок возьму, - испугался Орен.
- Ну, ты мне можешь подарить что-нибудь ненужное, - вкрадчиво сказала я. - Например, линзу от своей зеркалки, ты ей всё равно не пользуешься.
- Точно, - обрадовался Орен, - я тебе её дарю.
Он сбегал за линзой и прикрутил её к моему фотику.
"Во дура", - подумала я, - "надо было что-то другое попросить. Он бы мне эту линзу и так дал."
В это время Орен почесал репу и сказал:
- Какой же я дурак. На какой-то липовый праздник, про который я и не слышал вообще, подарил тебе вдруг линзу за 700$. Ну ладно, раз подарил - пользуйся, чего уж там...


это последняя фотография моей милой линзой, Орен и Роми в "Тулипе"

Мишель попросила её постричь. Мне ужасно не хотелось, потому что я люблю заплетать ей косички, люблю, когда она бегает по пляжу с распущенными волосами, и вообще, так красиво! Мне в детстве хотелось иметь такие волосы - мягкие, гладкие, густые, чуть волнистые светлые волосы, как у принцессы. А не жесткие кучеряшки, как у овцы.
- Но у тебя же короткие волосы! - настаивала Мишель, - и у бабушки тоже. И я хочу!
Я показала ей фотографии, где у нас с бабушкой тоже длинные волосы.
- Красота! - сказала Мишель, - а теперь постриги меня. Давай, мама, не бойся!
- Ну ладно, - вздохнула я, - какую длину ты хочешь?
- Чуть выше плеч.
Я ещё повздыхала, попереспрашивала: "А ты уверена? На 100%? А может, длиннее?", но Мишель была непреклонна. Ну, что я могу сказать? Вышло вполне себе симпатичное каре. Мишель оно идёт, но ей вообще всё идёт, к кукольной мордашке. Постригла я её, сижу вся в шоке.
А Мишель мне говорит:
- Ничего, мама. Вот ты же сама однажды постриглась, и привыкла. И ко мне привыкнешь!

Пятница, утро. Мы всей семьёй едем позавтракать в кафе в Тель Авиве. Пока собрались на выход, уже все отменно проголодались, поэтому голодные и сердитые. В машине Орен спрашивает:
- Ну, куда едем?
- Давай поедем на Флорентин (это такой студенческий район в южном Тель авиве, бедный, облезлый, но богемный. Как раз для меня).
Орен морщит нос:
- Давай лучше поедем в тельавивскую марину, на яхты посмотрим.
- Слушай, ну сколько можно смотреть на яхты? Мы и так туда всё время ездим, давай что-нибудь новенькое на этот раз.
- Зачем менять хорошее место? - недоумевает Орен.
- Ладно, в марину, так в марину, - бурчу я.

Тем не менее, мы проезжаем мимо.
- Куда ты едешь? - любопытствую я.
- На Флорентин, куда, - бурчит уже Орен.
- Так я ж согласилась в марину уже!
- Поздно, проехали. А давай поедим хуммус в Яффо, а?
- Орен, какой нафиг, хуммус в 9 утра? - возражаю я. - Это как миску бетона залудить на голодный желудок. А я мечтаю о кофе с бутербродом.
- А я голодный, - хмурится Орен. - Кстати, вон там продают лучшие в Израиле бейгале (это такие бублики кручёные).
- О, давай купим тебе бейгале, ты тогда будешь не такой голодный.

Проезжаем мимо бейгале. Роми покрикивает сзади, намекая, что ей надоело сидеть в кресле. Мишель занята своими делами.
- Чёрт, дорога перекрыта. А где объезд, я не знаю.

Стоим в пробке. У Орена такое лицо, как будто он сейчас отгрызёт кусок руля. Или меня.
- Орен, - предлагаю я, - может всё-таки в марину? Здесь только развернуться и через пять минут будем уже там.
- Нет. Ты ж хотела сменить обстановку, вот и будет тебе твой Флорентин.
- Да ладно, там самое обычное кафе. Ничего такого, рази чего стоит крутить по всему городу...

Едем в обратную сторону, останавливаемся возле лавки с бейгале. Орен покупает 5 штук и сразу съедает три. Мы с девчёнками едим оставшиеся два. Они такие сытные, что я уже не хочу завтракать. Наконец, приезжаем на Флорентин. Долго ищем парковку. Орен при этом приговаривает, что здесь стукнут, поцарапают или сопрут машину. Долго крутим по маленьким улицам пешком. Идём медленно, потому что Роми настаивает, что хочет идти сама. "Топ-топ", - кричит она и вырывается при попытке взять её на руки.
- Ну и где твоё хвалёное кафе? - спрашивает Орен.
- Вот... - говорю я упавшим голосом. В обычно шумном кафе Багси никого нет. Вообще.
- Вот это? - рычит Орен. - И ради ЭТОГО все усилия? Да сюда ж никто не ходит!
- Там вкусная еда, - пытаюсь оправдаться я, - и вот увидишь, к через час тут яблоку будет негде упасть.
Орен решительно направляется к столику.
Через час все сытые, довольные и добродушные. В кафе полно людей. Орен улыбается, Мишель занимается своими делами, Роми топтопает между столиков. Я тоже довольна, но думаю о том, что когда мужик с утра голодный, надо всё-таки ехать в самое ближайшее кафе, пусть даже и с ненавистными яхтами. А то ведь убьёт ненароком.

а это мы Мишель прикольную игрушку подарили: там из теста надо лепить зубы и потом их лечить - делать дырки бормашиной и вставлять пломбы. Даже брекеты можно сделать. Вот, до чего прогресс в игрушках дошёл! Мишель эту страшную голову обожает, она млеет от всего медицинского.

интересно, что это было...

Мишель сегодня получила медаль "Лучший наездник 2010" года в школе конного спорта. Памятуя "Денискины рассказы", где в бассейне всем выдали медаль за третье место, я спросила, кому ещё дали. Оказалось, что кроме Мишки медали получили только двое (из нескольких десятков). Приятно! Но она и вправду резвенько так на своём пони скачет, и в свои неполные шесть лет даже берёт барьер с галопа!



А вечером мы с Ореном пошли на родительское собрание. Точнее, не собрание, а такое, когда воспитательница и учительница вызывают родителей каждого ребёнка поотдельности и рассказывают, готов ребёнок к школе, или нет. Когда мы пришли, в предбаннике на маленьком стульчике уже сидела одна смурная мамаша. Она сразу начала жаловаться:
- Эта Шуля хочет оставить моего ребёнка в садике на второй год! У неё какие-то ненормальные требования! А я ей говорю - каждый ребёнок развивается в своём темпе. А она хочет, чтоб мой Ор уже умел читать и писать, и это ещё до первого класса! Говорит, родители должны мне звонить каждый месяц, чтобы поинтересоваться, как там мой ребёнок!

Тут мы с Ореном начали тревожно переглядываться и переминаться с ноги на ногу, потому что с начала года мы с этой Шулей не разговаривали ни разу, и вообще не имеем понятия, умеет ли Мишель читать и писать. Я для себя решила, что читать и писать на иврите она и так научится, поэтому занимаюсь с ней дома исключительно русским, и ещё всякими делами, развивающими креативное мышление - то в театр играем, то печенье из картона вырезаем, и ещё немножко устно решаем примеры, когда куда нибудь едем: у Мишель было три голодных гнома и шесть сосисок. Как разделить сосиски поровну на всех гномов? А Орена вообще дома нет никогда. Так что зашли мы с озабоченным видом и неуверенно присели на край маленькой скамейки.

Воспитательница Шуля и учительница Рахель переглянулись и улыбнулись.
- Ну что ж, - сказала Шуля, - и таких родителей тоже надо приглашать. Но вообще-то, нам вам нечего сказать. Мишель совершенна во всех отношениях.
- Э?
Тут Шуля и Рахель обрушили на нас поток комплиментов нашей девочке: она прекрасно владеет речью, замечательно занимается математикой, с удовольствием участвует в дискуссии,дети её любят, креативная, весёлая, вежливая, "настоящая леди", добавила Шуля.
- Я не знаю, что вы дома делаете, но продолжайте делать тоже самое, - со смехом сказала Рахель. - Я даю Мишель сложные задания, чтоб она не расслаблялась и не думала, что всё ей будет даваться легко. Иногда ругаю её, потому что она делает всё слишком быстро.

Слишком быстро?? В прошлом году Рахель говорила, что Мишель всё делает слишком медленно, мы даже к психологу ходили.
- Ну, значит она выросла, - пожала плечами Рахель. - Видимо, в прошлом году она только присматривалась, а сейчас она уже разобралась, что от неё хотят. Единственный вам совет - поговорите с ней о школе, о том, что она чувствует, боится ли, расскажите, как вы сами волновались и боялись идти в первый класс. И всё, можете идти домой.
Мы вышли в состоянии лёгкого приятного шока. Но Орен тут же нахмурился и сказал:
- Нельзя упускать время! Нужно с ней больше заниматься!
- Погоди... Нам же сказали продолжать делать то, что мы делаем, а мы с ней не занимаемся, по крайней мере учёбой.
- Ну, это я себе говорю, - сказал Орен, - я должен с ней больше времени проводить. Может, я возьму её с собой на яхту? Правда, там все взрослые.
- Прекрасная идея! - одобрила я, и побежала хвастаться бабушкам.