Набрел на сайт ярославского Института развития образования. Там можно найти предлагаемые планы школьных уроков на разные темы. В том числе есть урок, посвященный этимологии. Один из пунктов в плане - обсасывание довольно известного факта о быке и пчеле. Я процитирую сам факт, а потом задам вопрос пчеловодам и пчелолюбителям.

Можете ли себе представить, что бык и пчела – слова родственные. Давайте проследим, как с течением времени может измениться (порой до неузнаваемости) облик слова.

Глагол букать у древних славян означал “мычать, реветь”, то есть издавать низкий, протяжный звук. В корне -бук- звук у мог произноситься долго. Впоследствии такой долгий у превратился в ы – получился бык. Но у мог произноситься и очень кратко и обозначался особой буквой –ъ(ером), как и другой краткий звук о. Отсюда второй “мычащий зверь” выглядел так: бъчела. Затем краткий у исчез и получилось бчела. Однако сочетания бч оказалось довольно трудным для произношения. Следовало, чтобы оба звука стали либо звонкими, либо глухими. Так и получилось: украинский язык выбрал первое – бджола, русский – второе – пчела.

А теперь внимание - вопрос

Последняя фраза в этом тексте меня удивила:

И действительно, бык и пчела похожи: упитанные (?) и мычат (???), вернее, бучат.

Господа пчеловоды и пчелолюбители, объясните, пожалуйста, каким образом мычат упитанные пчелы.

В свое время для меня большим откровением стало наличие в словаре Даля картинок. Я и до сих пор, чтобы в этом наличии убедиться, каждый раз с замиранием сердца открываю статьи ГОВЯДО и ШЛЯПА. И всегда они (картинки) там есть!

Это, интересно, сам Владимир Иванович рисовал?

В некоторых языках множественное число образуется путем редупликации, то есть повтора корней. Например, в малайском orang - человек, а orang-orang - люди (то же в мертвом шумерском языке: кур - "страна", кур-кур - "страны").

Я тоже так хочу! Стол-стол, стена-стена, камрад-камрад.

Или даже не так. А как в казахском! Там при повторе первая согласная заменяется губной [п], [б] или [м] и слово приобретает значение собирательных существительных. Это звучит очаровательно: жылкы - "лошадь", а жылкы-мылкы - "лошади и другой скот"; тyйе - "верблюд", тyйе-мyйе - "верблюды и прочий скот", кулак (это из русского заимствовано) и кулак-мулак - "кулачьё".

Теперь я понимаю истинный смысл слова "павлин-мавлин"

Каждый раз с упоением прохожу мимо магазина с вывеской ДОМ МОД. Приятно видеть написанный огромными буквами очаровательный палиндром в самом обыденном месте.

С прискорбием сообщаю, что служившая мне верой и правдой пятичасовая интернет-карта скоропостижно скончалась. В связи с этим некоторое время Логофилия будет обновляться только вечером. Помним, любим, скорбим.

Занимательный образчик пиктограммы под кодовым названием "Прошение индейцев". Для тех, кто не понял, с чем индейские племена обращаются к президенту, есть расшифровка: "Племена журавля, трех куниц, медведя, морского человека и морского кота поручили в едином порыве сердец главе племени журавля обратиться с просьбой к президенту о разрешении им переселиться в область озер".

Убежим из этих келий
На постели из жнивья
Словно трели менестрелей
Слушать соло соловья.

Лежа в колком изголовье
(Ложа колкость славословь),
Я пою тебя любовью,
Я пою тебе любовь.

Иногда я буквально влюбляюсь в какое-нибудь слово. С огромным удовольствием читаю его, произношу. Потом непременно хочется куда-нибудь его пристроить. Чаще всего выходит, конечно, в стихотворение.

А вот мою последнюю любовь - ипекакуану - никуда не пристроишь. Что я могу написать про растение, которое в медицине называют рвотным корнем? Да я и не видел ее никогда, эту ипекакуану, я просто влюблен в само слово. Безответно.

Вчера смотрел Deutsche Welle и неожиданно для себя услышал из уст немцев слово Pogrom. Сегодня по горячим следам произвел поисковые работы и узнал, что pogrom есть и в английском, и в немецком, и чуть ли не во всех языках мира .

Во все эти языки слово пришло, разумеется, из русского. Россия - родина погромов.

Тут камрад Ланиста возжелал услышать что-нибудь о чукотском языке. Докладываю. Главная особенность чукотского состоит в том, что это инкорпорирующий язык. То есть предложение в нем строится как сложное слово, которое собирается из нескольких корней. Начало этого слова - подлежащее, конец - сказуемое, а в середину инкорпорируются (то есть вставляются) определения, дополнения и обстоятельства.

Классический пример из Реформатского, который любит моя преподавательница по языкознанию звучит так: ты-ата-каа-нмы-ркын . В переводе с чукотского: "Я жирных оленей убиваю". У нас это распространенное предложение, а у них - одно слово, корпус которого ты-нмы-ркын. В этот ты-нмы-ркын инкорпорируются дополнение каа (олень) и его определение ата (жир). Иного расположения чукотский язык не терпит, и все целое представляет собой слово-предложение, где соблюден и вышеуказанный порядок элементов.