Уже в пятилетнем нежном возрасте, собираясь замуж за Чингачгука, я знала что мне нравятся мужчины сильные, умные, не обремененные бытом, но с принципами.
Мне грезились початки золотой кукурузы, выращенные в промежутках между охотами на зверей, чьими шкурами увешана большая и просторная хижина - хозяйство, которым я занималась, пока мой Великий Воин проводил собрания акционеров нашей деревни. Деревня вскорости опустела. Скальп любимого я оставила истории.
В начальных классах средней школы мой выбор пал на соседа по парте Георгия. Георгий победоносно рассекал школьный стадион футбольными мячами, раскуривал трубки мира на заднем крыльце и списывал у меня математику, которую я не любила. Из шестого класса Гошу перевели в интернат для трудновоспитуемых. Его записки с закодированной грамматикой я добавила в обязательства класса по сбору макулатуры, вырученные деньги от которой мы просили перечислить в фонд Мира.
Следующий виток сердечных привязанностей можно считать золотым веком. По праву.
Нас подружили один конспект на четыре комнаты в общежитии и стройотрядная молодость. Он был задирист, активен и отвечал за профсоюзные взносы. На третьем курсе мы поженились и, после распределения, потеснили моих родителей в их квартире. Я вела хозяйство, он отважно сражался с монстрами в гестаповских лабиринтах. Время шло, ломались клавиатуры и квартиры, подаренные родителями. Я оставила ему его права на независимость и половину совместно нажитого имущества.
Знакомый запах дыма костров, я почувствовала получив предложение руки и безграничного доверия к моей просторной хижине. Он восточен, профессионален и, конечно, с принципами. Продолжая написание истории, предложила в ответ циновку, калебасу и возможность мною восхищаться издали.

Сейчас перечитываю Ночь в Гефсиманском саду. Путь Моисея по пустыне. Он очень убедителен и не обременен бытом...