Приветствую, saab95)))))

самое начало...

Двести метров над уровнем моря – это немного, если смотреть снизу. Если же сверху вниз глянуть, можно увидеть этот самый уровень моря, скалы, кусочек дикого пляжа, покрытого крупной галькой да - в хорошую погоду – ретрансляционную вышку на соседней вершине, обычно завешенную то ли туманом, то ли облаками. Жаль только, что посмотреть сверху на всю эту красоту имеет возможность строго ограниченный, причем, ограниченный не только числом, между нами говоря, контингент.
Пять офицеров, три прапорщика да двадцать четыре души в меру расхристанного рядового и сержантского состава. Колючая проволока по периметру. Отдельная радиолокационная рота. «Точка», мать ее…
У командира роты, майора, с неоригинальной фамилией – Иванов, прозвище было еще менее оригинальным – майор Пронин. Как-то так сложилось, что еще с лейтенантских времен тянулась за ним эта кличка, дисциплинированно меняя вместе с лейтенантом, капитаном и, наконец, майором Ивановым место службы согласно предписанию. Что странно, ни лейтенантом Прониным, ни капитаном Прониным он никогда не был, прозвище сразу произвело его в майоры, невзирая на демарши Министерства обороны. Об истории превращения лейтенанта Павла Ивановича Иванова в майоры Пронины говорили разное.… Указывали на редкую, как и у знаменитого сыщика, проницательность офицера – в основном - его немногочисленные друзья и, чего греха таить, собутыльники. Подозревали в связях с Особым отделом и другими непопулярными органами все остальные, плюс протрезвевшие друзья и собутыльники. Истина же в данном случае находилась отнюдь не посредине, а где–то далеко в стороне. Дело в том, что майор Иванов/Пронин был давно и безуспешно женат. Женился же он вскоре после окончания училища.
Со скуки.
По любви.
Это была его первая «точка» в жизни, расположенная недалеко от всеми забытого зауральского леспромхозовского поселка Большие Юрчаки, населенного, в основном, спившимися потомками переселенцев из Украины. Население оживало только на короткое лето. Рыбачили, старались по золоту, «брали», по местному выражению, ягоду и кедровый орех. Из развлечений имели – очередь в поселковый продмаг да кино из яркой индийской жизни по субботам в пропахшем пòтом клубе. С первым снегом жизнь почти замирала, точнее, появлялась в ней солидная, хотя и непредсказуемая, размеренность. И текла она, жизнь, из пункта А, не в пункт Б, а, по русскому обычаю, куда вывезет кривая. Сначала прилетал вертолет с продуктами и, что важно, спиртным для магазина. Потом была ругань и давка в очереди. Чуть позднее начиналась глобальная пьянка по поводу вручения леспромхозу очередного переходящего красного знамени (видимо, кто-то все-таки работал), а чаще – без всякого повода. Ну и, наконец - драка с истинно «нашим» размахом – с матом, молодецким гиканьем, кровавыми соплями-слезами и распитием «мировой» в финале. И снова – тишина, аж до следующего вертолета через месяц. В общем, жизнь…
Лейтенантское житье Иванова, еще не Пронина, легким не было. Как говаривал его тогдашний командир почти в рифму - «Родину защищать – не яму копать». Дежурства по части. Экран радара без признаков нарушителей воздушного пространства нашей Родины. Придирки замполита. Оловянный, он же деревянный, личный состав - два белоруса, один прибалт и не поддающееся здравому разумению число не говорящих и непонимающих по-русски абреков, кунаков и как их там… Ну и непременная, чуть ли не ежедневная пьянка с соседями по комнате в офицерском общежитии, как гордо именовали балòк 4*3 с четырьмя раскладушками внутри. Все это вкупе, за полгода так называемой службы не оставило в душе Иванова даже воспоминаний о былом лейтенантском задоре и романтизме покорителя и первооткрывателя. Заскучал лейтенант. Да и мыслимо ли не заскучать, если из веселья остался один русский народный аттракцион: жуткую на вкус, но дефицитную шоколадку «Милки Вей» в остродефицитном пиве топить. Бесполезно, однако, азарт разжигает. Опять же – тотализатор. Рупь – не деньги, а удовольствия – то, удовольствия сколько. Плюс, так сказать, в процессе - «свои» четыреста спирта на грудь, это, конечно, если не на дежурство и только под хорошую закуску. Мокрый «Милки Вей» да с пайковой тушенкой - это ж Первое мая в локальном масштабе! «Здрааавствуйте дачники, здрааавствуйте дачницы…» Песня такая.
Если же на дежурство – двести, и ни грамма больше. Ни-ни. Есть такая профессия – Родину защищать.