Из Летописи Войны Семей:
…резиденция семьи Буке пала под натиском объединённых сил семей Глеоне и Бреффортов. По свидетельствам очевидцев, граф Роланд Буке и его жена Одетта встретили нападавших в рабочем кабинете графа, а потом обрушили здание мощным заклятием, чтобы дать время уйти своим дочерям. Как было установлено позже, Корнелия и Лючия Буке прошли сквозь односторонне фиксированный портал, выкинувший их из резиденции в не установленное место, не дав преследователям немедленно последовать за ними. Тем не менее, маркиза Глеоне настояла на немедленном поиске сестёр…

— Корнелия! — в голосе отца звенела эльфийская сталь. — Я приказываю тебе уходить!
— Но отец… — граф Роланд был единственным, кому Корнелия не могла противоречить, и сейчас она ненавидела себя за это.

Дубовые двери кабинета ухнули под очередным ударом тарана. В помещении было темно — тяжёлые гардины закрывали окна, чтобы не дать вражеским арбалетчиками ни единого шанса. Кабинет освещался только мерцанием открытого портала, но Роланду и Корнелии этого хватало, чтобы видеть всё. Возле письменного стола мать что-то шептала плачущей Лючии.

— Я терпелив, Корнелия, но не настолько: забирай мать и сестру и уходи. Это приказ.
— Я не уйду, Роланд, — это заговорила Одетта.
— Дура… — по-солдатски выругался граф, но треск двери под новым ударом заглушил конец фразы. — Ты о детях подумай! Как они без тебя?
— Корнелия и Лючия — большие девочки, Роланд, я им буду только обузой… К тому же, твоя милая тётушка ненавидит исключительно меня, а их может и отпустить…

Корнелия с ужасом смотрела на мать, так легко противящуюся воле Роланда Буке. Отец не прощал неповиновения, но в этот раз случилось небывалое — он промолчал и повернулся к ней:

— Бери Лючию и уходи.
— Иди, Корнелия, — Одетта подошла совсем близко и на пару мгновений заключила дочь в объятия. Прошептала: — Мы тебя любим…

И отступила к застывшему графу. Какая-то мерзость поползла по левой щеке Корнелии. Двери затрещали почти безнадёжно.

— Папа… — она впервые в жизни позволила себе так назвать отца.
— Иди, Корнелия. Позаботься о сестре.

Мерзость на щеке была резко стёрта, и девушка отвернулась:

— Лючия, пошли.

Хрупкая фигурка в бело-голубом отделилась от стола и сделала неуверенный шаг вперёд. Крепко ухватив сестру за руку, Корнелия вошла в портал. На родителей она не смотрела.

— Вот и всё. Роланд, теперь они в безопасности, — в голосе Одетты не было ни сожаления, ни страха.
— Зачем ты осталась? — сурово посмотрел на неё граф. Портал закрылся, а дверь честно предупредила, что следующий удар ей не выдержать.
— Я хотела быть с тобой.
— Дура…
— Знаю. Но ведь за это ты меня и любишь, правда?..

В следующий миг двери рухнули…

Из Летописи Войны Семей:
…воспитание старшей и младшей дочерей клана Буке значительно отличалось. Несмотря на свою молодость (граф погиб на 224-ом году жизни), Роланд Буке с младых ногтей растил Корнелию как будущую наследницу и Мать Семьи. С матерью и, позднее, сестрой она виделась лишь несколько раз в год, остальное время проводя в боевых тренировках и сопровождая отца в деловых поездках и переговорах с партнёрами. По свидетельствам встречавшихся с ними незадолго до их смерти, за много лет графу удалось привить дочери абсолютное подчинение его приказам и способность думать за себя во всём остальном.

Воспитанием младшей сестры занималась мать, женщина мягкая в общении, но твёрдая в своих решениях. По негласному соглашению, Роланд Буке не вмешивался в дела младшей дочери, и под влиянием Одетты, Лючия выросла очень религиозной девушкой, а позднее приняла решение посвятить жизнь служению Мистре…

…не в силах больше бежать, Лючия обессилено прислонилась к стволу ближайшего дерева.

— Не отставать! — бросила через плечо бежавшая впереди Корнелия, но это не помогло.
— Я… не могу… — жалобно сообщила девушка, задыхаясь и из последних сил не давая себе сползти на землю.

Пришлось вернуться. Рывком подняв сестру на ноги, Корнелия замахнулась отвесить ей оплеуху, как всегда делал отец, но остановилась. Нет, Лючия молчала, но… "Ты можешь меня ударить, но я всё равно не могу больше бежать, " говорили глаза, такие похожие на её собственные. И девушка вдруг почувствовала, что не сможет ударить часть самой себя.

— Ладно, отдышись, — отпустив сестру так же резко, как подняла, Корнелия демонстративно оглядела лес вокруг. Лючия рухнула на сырой мох, как подкошенная. — Не похоже, чтобы нас пока что преследовали, но рассиживаться не стоит…

Лючия плакала. Старшей сестре вдруг стало очень неуютно.

— Ну-ка не разводить мокроту, — прячась за маску строгости, потребовала она. — Я велела отдышаться, а не окончательно сбить дыхание!
— Мама… — прошептала Лючия.

На щеке вдруг вновь объявилась мокрая мерзость, и впервые за почти тридцать лет Корнелия почувствовала себя старшей сестрой, ответственной не за абстрактных подчинённых, а маленький кусочек родной плоти и крови… Это было настолько новым, что она не думая опустилась на колени и обняла плачущую Лючию.

— Лючия, наш отец занимался опасным ремеслом и всегда был готов умереть. Наша мать любила его, а он любил её, даже если это ставило под угрозу их жизни. В тот момент, когда они решили объединить свои жизни, они согласились и на общую смерть, понимаешь? Они сейчас счастливы, но если мы с тобой умрём, это их расстроит, правда?

Утешения выходили неуклюжими, но Лючия подняла заплаканные глаза и попыталась кивнуть.

— Я клянусь, что буду защищать тебя от чего угодно, так что давай двигаться дальше. Ты можешь бежать?

Сестра снова кивнула. И они побежали…

Из Летописи Войны Семей:
…Уникальный в истории Семей союз Глеоне с Бреффортами не был бы возможен, если бы не опрометчивое решение графа Буке, настроившее против него его давних союзников. Маркиза Сильвана Глеоне, старшая сестра матери графа и Мать Семьи Глеоне, много лет вынашивала планы женить племянника на наследнице богатого эльфийского рода Дэйлов, однако Роланд решительно пошёл против неё, объявив о своём бракосочетании с человеческой конкубиной Одеттой Ламперуж, в то время уже беременной их первым ребёнком. Никакие угрозы со стороны маркизы Сильваны не смогли заставить его переменить своё решение…

Вот уже год как наследницы уничтоженного клана уходили от погони на запад, к Берегу Мечей, куда пока что не дотянулись загребущие лапы Семей. Им пришлось сменить имя, теперь их звали Корнелия и Лючия Цэрна. Служители Мистры с готовностью помогали попавшей в беду сестре по вере, но навлечь на себя гнев Глеоне и Бреффортов не решались. Уже дважды их спасала лишь неслаженность действий убийц из обоих кланов…

Лючия сидела у окна постоялого двора, ожидая возвращения сестры, и вспоминала. Корнелия ушла договариваться с караванщиками, идущими на запад, но её всё не было, а тем временем наступил вечер… Внезапно сердце девушки ёкнуло — внутренний двор наполнился вооружёнными людьми.

— Где хозяин? — лязгающим голосом потребовал предводитель отряда — высокий мужчина в красно-чёрном одеянии, цветах Глеоне…
— Я, господин, — выкатился ему на встречу толстенький до судорог трусящий корчмарь.
— У тебя остановились две девушки-полуэльфийки. Если в течение минуты их не будет во дворе, велю запалить.
— Но одна из них ушла ещё утром, господин, я не…
— Разжигайте! — мрачно приказал командир Семьи. Хозяин двора отчаянно взвыл. — Не ори, дурак, возмещение получишь из казны Глеоне.

Повинуясь приказу, убийцы разожгли факелы и двинулись к дому. "Если действительно подожгут, то все постояльцы погибнут, " с ужасом подумала Лючия. «И всё из-за нас с Корнелией!»

— Стойте! — одним рывком она распахнула окно, оказываясь у всех не виду. Убийцы с факелами замерли. — Я Лючия Ви Буке, младшая наследница Семьи!
— Как и ожидалось… — удовлетворённо произнёс предводитель, затем добавил что-то непонятное, но Лючия почувствовала магию и в следующий момент поняла, что лишилась способности двигаться, а её уже волокут вниз невидимые руки… Когда она была в футе от земли, что-то тёмное перемахнуло через забор двора и метнулось к магу в красном, и почти сразу невидимые руки отпустили девушку, неловко упавшую на землю и по прежнему парализованную.

— Единственная, кто имеет право обижать Лючию… — внятно произнесла Корнелия, скрестив два клинка точно под кадыком командира Глеоне, — …это я!

И в следующий миг его голова, весело подпрыгивая, покатилась по траве постоялого двора. Корчмарь со стоном грузно осел на землю и, похоже, потерял сознание. Самый быстрый из убийц, среагировавший на смерть предводителя, выхватил меч:

— Ах ты сучка!
— Простые смертные поднимают руку на наследницу Буке? — с почти непритворным изумлением поинтересовалась Корнелия. — Как интересно!

Убийцы отпрянули, но схватились за мечи. Перед тем, как броситься на них, Корнелия на долю мгновения обернулась к сестре, и Лючия едва не испугалась безумной улыбки валькирии, исказившей её лицо, но глаза Корнелии оставались её глазами: внимательными, умными, безжалостными и чуткими одновременно… Потом она отвернулась, и Лючии осталось только беспомощно смотреть, как умирает её сестра.

Корнелия сражалась молча, вихрем клинков проносясь между врагами, оставляя отсечённые конечности и перерубленные жилы, предоставляя врагам оглашать наступающую ночь предсмертными воплями. Пару раз Лючии казалось, что мечу убийцы удалось достать её, но Корнелия каждый раз продолжала двигаться, будто бы не замечая опасности. Наёмники Глеоне едва успели заметить, что их осталось всего семеро… четверо… трое… а потом не осталось никого, только тяжело, с присвистом дышащая, залитая чужой кровью Корнелия. Мечи выпали из её рук, когда она обернулась к сестре.

— Ты в порядке, Лючия?
— Да, — одними губами смогла произнести она. Магический паралич уже отступал.
— Это радует, — улыбнулась Корнелия и упала.

Лючия рванулась так, что почти вырвалась из плена слабеющего заклятья.

— Корнелия!! — ломая ногти, она на руках ползла к сестре. — Корнелия, что с тобой?..

Та не ответила, но ей и самой стало ясно: на теле валькирии было не меньше пяти глубоких ран, которых она не замечала в бою и которые теперь выпускали из неё жизнь пятью ровными ручейками… Поборов паралич, Лючия приподняла сестру и заглянула в её открытые глаза:

— Лючия… — прошептала Корнелия так, будто эти звуки доставляли ей наслаждение. — Лючия…
— Корнелия, я служительница Мистры, я попробую тебя подлатать, ты только держись…
— Бесполезно… только… продлишь агонию…

Лючии хотелось разрыдаться от звуков этого стиснутого болью и слабостью голоса.

— Мама, папа… а теперь ещё и ты, да? Это не честно и мерзко! — выкрикнула она.
— Ты хорошая девочка, Лючия… а я плохая, и всегда ей была…
— Ты хорошая! Ты самая, самая лучшая старшая сестра на свете!

Корнелия смогла лишь улыбнуться и закрыть глаза.

— Не надо! Не закрывай глаза, Корнелия! — Лючия вдруг почувствовала что-то странное. — Открой!

Когда Корнелия через силу повиновалась, склонившаяся над ней Лючия впилась взглядом в глаза сестры, пытаясь найти там то, что только что почувствовала….

Наблюдавшие за постоялым двором убийцы клана Бреффорт увидели, как выгнулось дугой в предсмертной агонии тело старшей девушки и как закричала от боли младшая, запрокинув лицо к небу. Потом мёртвое тело Корнелии обмякло, а Лючия со стоном упала рядом. В отличие от наёмников Глеоне, слуги Бреффорта не полагались на численность и умели выжидать.

Теперь они все трое вошли в залитый кровью, заваленный телами внутренний двор, пригрозили арбалетом любопытным постояльцам, уже выглядывавшим из окон, и подошли к телам сестёр Буке. Старший опустился на корточки и потрогал пульс.

— Корнелия мертва, Лючия будет жить, если сама на себя руки не наложит, — сообщил он другим звучным баритоном.
— Добить? — уточнил второй, берясь за меч.
— Не надо, — остановил его старший. — Барон — отнюдь не жестокий человек, а без Корнелии клану Буке не возродиться никогда. Лючия — идеалистичная дурочка, её убийство нам ничего не даст, лишь мстительная баба вроде маркизы способна требовать такого…
— Значит, уходим? — уточнил третий убийца.
— Да, миссия выполнена, — кивнул старший, опуская распахнутые мёртвые веки Корнелии. Поднялся, посмотрел на сестёр сверху вниз: — Всё-таки она была великой мечницей и отдала жизнь, чтобы выжила сестра… Последнюю волю принято исполнять.

Похороны Корнелии прошли три дня спустя рядом с храмом Мистры. Присутствовали на них только отец-настоятель храма и Лючия, как последняя ближайшая родственница.

Из сожжённого письма не установленного аббата Мистры своему духовному отцу:
…не представляется возможным, однако мне, как врачевателю душ, очевиден случай серьёзного раздвоения личности это девушки. Обычно она считает себя Лючией Цэрна, смиренной служительницей Мистры, но иногда начинает называть себя Корнелией Буке — погибшей год назад дочерью одной из могущественнейших Семей. Со временем эти приступы безумия почти прошли, и я решился отправить её к вам, отче, с этим письмом, ибо моей мудрости недостаточно, чтобы распутать эту загадку, подброшенную мне волею Мистры и восточным ветром…