Из-за своего переезда летом пропустил выход продолжения любимого фанфильма. Узнал только позавчера.

Посему буду краток: Если оригинальный Ф.О.Р.С. был великолепен, то 3.0 - гениален. ИМХО, конечно.

Current music: Powerwolf - Sanctified with Dynamite
Настроение: сонное

Почитал свои старые записи из категории "Обо мне" и ужаснулся. Столько нытья, что аж стыдно становится.

Current music: Blind Guardian - Mirror, Mirror
Настроение: офигел

Появилась такая идея… Вот в куче компьютерных ролевых игр есть т. н. «кармаметр», сиречь некая абстрактная шкала, на которой отмечается, насколько «добр» или «зол» игровой персонаж. Шкала эта обычно единична и одномерна (хотя в оригинале измерений было восемь), и по мере продвижения по игре персонаж перемещается по ней, условно, «вверх» (к святости) или «вниз» (к некому абстрактному идеалу зла). Шкала может быть как ограниченной сверху и снизу (завет Ultima IV), так и неограниченной (завет Fallout). Текущее положение на шкале играет роль в диалогах, а также иногда даёт бонусы к «добрым» и «злым» абилкам.

Модель хорошая, но как и любая игровая абстракция — не без недостатков, главный из которых — она даёт игроку всего две модели поведения в игре: условно «святой» и условно «злодей». Такой подход вводит дизайнеров в искушение свести все решения в игре к двум-трём вариантам (добрый, злой и факультативно нейтральный) и при этом сделать очевидным соответствие вариантов концам шкалы. И если при этом вышеупомянутые бонусы к абилкам становятся ощутимы только в непосредственной близости от упомянутых концов, игрок скоро привыкает выбирать приносящий наибольшие «очки добра» синий вариант и перестаёт задумываться о его содержимом и читать остальные. В результате элемент отыгрыша если и не пропадаёт совсем, то уходит с первого плана. С другой стороны, упрощение решений до двух-трёх вариантов с очевидной этической подсветкой заранее дают игроку представление о последствиях того или иного решения, что особенно важно, если дизайнеры по недосмотру либо умышленно его о них не информируют. (Тема того, как именно нужно оформлять последствия этических решений, заслуживает отдельного рассмотрения.)

Другое свойство, присущее кармаметру: игровой персонаж начинает игру в нейтральном положении (разве что был импортирован старый сейв) и по ходу сюжета смещается в ту или иную сторону. Подразумевается, что он появляется на свет чистым листом, а игрок должен либо заранее решить, героем или злодеем он станет, либо же выбирать его поведение по ходу игры в соответствии с своими собственными этическими установками. Формула «Игровой персонаж является нулём и должен стать чем-то» была оправдана в Ultima IV, где целью игры и было достижение святости, однако в играх, где не требуется примерное поведение, кармаметр скорее вреден для отыгрыша. Формула же «Игровой персонаж является чем-то с самого начала и должен вести себя соответственно до конца» в компьютерных РПГ встречается редко и зачастую — ценой потери свободы игрока в выборе, каким именно персонажем играть.

А между тем именно по этой формуле играются персонажи настольных РПГ, в которые уходит корнями компьютерный поджанр. Перед началом настольной кампании её ведущий задаёт общие рамки, а игроки пишут концепции и предыстории персонажей, которых будут отыгрывать во всевозможных ситуациях, куда их заведёт игра. Некоторые ролевые системы предоставляют игровые механики для формализации отыгрыша: в Storyteller’е, например, формализуются многие «гуманитарные» параметры, но самым наглядным примером, наверное, остаётся двумерная система алайнментов из Dungeons & Dragons. В подобной формализации заложен ключ к выравниванию перекоса компьютерных РПГ в сторону боевых аспектов жанра, ведь по большому счёту нет особой разницы между формализацией физического конфликта и конфликта внутреннего.

Собственно, идея заключается в предоставлении в начале игры игроку возможности настраивать морально-этический облик игрового персонажа по аналогии с обликом внешним, то есть, кроме настройки ширины лица и цвета волос — шкала «готовности на компромисс» (силовые решения или дипломатические), шкала «принципиальности» (идеалы или награда), для фэнтези-сеттингов — шкала отношения к магии, и т. д.. Список настроек, разумеется, не полон, ибо вариантов множество, и ни один не в состоянии описать личность человека целиком. Однако уже столь малая формализация вынудит игрока ещё до начала игры задуматься над ролью, которую он будет в ней отыгрывать. При этом важно, чтобы эти настройки не ограничивали жёстко варианты повединия персонажа в игре, но соответствие им немедленно поощрялось: и циник, и идеалист могут спасать людей и отказываться от награды, но пряник за это полагается только последнему.

Без кармаметра в роли «пряника» выступают очки опыта «за отыгрыш». В настолках ведущий выдаёт экспу по итогам каждой главы/сессии, в том числе весьма существенную долю — за искусное исполнение игроком заявленной до начала игры роли. В компьютерных РПГ аналогичную роль играет компьютер в конце каждого квеста, но за отыгрыш дополнительных очков обычно не начисляется. В VtM: Bloodlines за стелс и дипломатию давали больше опыта, но — вне зависимости от выбранного клана. Следует же разделить выдачу экспы на две статьи: гарантированная минимальная сумма за выполнение квеста и награда за отыгрыш, величина которой варьируется от нуля до, скажем, равной минимальной награде. Каждому варианту прохождения квеста следует присвоить скрытые «этические» значения и при сдаче выдавать больше или меньше очков опыта, сравнив выбранный игроком вариант с моральными установками его персонажа.

Такой подход потребует значительно больших усилий от левел-дизайнеров и писателей диалогов, чем классический. С другой стороны, он даёт ориентиры для создания нелинейных квестов со множеством вариантов прохождения, и позволяет загонять игрока в ситуации, где моральные установки конфликтуют друг с другом (расследование коррупции: вывести всех на чистую воду или замять скандал во избежание народных волнений?), а последствия видны не только в сюжете, но и в чаршите. Можно даже награждать игроков за отказ от квестов, идущих в разрез с моральными установками персонажа, — меньше, чем за их выполнение, но зато без каких-либо усилий от игрока. С точки зрения отыгрыша этот опыт персонаж приобретает, противостоя искушению.

Ну а совсем на сладкое можно предложить возможность корректировать моральные установки после особо существенных поворотов сюжета. В Planescape: Torment можно было менять алайнмент, но там он был сродни кармаметру, ибо отражал прошлое поведение игрока. Здесь же имеется в виду сознательное изменение (в заданных границах) того или другого параметра в результате (факультативной) саморефлексии, иными словами, аналог литературного развития персонажа (например, в любом случае уместна была бы возможность сменить отношение Хоука к магии после "All That Remains").

На вскидку не припомню ни одной игры, где было бы реализовано нечто подобное (разве что первый Mass Effect, где бэкграунды War Hero и Ruthless получали пятипроцентный бонус к очкам Парагона и Ренегата, соответственно). Если кто-то знает ещё примеры — отпишитесь в комментариях.

Добавка от 23.05.2012: Вот ещё интересная статья на смежную тему: http://www.joystiq.com/2012/02/10/d...oral-choice-in/

Пришло вдруг в голову определение, что гордость за что-то - это когда ты признаешься в этом чём-то человеку, от которого ожидаешь если не неодобрения, то хотя бы непонимания или безразличия.

Current music: Mass Effect 3 OST - Stand Strong, Stand Together
Настроение: философское

Осень 1660-го года от Рождества Христова выдалась в Париже на редкость жаркой. Капитан городской стражи Жан Пети задумчиво ковырялся в зубах, поглядывая через ров на пустую дорогу за воротами Сент-Онорэ и прикидывая, сколько осталось до утренней смены. По всему выходило, что еще не было и полуночи, а скука уже одолевала. Делать было нечего, поэтому Жан посмотрел, сидела ли еще приезжая аристократка.

Сидела, милая, никуда не делась. При неясном свете луны, ее видавшее виды платьице отчетливо серело на фоне темной травы. Жан уже, смилостивившись, послал однажды балбеса Робера позвать ее к ним в сторожку, чтоб уж не совсем под открытым небом ночевать, но та почему-то отказалась. Ну и пусть сидит, гордячка.

Приехала заносчивая мадмуазель на последнем за сегодня дилижансе. Но дилижанс припозднился и к закрытию городских ворот до заката не поспел. Из шести пассажиров только у одного лощеного типа оказалась подорожная из казенной канцелярии, поэтому капитан Жан его, скрепя сердце, пропустил (оброненный чиновником как бы невзначай эку немало помог делу). Остальных старый служака завернул обратно, посоветовав остановиться в постоялом дворе в ста шагах от моста. Старых кабатчик был его кумом, поэтому Жан входил в долю. Повздыхав немного, все опоздавшие отправились в обратную сторону.

Все кроме этой. По тому, как ствеловолосая топталась перед воротами, Жан понял — денег даже на трактир, не то что на взятку, у нее нет. Когда последний из приезжих скрылся всумерках, девочка дрожащим голосом снова попросила ее впустить, но старый капитан был неумолим. В отличие от молодых остолопов вроде Робера и Пьера, уставившихся на симпатичную провинциалку разве что не высунув языки, Жан Пети был человеком старой закалки, хорошо помнящим Фронду, и смазливым личикам с широко распахнутыми карими глазами не верил. И уж тем более не хотел терять хлебное место на таком попущении . Потеребив в руках свой саквояжик, приезжая, видно заметив выражение лиц молодых алебардистов, густо покраснела и, гордо вскинув голову, ушла прочь. Но не далеко — уселась под чахлой вербой на невысоком холмике напротив ворот. Не дать ни взять романтическая героиня под луной из какой-то новомодной пьески.

Так и сидела, малахольная, видимо, намерившись до утра так проторчать. Капитан Жан уже и не рад был своему решению, но утешался мыслью, что тут мадам хоть под их присмотром, а в ночном городе с ней всякое приключиться может. Вместо этого послал Робера, но вишь, отказалась с простолюдинами сидеть, голубая кровь. Как же ее звали-то? Антуанетта? Анна?..

Размышления капитана были прерваны самим их предметом. Светлая фигурка в дорожном платье на той стороне рва поднялась с травы и, вцепившись в саквояж, снова двинулась по мосту к запертым воротам. С Сены потянуло прохладой. Замерзла, злорадно подумал капитан, тот-то же, холод — не тетка, мадмуазель.

До ворот юная дама так и не дошла — замерла опять в пяти шагах от таращащихся навытяжку увальней с алебардами и касками, поэтому капитан вышел сам.

— Мсье стражник, — начала было приезжая, но запнулась по его строгим взкглядом.
— Я вам уже говорил, мадам, — ворота закрыты до утра. Приказ короля.
— Я понимаю, — робко отвечала приезжая, взирая на него снизу вверх честными карими глазами. Были бы у моей дочки такие же, не сидела б в девках, внезапно подумал стражник. — Но видите ли, мсье, я приехала к брату, и если бы он знал, что я здесь, то немедленно бы примчался…

Жан почесал подбородок.

— Если бы да кабы. А кто брат?
— Его зовут Мишель Дубуа, мсье, он работает в королевской канцелярии…
— Да хоть министром, — нахмурил брови капитан, прикидывая. — У меня тут три человека на смене, включая меня, некого на побегушках отправлять.

И столь жалкая картина предстала в этот миг перед глазами старого капитана, столь затравленным был этот взор, что сердце закаленного вояки дрогнуло.

— Эй, Жак! — гаркнул начальник караула.
— Да, ваше благородие! — второй из его подчиненных материализовался рядом так быстро, что приезжая отшатнулась.
— Сбегаешь, куда скажет мадам, и передашь, что велит. На обратном пути купишь нам вина, — Жан протянул ему давешний эку. — И чтоб все донес!
— Так точно, ваше благородие!

Капитан отвернулся, чтобы не видеть налившиеся счастливым светом взор приезжей. Он терпеть не мог совершать бескорыстные поступки — удовольствия от них много, а пользы — ноль. Издалека он наблюдал, как совершенно пунцовая мадам, запинаясь, обхъясняет Жаку адрес, а тот даже вида не делал, мерзавец, что не лапает ее глазами. Тьху, молодежь.

Жак убежал, гремя броней как целая кузница. Перебудит пол-Парижа, недовольно подумал Жан, и оглянулся на аристократку. Та уселась рядом с воротами ниже травы, тише воды, с ожиданием вслушиваясь в звуки по ту сторону ворот. Как же ее все-таки звали? Переспрашивать не хотелось.
Прошел час, а подлец Жак все не появлялся. Заявись с проверкой начальник стражи — ему не сдобровать. Капитан Пети начинал понемногу злиться — и на молодчика, и на разжалобившую камень девчонку, и на себя-дурня, поддавшегося на уговоры. Наконец, ночную тишину разбил приближающийся топот — правда, не человеческий, а конский, и не с той стороны стены, откуда ожидалось.

— Кого еще черти принесли, — пробормотал капитан и перекрестился, отвращая рогатого.

Облачко пыли приближалось по дороге, с которой ранее прибыл дилижанс. Несмотря на тьму, капитан быстро определил, что всадник был один. Курьер, решил он и поднялся. Краем глаза он заметил, как встрепенулась и кареглазая девчонка.

Всадник добрался до моста через ров, удивив стражника чересчур изящным профилем. Чей-то сынок-аристократ, сменил вердикт Жан, вот ведь неймется оболтусу по ночам одному ездить. И снова оказался не прав — при ближайщем рассмотрении всадник оказался одетой в мужское платье для езды женщиной.

Сбруя и одежда с дорогой отделкой выдавали в новоприбывшей богатую даму. Скачка растрепала ее волосы цвета воронова крыла. Глядя сверху вниз, она слегка закидывала голову назад, поэтому шальные черные глаза заманчиво мерцали отблесками факелов из под падающей на лоб челки. Глядя в эти глаза, Пети захотелось перекреститься — от греха.

— Стой, кто идет! — рявкнул он по инструкции.
— И тебя приветствую, Пети, — звонко ответила всадница и залилась хрипловатым хохотом, от которого у немолодого уже капитана стражи в голове зароились совершенно неуместные мысли. А через секунду он вспомнил, что уже видел эту даму.

— Мадам Вентоса! — Жан согнулся в глубоком поклоне — разве что шлем не сорвал, но тот был на ремешке. — Извините дурня, не признал сразу!
— Извиняю, — великодушно улыбнулась всадница. — Сама виновата, не надо было забираться так далеко. Откроешь ворота?
— Сию секунду! Робер!

Пока стражники возились с засовом, всадница заметила на себе восхищенный взгляд девичьих глаз и обернулась.

— Кто ты, красивое дитя? — с интересом спросила она, подпуская коня поближе к приезжей, чтобы получше ее рассмотреть.
— Анастаси Сагран, ваша светлость, — пунцовая до корней волос, она попыталась сделать учтивый книксен, но вышло неубедительно.
— Какая из меня «светлость», — усмехнулась всадница. — Ты из рода Саграннов бретонских?
— Да, ваша светлость.
— Прекрати эти формальности! Я Луциана, так меня и зови.
— Да… мадам Вентоса.
Наездница вздохнула. В этот момент ворота начали со скрипом отворяться.
— Ты не успела проехать до заката? — поинтересовалась всадница.
— Да, мадам Вентоса…
— Ну, это дело поправимое, — оптимистично ответила она.

— Ворота открыты, мадам, — запыхавшийся и раскрасневшийся Жан вернулся с донесением.
— Спасибо, Пети, — сверкнуло золото, и луидор исчез в ладони капитана. — Я еду. И она со мной.

И стражник, и приезжая опешили.

— Но, закат, приказ Короля, мадам… — попытался возразить Жан.
— О, я уверена, что он не будет против, — снова улыбнулась Вентоса, но от этой улыбки Жану стало не по себе. — Разве может быть против любой мужчина, что в славном городе Париже станет на одну красавицу больше?
— Нет, конечно, но инструкция…
— Пети, не будь занудой. Мы едем.
— Да, мадам, — смирился старый стражник, нащупывая в кармане золотой.

Вентоса поманила рукой белокурую приезжую и направила коня между приоткрытыми створками ворот. В покорности, с которой девушка двинулась за ней, тоже была что-то лошадиное. Когда они скрылись за углом, Жан сплюную на доски моста и угрюмо уставился на смотрящего вслед дамам Робера.

— Чего вылупился, остолоп! Давай закрывай ворота. И чтоб не трепался по утру — не было тут всю ночь никого, понял?

Робер кивнул, втянув голову в плечи, и бросился исполнять приказ. Старый Жан еще раз посмотрел на темную улицу и пошел помогать бестолковому подчиненному.

Я был на концерте Блайнд Гардианов, Стратовариуса и ДрагонФорса разом. Завидуйте все.

Current music: Хватит уже на сегодня!
Настроение: уши болят

Долгое время считал, что попасть в просак (очень serious для меня business) человек может исключительно по своей собственно глупости. Точка зрения весьма распространенная среди «робеспьеров» и проистекает из нашего заносчивого желания сравняться с Брахмой и его всезнающей братией. Тем не менее, если вдуматься, находятся по меньшей мере две другие причины, по которым человек, который все делал правильно, не достигает желаемого результата:

• Отношения с другими людьми в принципе непредсказуемы и неконтроллируемы. Поэтому от них можно и нужно получать сиюминутное удовольствие, но не стоит париться, когда тебя так или иначе предадут. Полагаться на них в серьезных делах (например, женитьбе) нельзя по определению.
  
• Острая нехватка ресурсов, в первую очередь — времени и душевных сил, которые суть одно и то же. Чем старше человек, тем больше становятся его планы — а времени остается столько же. У этого несоответствия есть одно решение — самодисциплина, которой, впрочем, тоже никогда не хватает.

Список, разумеется, не полон. Буду дополнять, если что придет в голову еще…

Current music: Йовин — Корсары
Настроение: Только что проснулся

Ездил к генкиной могиле. Поплакал, пожаловался на жизнь, пересказал сюжет гиасса, который он так и не досмотрел.

Current music: а вот ничего, в кои-то веки
Настроение: не спрашивайте

Сегодня под утро уже приснился странный сон. Что сижу я в своей квартире (в моей нынешней, что уже не тривиально, ибо новые квартиры мне редко снятся ранее, чем через два года после переезда), и жду Нового Года. Но не один, а с Генкой. Причем он не такой, как я его помню, а старше, лет 19-20. Выглядит студентом, у него даже свой лаптоп был. Сидит на кровати и что-то на клавишах выстукивает. Мы с ним обсуждаем, как Новый Год встречать будем. И знаете, такое ощущение... полного спокойствия. То есть, я знаю, что нужно бежать в магазин, ибо продуктов дома нет, а они открыты сегодня только на полдня (это все и в реале так), к тому же я совершенно не готов к его визиту был, но все это побоку, ибо он приехал, а все остальное утрясется.

Когда проснулся, ощущение было, что меня накачали той гадостью, которую пил в июне 2007-ого: мозг вопит, что надо переживать, плакать, все такое. А подсознание умиротворенно молчит и сердце ровно бьется. Походил по квартире, пошел в душ. И вот там меня скрутило. Прямо в душевой кабинке. Она тесная и стенка одна - кафельная и холодная, застудил плечо, скорчившись сидя. С полчаса рыдал под душем, который, зараза, все порывался холодной водой облить. Вот честное слово - в глубине души я не верю ни в загробную жизнь, ни в переселение душ, ни в призраков, но в данном случае совершенно уверен - это он ко мне приходил, чтобы ободрить, после моего вчерашнего заноса. Потому что - подействовало. Прорыдался и стало легче намного.

На твтропсах видел цитату давеча (из какого-то аниме, по-моему): "Старшие братья рождаются первыми, чтобы оберегать младших". А в другом аниме было: "Младшие братья рождаются, чтобы старшим было не так одиноко". Такие дела.

Как известно, музыкальные формат MIDI не содержит звуковой информации как таковой. На самом деле, это что-то вроде партитуры, в которой стоит когда и как долго операционная система должна играть определённые звуки. Сами звуки хранятся на или генерируются в реальном времени самой операционкой.

Короче, проблема в том, что дефолтные звуки на виндах никуда не годятся. Единственный инструмент, который играет более-менее приемлимо, - пианино. О гитарах, тем более - с овердрайвом/дисторшеном, можно сразу забыть. Людей, мало работающих с MIDI, это касается мало, но желающим писать музыку под виндой нормальный soundfont необходим позарез.

Как водится, существует совершенно бесплатное и легальное решение этой проблемы, но для него надо немного поработать прямыми руками. Итак, нам потребуется:

• Собсно, soundfont с нормальными звуками. Рекомендую SGM-V2.01 (скачать): бесплатный и очень высого качества.
  
• Драйвер TiMidity++ под винду, а лучше - сразу инстоллер (отсюда - на мунспик не обращайте внимания)
  
• DOSBox (если еще не стоит) под Win7, на XP можно без него

Что надо делать:

1. Инсталлируем TiMidity.
   
   
2. Распаковываем SGM. В принципе, из всего архива нужен только файл "SGM-V2.01.sf2".
   
   
3. Кладем SGM-V2.01.sf2 в "C:\Program Files (x86)\timidity\musix" (ну или куда вы там ее инсталлировали).
   
   
4. Правим конфиг-файл. Вообще, таких файлов два, но для надежности лучше править оба (оба, кстати, по дефолту защищены от записи): "C:\Windows\timidity.cfg" и "C:\Program Files (x86)\timidity\musix\timidity.cfg". В файле должен стоять следующий код:

   dir "C:\Program Files (x86)\timidity\Musix"
   
   soundfont "SGM-V2.01.sf2" amp=200%

   Если кому интересно, что сие означает, вместе с драйвером распаковывается документация, там все написано.
   
   
5. Перезагружаем комп.
   
   
6. Под XP или ранее, идем в Control Panel -> Sounds and Audio Devices -> Audio и выбираем в выпадайке TiMidity++. Все, soundfont установлен.
   
   
7. Под семеркой придется ставить DOSBox. В DOSBox'е вбиваем в консоль "mixer /listmidi". Должно вывалиться что-то вроде:

    0       "Microsoft GS Wavetable Synth"
    1       "Timidity++ Driver"

   Запоминаем номер Timidity.
   
   
8. Запускаем regedit, ищем ключ "HKEY_CURRENT_USER\Software\Microsoft\ActiveMovie\devenum\{4EFE2452-168A-11D1-BC76-00C04FB9453B}\Default MidiOut Device". Там редактируем значение "MidiOutId" (по дефолту - 0xffffffff), вводим номер Timidity из прошлого шага.
   
   
9. Перезагружаем комп. После этого soundfont будет установлен.

Для проверки, все ли работает, советую проиграть какую-нить мидишку, состоящую не только из пианино.

Если будут вопросы - задавайте в комментариях...

Current music: Cherie - Betcha Neva
Настроение: не спрашивайте