Рю де Капюсин встретила Анастаси тусклым светом фонарей и запертыми ставнями окон. На пустынной улице за воротами царствовали тишина и лунный свет. Цокот подков на коне загадочной всадницы, спасшей ее от неприятного стражника, казался оглушающим, и Анастаси перестала слышать собственные шаги. На миг ей показалось, что чужой город уже проглотил и растворил ее в себе без остатка… Хватая ртом воздух, она едва поспевала за благодетельницей.

Заметив, что она отстала, всадница придержала коня и пошла еще медленнее, с любопытством глядя на нее сверху вниз. Быстро отвернувшись, Анастаси задышала, как показывала маменька, когда учила носить корсет. Взгляд ее при этом упёрся в решетчатую ограду, за которой угадывалось массивное здание с увенчанной крестом башней. Монастырь, решила Анастаси, и опустила глаза на дорогу перед собой. К монахам она всегда относилась со страхом без особой на то причины.

— Где ты собираешься остановиться на ночь, красивое дитя?
— У моего кузена, мадам Вентоса…
— Ты знаешь, где он живет? — Анастаси кивнула. — Тогда я провожу тебя. Мало ли что может случиться с девицей хороших кровей в ночную пору.
— Он должен был меня встретить…

Всадница издала смешок.

— Я сама виновата! Он меня наверняка ждал!
— Мало ждал, — отрезала Вентоса и тут же сменила гнев на милость: — Если хочешь, можешь остановиться до утра у меня.

Анастаси замешкалась. Незнакомая всадница казалась добрым человеком, но что-то в ней пугало. От необходимости отвечать ее избавили приближающиеся из-за поворота топот и пыхтение.

Через несколько мгновений навстречу им выскочил полный молодой человек среднего роста в помятом канцелярском пальто и бриджах. Кое-как завязанный на шее платок и отсутствие шляпы и парика на темных волосах наводили на мысль, что он очень спешил, однако при виде спутниц он остановился как вкопанный, настороженно глядя на Вентосу. Лишь заметив рядом Анастаси, он с облегчением улыбнулся, но улыбка немедленно пропала с его губ, когда он снова уставился на всадницу — уже с большим подозрением.

— Вы куда-то спешите, юноша? — Вентоса была нисколь не смущена таким вниманием.
— Мишель! — пискнула Анастаси, прежде чем тот смог ответить.

Как только она сразу не узнала его? Конечно, за шесть лет кузен заметно располнел и начал сутулиться, но лицо его ни капельки не изменилось.

— Анастаси! — кузен ловко поймал ее в свои объятья — как всегда делал в детстве.
— Я думала, ты не придешь… — пожаловалась Анастаси, прижимаясь щекой к его плечу.
— Я ждал тебя весь день у ворот, потом решил, что ты передумала, и ушел спать… — покаялся он. — Потом меня разбудил стражник, и я прибежал. Как ты попала в город?
— Мадам Вентоса! Она такая добрая, она провела меня с собой!
— Да, она очень добрая, — произнес Мишель резко сменившимся тоном, освобождаясь от ее объятий и поворачиваясь к всаднице, следившей за ними со странным весельем.
— Спасибо вам, сударыня, за бескорыстную помощь моей кузине. Я надеюсь, что не останусь в долгу, — произнес он, медленно подбирая слова.
— Ну что вы, юноша, о каком долге можно тут говорить, — его тон, похоже, забавлял ее еще больше.
— С таком случае позвольте нам откланяться, сударыня.
— Приятного вечера тебе, прелестное дитя, и вам, юноша. Берегите свою кузину, она высокого о вас мнения.

С этими словами Вентоса подстегнула коня и быстро скрылась в ночном полумраке за поворотом.

— Пойдем, Анастаси, — Мишель ссутулился и подхватил ее саквояж.

Шагая следом, Анастаси пыталась понять, свидетельницей чему она стала. Что-то произошло между кузеном и ее загадочной благодетельницей, чего она не поняла.

— Мишель…
— Да?
— Мадам Вентоса… кто она такая?

Кузен резко остановился и развернулся. Взяв ее руки в свои, он очень серьезно произнес:

— Анастаси, во имя всего святого и всего, что нам с тобой дорого, — забудь о ней и никогда больше не упоминай ее имени. Так будет лучше для всех, поверь мне.

Ничего не понимая, Анастаси кротко кивнула. Мишель тяжело вздохнул и продолжил ход. Анастаси посеменила за ним.

Большую часть пути от Винтертура мы с Гретой проспали. Лючия ушла в себя с момента, как мы устроились в купе, и больше не выходила. Сидела, уставившись в пустоту, и на любые вопросы отвечала односложно. Объяснить толком, за чем мы, собственно, едем через пол-страны она так и не удосужилась. Пошушукавшись с Гретой, мы решили лечь спать, тем более, что за окном все равно была ночь, а сон в поезде был нам не впервой. Часам к трём я проснулась, обнаружив, что крепко обнимаю Грету и что обе мы укутаны в непонятно откуда взявшееся одеяло. Я хотела было поблагодарить Лючию, но та снова уставилась в темноту непроницаемым взором за полироваnными стеклами очков, и мне оставалось лишь снова поддаться убаюкивающему перестуку колес.

Во второй раз я проснулась под утро, когда зашевелилась Грета. Виновато глянув на меня, она отползла причесываться, оставив одеяло в моем владении. Я же, пожелав присутствующим доброго утра, вопросительно уставилась на нашу ведьму. То, что сия необычная дама не чурается нечистой силы, было столь очевидно, что даже она сама не стала этого отрицать, когда Грета поставила вопрос ребром. Меня же после Шварцвальда подобное удивлять перестало совсем. Другое дело, что ничего «подобного» со мной с тех пор не происходило. Что ж, любопытство убивает не только кошек…

— Через полчаса выходим, — коротко сообщила Лючия в ответ на мой вопросительный взгляд и, снова нахмурившись, уставилась в окно. У нее было лицо ученицы, уверенной в своих знаниях к экзамену, но все равно в сотый раз повторяющей про себя ответы. Я невольно залюбовалась — до встречи с Гретой мне нравились именно такие женщины. Смутившись, я кинула виноватый взор на неё, но Грета, слава богам, не заметила, сосредоточившись на спутанных за ночь волосах. Что ж, через полчаса, так через полчаса.

Чем ближе поезд приближался к цели нашего пути, тем явственнее я ощущала возбуждение и… страх. От близости неведомого сосало под ложечкой. Руки Греты нервно подрагивали. Это не было страхом, от которого хотелось бежать — уж я-то знала эту разновидность страха, — а скорее тем, который мы ощущали, когда самолет клуба парашютистов в Ганновере набирал высоту. Ощущения прыжка в пустоту — вот что это было. А наш один на двоих парашют сидел напротив и мрачно глядел в окошко.

На главный вокзал Билефельда мы прибыли в пол-девятого утра. Из окна было совсем не похоже, чтобы он когда-то переставал существовать. Перроны были забиты людьми, спешащими на работу или стоящими в очередях в булочные, все было ярко освещено. Лючия решительно поднялась и двинулась к выходу. Мы вышли вслед на платформу и оглянулись. На платформе царила обычная суета — кто-то выгружался, кто-то загружался, кто-то боролся с чемоданом. Ничего необычного в несуществующем городе пока не наблюдалось.

— Оооччень интересно, — протянула Лючия, и от ее тона мне стало не по себе. — Ну-ка, скажите мне, что вы видите вокруг?
— Вокруг? Ну, всё как обычно, поезд, перрон, пассажиры… — неуверенно начала Грета, но наша спутница остановила ее жестом.
— А так? — прохладные руки ведьмы не секунду накрыли наши глаза, и в следующий миг мы с Гретой дружно охнули от неожиданности.

Перрон был пуст — исчезли пассажиры, исчезли их чемоданы, исчезли даже продавщицы в кондиторских. Вмиг потухли все электрические огни, теперь вокзал освещало только робкое утреннее солнце. Вообще вокзал оказался далеко не таким ухоженным, как казалось сначала — всюду валялся мусор, легкий ветерок гонял неубранные листья, а обвалившаяся штукатурка, казалось, не обновлялась уже лет тридцать. В панике мы оглянулись на наш поезд, но тот был на месте. Пассажиры смотрели на заброшенную, пустую платформу безо всякого интереса… как будто не видели того, что видели мы.

— Куда они все?.. — испуганно спросила Грета, не договорив.
— Здесь никого и не было, — спокойно и сочувственно ответила Лючия, разглядывая нас, будто оценивала. — На этой станции вышли только мы. Остальное — наведенная иллюзия, весьма изощренная, но не сложная.
— Иллюзия? Кем наведенная? — почти одновременно спросили мы.
— Вот именно это я и приехала сюда выяснять, — она выжидательно уставилась на нас.

Я не сразу поняла, что она хотела услышать. Но Грета, еще раз оглянувшись на спасительный поезд, стиснула мою руку и решительно поправила:

— Мы сюда приехали. А… это опасно? Ну, выяснять…

Лючия с уважением посмотрела на нее. Я только хмыкнула — она еще плохо знала Грету. Если той в голову что-то стукнет, переубедить ее уже невозможно… Но надо отдать должное, «стукало» ее обычно весьма конструктивно. За нашими спинами раздался резкий свисток, шумно захлопнулись двери, и поезд двинулся дальше.

— По-моему, тут пусто, — Лючия уклонилась от прямого ответа. — Я не чувствую человеческого присутствия вообще во всем городе…

Мы не стали уточнять — не чувствует, значит, может. В молчании мы двинулись к выходу с вокзала по пустующим переходам. На первый взгляд, тут не никто не бывал по крайней мере с восьмидесятых. Всюду были видны следы запустения. Как будто люди просто взяли и дружно ушли отсюда давным-давно… Только когда мы вышли на обширную парковку, где сквозь потрескавшийся асфальт прорастали сорняки, а от стоявших там когда-то машин остались ржавеющие груды металла, я поняла, что мне напоминает это запустение. Как-то раз я искала в интернете фотографии Чернобыля… Но чтобы такое запустение обнаружилось на окраине Рургебита, было немыслимо. Не было же здесь ядерных реакторов, в самом деле!

По настоянию Лючии мы двинулись к центру. Шли мы клином — впереди атлантическим крейсером рассекала пространство она сама, мы же с Гретой, невольно взявшись за руки, топали следом, стараясь держаться середины улицы. Стены заброшенных домов не внушали нам особого доверия. Совсем рассвело. По левую руку от нас остался то ли парк, то ли просто лужайка, и мы с большим облегчением услышали оттуда чириканье чего-то пернатого. Признаков живых людей по-прежнему не было, только на обочине прикорнул старенький мотоцикл — судя по состоянию, оставлен он там был еще до моего рождения… Меня пробил озноб.

Наконец, мы вышли на большой перекресток с кольцевым разъездом. Здесь стояли останки брошенных машин, но не похоже было, чтобы случилась авария. Просто водители разом остановились, вышли и разбрелись по своим делам.

— Вот что, девочки, — задумчиво произнесла наша проводница. — Похоже, тут действительно никого нет. Давайте-ка разделимся. Вы двинетесь по этой улице дальше на юг, к ратуше, а я пойду окружным путем, проверю пару мест… Вы же не бывали тут раньше?
— Нет, конечно, — буркнула я. Оставаться одной в этом… трупе города, пусть даже с Гретой, меня не прельщало. Перед глазами живо встало мое «приключение» в Шварцвальде, и я помотала головой, отгоняя память. В тот миг я впервые пожалела, что не уехала сразу, когда Лючия предложила нам выбор на перроне…
— Не переживайте, я оставлю вам свой номер мобильного, — от Лючии не укрылось мое недовольство, и она поспешила успокоить нас с понимающей улыбкой.

Новость, что могучая ведьма, мановением руки отводящая иллюзии и изгоняющая темных монстров, пользуется мобильным телефоном, повергла меня в гомерический хохот. Но пока я смеялась, Грета невозмутимо обменялась номерами с Лючией и для надежности ей позвонила. На звонок у нее оказался поставлен какой-то незнакомый мне метал, что рассмешило меня еще больше. Сама ведьма казалась несколько смущенной.

— Двигайтесь по этой улице до следующего большого перекрестка, — проинструктировала она нас, когда я успокоилась. — Потом поворачивайте налево, встретимся у ратуши. И на всякий случай не заходите ни в какие здания, мало ли что…

Дома по этой улице внушали не большего доверия, чем те, мимо которых мы только что прошли, поэтому мы согласно кивнули. Перспектива остаться одним быстро изгнала мою внезапную веселость, но слава богам, Лючия не стала долго прощаться, а просто помахала рукой и исчезла в какой-то подворотне.

Переглянувшись, мы с Гретой двинулись дальше по центру улицы. Ветер шевелил неубранные листья, и, глядя на них, я вдруг поняла, что с объективной точки зрения делаю большую глупость. Еще вчера мы отдыхали на Бодензее, собираясь махнуть дальше в Италию, а сегодня мы опять в Германии, в самом сердце умершего годы назад города, о чем нам не полагалось даже знать, без нашей единственной защитницы, которая нас сюда, собственно, и заманила… Очевидно, Грета подумала что-то подобное, ибо ее рука нашла мою, и наши пальцы переплелись, будто стараясь придать друг другу уверенности в себе.

Улица, по которой мы шли, представляла собой фантасмагорическое зрелище. Асфальт здесь был положен как следует, но тут и там и он дал трещины, сквозь которые прорастала пыльная трава. По тротуарам росли чахлые городские деревья, а под ними, припаркованные много лет назад, ржавели древние автомобили. Я с содроганием подумала, что именно такими найдут наши города инопланетяне, если человечество вдруг вымрет, и удивилась своим мыслям. Людского присутствия не наблюдалось нигде…

Когда улица начала забирать вправо, Грета вдруг завертела головой, будто прислушиваясь к чему-то. Я тоже прислушалась. Показалось? Откуда-то справа доносились всхлипы… Мы остановились. Да, это определенно был плач, причем плач детский. Не сговариваясь, мы ринулись вперед. Кто мог плакать в этом мертвом городе? Я не знала, но один плачущий ребенок мне лично был важнее всех секретов этого проклятого места…

На перекрестке, о котором говорила Лючия, нам открылась примерно та же картина, что и на первом, но нас она интересовало мало. Плач слышался из здания, которое когда-то было рестораном. Двери были распахнуты, и я чуть было в них не кинулась, если бы вцепившаяся в меня намертво Грета не напомнила мне об осторожности.

— Лючия велела не заходить в здания!
— Да, да, ты права, — мне стало неловко за свою оплошность. На ум пришел старый рассказ Шекли, где героев заманили в ловушку необъяснимым на необитаемой планете плачем девушки… Человек, в двадцать семь поседевший за одну ночь, имел право на паранойю.

Плач тем временем прервался.

— Эй, кто там? — неуверенно позвала я внутрь. В темном помещении что-то зашуршало, потом оттуда вынырнуло нечто белое, и мы с Гретой инстинктивно отпрянули, но тут же устыдились, ибо это была всего лишь девочка. Обыкновенная, живая семилетняя девчонка в белом летнем платье, каких в Германии тысячи.

Увидев нас, несчастная бросилась к нам, как к родным, отчаянно рыдая. И повисла, что характерно, на мне — видимо, почувствовав, что я для этого приспособлена лучше, чем Грета… Когда поток слез немного иссяк, мы выяснили, что зовут ее Линда, приехала она сюда вчера вечером из Штуттгарта с отцом — проведать его престарелую бабушку.

— А потом папа пропал, и никого не было, — сквозь рыдания рассказывала Линда. Меня она так и не отпустила. — Мне было страшно, и я побежала к бабушке…

Внятных объяснений, куда «пропал» папа, мы так и не добились.

— Очень хотелось кушать, поэтому я зашла сюда, но тут тоже никого…

Не найдя еды, бедняга не решилась выходить обратно в темноту и заночевала тут. А утром появились мы.

— Что будем делать? — спросила я у Греты, ибо делать что-либо пришлось бы в любом случае ей, ибо мои руки были заняты всхлипывающим ребенком.
— Кормить, — строго ответила та, распаковывая свой рюкзачок. Похоже, в ней проснулся материнский инстинкт… Мне было очень интересно, что произведет на свет ее сумка-самобранка, но это оказались просто вчерашние бутерброды, которые мы не съели, поужинав в безымянном гластонском ресторане.

Какое-то время мы дружно умилялись, глядя на уминающую угощение за обе щеки Линду, но убедившись, что останавливаться она не собирается, переключились на более конструктивные вещи. Грете пришло в голову, что неплохо было бы позвонить Лючии и спросить у нее, что нам делать дальше. Однако трубку та не брала — из ее автоответчика я подчерпнула безусловно полезное знание, что полностью ее зовут «Лючия Рован».

— И что теперь? — на этот раз сакральный вопрос задала Грета.
— Давай двинемся дальше к ратуше, и подождем ее там…
— Фрау Ханна, а кто такая фрау Лючия? — встряла в разговор Линда. Очевидно, утолив голод телесный, в ней проснулось любопытство. Хорошо быть ребенком, когда рядом есть взрослые.
— Ведьма, но хорошая ведьма… наверное, — не слишком внятно объяснила я, но Линда закивала, демонстрируя истовое желание познакомиться с настоящей «хорошей ведьмой». Я вздохнула и поднялась с тротуара, для надежности взяв ее за руку. Грета взялась за другую, и мы двинулись по улице влево.

Линда оказалась болтушкой. Как только мы пообещали, что Лючия найдет ее папу, она выбросила мрачные мысли из головы и принялась развлекать нас историями из своей школьной жизни. Они были бы скучны, если бы не разгоняли столь успешно мрачную атмосферу пустого города. Когда впереди уже показалась старое здание, которое могло быть искомой ратушей, Линда внезапно замолкла на полуслове.

— Бабушка вон там живет, — в ответ на гретин вопрос показала она куда-то вправо. — Давайте к ней зайдем?

Мы неловко переглянулись. Не было никаких причин полагать, что «бабушка» когда-либо здесь существовала… Но площадь перед ратушей пустовала, а девочку было жалко, поэтому мы согласились на крюк. Свернув направо, мы прошли еще один квартал между ветшающими домами и попали в заросший сквер, из-за деревьев которого виднелся готический шпиль церкви. Удивительным образом часы на ней еще шли, хоть и показывали пять часов — то ли утра, то ли вечера…

— Мы с бабушкой сюда ходили, — обрадовалась знакомому месту девочка. — Может, они с папой там?

Мне было сомнительно, но церковь выглядела хорошо сохранившейся — храмы всегда строили на века, что им какие-то тридцать лет… Мы обошли ее по кругу, найдя главный вход незапертым. Несмотря на наши опасения, внутри не оказалось ничего неприятнее многолетней пыли, от которой мы все трое немедленно расчихались, подняв ее еще больше. Наконец, мы прошли между двумя рядами скамей к алтарю, украшенному замысловатым, но выцветшим триптихом. Что делать дальше, я не знала, но Грета и Линда, по-моему, молились, так что я не стала им мешать. В этот миг зазвонил мой телефон.

— Ханна? — я была безумно рада слышать этот голос, но он был явно чем-то озабочен. — У меня плохие новости…
— Что такое?
— Вы где сейчас? Перед ратушей никого кроме меня.
— Мы в церкви напротив ратуши… Лючия, что…
— Стой, — внезапное ледяной спокойствие в ее голосе подействовало на меня, как ушат столь же ледяной воды. — Повтори еще раз: вы находитесь в каком-то здании?
— Да, в церкви, через сквер от ратуши…
— Стойте на месте, — раздался рубленный ответ. Похоже, она говорила на бегу. — Ни шагу.

Мобильник пикнул — конец разговора. Ничего не понимая, я оглядела церковь. Что могло так напугать нашу бесстрашную спасительницу… да и меня, чего таить? Линда еще молилась, Грета рассматривала какой-то листок на стене, но обернулась ко мне, когда я положила трубку.

То, что произошло потом, вспоминается с трудом. Все было не так, как в Шварцвальде — и, тем не менее, чем-то неуловимо похоже. С диким грохотом врата собора распахнулись, и внутрь то ли вбежала, то ли влетела Лючия. Логика подсказывает, что именно она крикнула «ЛОЖИСЬ!!», размахиваясь, как будто кидая невидимый мяч… Мои колени послушно подкосились, но краем глаза я успела заметить, как упала ничком Грета, а из пальцев Лючии выскользнуло что-то вроде стеклянного шара — точно в грудь Линде.

Зато следующую картину я, боюсь, запомнила на всю жизнь. Линда ещё оборачивалась на шум, когда я крикнула «Берегись!», но слишком поздно. «Стеклянный шар» ударил девочку в грудь, разворотив грудную клетку, полголовы и начисто оторвав левую руку. Вопреки всем законам физики, Линда осталась на ногах и даже продолжила разворот. У меня в глазах потемнело, но через миг я поняла, что тьма сгущается только вокруг изуродованного тела девочки. Наверное, эта тьма спасла мне рассудок, ибо я очень не хочу верить, что в последний момент увидела быстро растущие из клокочущий останков детских лёгких коленчатые щупальца то ли насекомого, то ли каракатицы…

Лежа за скамьями, я не видела Лючию, но когда по церкви разнесся грохочущий голос, сотрясая пространство кощунственным речитативом, я с содроганием узнала ее. Мне захотелось зажать уши, но лучше бы я закрыла глаза, ибо в следующий миг тело Линды с чудовищным хрустом развалилось на кровоточащие куски. И все стихло.

Сначала я просто лежала, оглушённая, потом мне удалось встать. Колени дрожали, к горлу подступала тошнота. У противоположной стены на четвереньках стояла Грета и не могла подняться — ее рвало. Я хотела подойти, но между нами лежало то, что минуту назад было Линдой. Обходя это по широкой дуге, я увидела Лючию, безвольно полулежащую в проходе между скамейками, опершись спиной на одну из них. С ее лицом что-то было не так, но завидев меня, она попыталась улыбнуться.

— Что это было? — потребовала я. — Что ты сделала с девочкой?
— Девочкой? Ааа… — она слабо улыбнулась. — Это она вас сюда привела?
— Да, её зовут Линда, и… — я не договорила, пораженная чудовищным подозрением.
— Девочка Линда умерла несколько дней назад, Ханна, — жестко сообщила Лючия. — То, что вы видели, был ходячий труп.
— Неправда! — яростно крикнула Грета, незаметно подойдя с другой стороны. — Она была живая! Ела, плакала, говорила!
— Да, — легко согласилась Лючия. — Когда эти твари завладевают телом человека, они оставляют большинство переферийных функций, но убирают «слабости», по чему их им можно вычислить… Она ведь ночевала в каком-то здешнем доме?
— Да, в ресторане на перекрестке, — теперь соглашалась Грета. Но она еще не верила. — Как ты догадалась?
— Они прячутся в заброшенных домах. Если человек там долго остается, они сначала жрут его сознание, а потом все остальное…
— Они? — я почувствовала себя человеком, запертым в темной комнате с ночным хищником. Как мне было знакомо это ощущение…
— Долго объяснять, — Лючия попыталась встать, но ее руки подломились. — Давайте выйдем отсюда… Помогите мне найти очки, пожалуйста…

Я помогла Лючии подняться на ноги, придерживая за талию. Грета тем временем нашла по скамьей очки и угрюмо подала их ей.

— Мы ее даже не похороним? — язвительно спросила она ведьму.
— У тебя есть, чем копать? — резонно поинтересовалась та, но тут же смягчилась: — Но ты права… Я думаю, лучше всего будет всё здесь сжечь. Вместе с церковью. Не думаю, что Назаретянин будет против…
— У тебя есть какой-нибудь магический огонь? — деловито спросила Грета.
— Я Прометей? — снова огрызнулась Лючия, прежде чем дать нормальный ответ. — Я очень устала, Гретхен… Этот город пережевал меня, и ваше счастье, что вы не видели и трети того, что увидела здесь я. Боюсь, устраивать погребальный костер вам придется без меня…

Устраивать погребальный костер пришлось мне одной. Грета наотрез отказалась снова заходить в церковь, поэтому я оставила ее на лужайке наблюдать за оживающей Лючией. По совету последней я обыскала брошенные перед входом машины, обнаружив в одной плотно закупоренную канистру бензина. Сколько лет она пролежала тут? У меня не было опыта сжигания человеческих останков и церквей, но для первого раза получилось неплохо. Впрочем, в какой-то миг мне показалось, что старая церковь сама подставляет очищающему огню наиболее горючие части себя…

Когда я вернулась к спутницам, они о чем-то ожесточенно спорили, но увидев меня, замолчали. Лючия уже могла идти сама, но ее качало, поэтому нам пришлось ее поддерживать. Возвращались к вокзалу мы окружным путем, а за нашими спинами с мрачным треском занималась пламенем старая церковь. По дороге Лючия тихо рассказывала.

Я не могу утверждать, что поняла ее рассказ правильно, но по ее словам наш мир состоит из сотен, если не тысяч «слоев», наложенных друг на друга и существующих параллельно, хоть и по разным законам. Человек разумный видит только один из них, который и считает реальным миром. Но маги и ведьмы вроде Лючии способны видеть сразу несколько… и существ, которые там обитают. Лючия так и не поняла, откуда и когда появились твари, съевшие Линду, но именно они являлись причиной, по которой Билефельд перестал существовать, хотя иллюзию его существования до сих пор зачем-то поддерживали «они». Кто такие «они» и как выглядят «твари», она так и не объяснила, несмотря на мои настойчивые вопросы.

— Да, я могу их убить, — без энтузиазма ответила она на вопрос Греты. — Но тогда придется убивать всех сразу, ибо на смерть одной со всего города сбегутся остальные.
— Но ты же убила Ли… тут тварь в церкви?
— Нет, — спокойно возразила Лючия, сочувственно глядя на наши напрягшиеся лица. — Я всего лишь уничтожила физический контейнер, через который она пыталась вползти в нашу реальность.
— Но ее же надо убить! — потребовала Грета.
— Не в моем текущем состоянии, — печально покачала головой ведьма.

Грета заплакала. Мы уже сидели на старой скамейке на вокзале, ожидая поезда — никто nне знал, когда он приедет, ибо расписание тридцатилетней давности вряд ли оставалось в силе. Грета плакала, всхлипывая «Несправедливо, несправедливо…» Как мать, подумала вдруг я. Как мать, потерявшая ребенка… Мысль неприятно поразила своей простотой. В ответ я просто прижала ее к себе и не отпускала, пока рыдания не превратились в редкие всхлипы. Потом Грета отстранилась, чтобы высморкаться и вытереть лицо. Мы замолчали, глядя на листья, которые гонял по перрону поднявшийся ветер.

Пришел какой-то поезд. Мы с Гретой уселись у окна напротив друг друга. Над городом разносился черный дым от горящей церкви, но никто кроме нас его не видел, надежно защищенные от жестокой реальности спасительной иллюзией… В Мелле в наше купе подсел пожилой мужчина в дорогой паре, но всю дорогу просидел молча, уткнувшись в свежий номер своей газеты. Только собравшись выходить в Оснабрюке, он внезапно обратился к Лючии:

— Фрау Рован, вы неисправимы, не правда ли? Сегодня мы разойдемся мирно, ибо вы помогли нам — пусть и невольно, я подозреваю, — устранить… нестабильность, но рано или поздно вы попадете в неприятности.
— Жду с нетерпением, — зло бросила в ответ ведьма, не пытаясь, однако, подняться. Непонятный попутчик проигнорировал грубость и повернулся к нам.
— А вам, девушки, я бы лично посоветовал быть поосторожнее. Любопытство убило не только кошку.

Пока я до меня доходил смысл последних слов, он сделал шаг и исчез в коридоре. Но когда я выскочила вслед ему в коридор, он был пуст, как улицы мертвого города Билефельда…

Отрезал себе хвост. В аттаче - как было (снято за час до на мобильник)...

Current music: Gregorian - Nothing Else Matters
Настроение: ergo sum

...выкладываю свою коллекцию пародий на знаменитый арт по Kannamiko. Если у кого есть еще - присылайте.

Current music: Foggy - Come (Into My Dream)
Настроение: как всегда

Будучи философом-психологом с небольшим, но весьма сумбурным стажем, изредка перечитываю собственные посты на дневе и впадаю в меланхоличную апатию. Сегодня в который раз перечитал пост почти годишной давности - воистине гениальный, до такой степени паршивого настроения у меня с тех пор ни разу не было, а под конец забрел на уже известный некоторым тест...

Вынужден отметить, что с прошлого раза я изрядно изменился, но моя нынешняя версия себя, любимого, нравится мне куда больше прежней. Наверное, я с тех пор твердо усвоил, что недостатки только подчеркивают положительные качества общей картины - если, конечно, не преобладают над ними.

В моем нынешнем себе кавайнейшим образом сочетается тревожная неуверенность в себе по отношению к другим людям, которые мне ничем не обязаны, и некоторая, я бы даже сказал, жесткость ко всему от меня зависящему - в первую очередь, разумеется, к неодушевленным и абстрактным конструкциям, но и к людям под моей ответственностью это тоже относится. Тешу себя надеждой, что некоторым из них это даже нравится...

Еще хочу заметить, что за эти два года у меня изрядно расшатались нервы - или, может, я просто начал больше внимания уделять этому биологическому прообразу интернета... Так или иначе, латентная депрессивность, эмоциональные конфликты и шизоидная психопатизация - все это имеет место быть, как не прискорбно. Я их успешно скрываю, но получается не всегда...

Кстати, у меня появляется классная традиция - каждый август тестировать себя на этом сайте и вывешивать на дневе. Если честно, в прошлом году я его тоже прошел, но так засмущался выкладывать результаты, что ограничился сессией самоанализа...

Current music: Naoki Satou - ex Dream
Настроение: да как вам сказать...

ЗЫ: Да, кстати, зайдите, кому не влом, на мой сайт и скачайте там чего-нибудь, плиз... Я там себе счетчик поставил и созерцание роста цифирь на нем почему-то оказывает на меня умиротворяющее воздействие...

ЗЗЫ: Вот здесь есть частичная расшифровка двухбуквенных сокращений:

http://proisk.livejournal.com/25420.html?thread=183628
http://www.pearsonassessments.com/tests/mmpia.htm

Опробовал данный мод для Max Payne II и сильно впечатлился. Выглядит потрясающе, однако возможностей пока что немного, к сожалению... Для тех, кто не в танке, поясню, что Hall of Mirrors - это total conversion mod, добавляющий в игру возможность делать ган-кат a la John Preston, Equilibrium.

Имеется в наличии ряд зрелищных комбо, однако поскольку большинство из них бьют только в двух направлениях, требуется постоянно очень четко прицеливаться. Единственное приятное исключение - самая неочевидная из кат, вызывающаяся тремя кнопками (какими - не скажу) и выносящая четверых противников, если оставаться на месте. Если не оставаться - то больше. Кроме того, имеется этакий стационарный вариант bullet time combo, то есть когда от пуль уворачиваешься, а с места не двигаешься, и улучшенный вариант этого самого bullet time'а. Про прыжки с расстрелом всех и вся с воздуха я говорить не буду, ибо выглядят они неплохо, но эффективность не потрясает (кроме прыжка назад с переворотом).

Вообще же, интереснее всего расстреливать сразу группу противников, ибо одного выносишь первым же движением, а перестрелка с собратом-клириком на третьей минуте начинает надоедать. И еще очень важен тайминг, чтобы плавно перетекать из одной каты в другую. В общем, если создатели усилят воздушные атаки (по крайней мере, увеличат радиус поражения), добавят более впечатляющий melee и пару новых кат в широким радиусом поражения - будет вообще фантастика.

Ах да, скачать можно здесь, если кто заинтересовался. Или вот еще True Matrix Mod для первой части - критики ругаются, а мне понравилось. Правда, я играл в более старую версию, может, напортачили чего...

PS: Ну и раз уж пошли откровенные goodies, вывешу еще и картинку прикольную. Кавайная BloodRayne - не мечта ли идиота? %)

Current music: KOTOKO - Second Flight
Настроение: лучше некуда

...Коверас (справа) командует сражением за Барселону, 21 A.B.Y. Поза у меня, конечно, как у имперского Гранд Адмирала... Так же на картине изображен специалист по баллистике под кодовым именем Бак (слева) и наводчик, неофициально известный как Длинный. Я ее, кстати, как обои себе поставил. %)

Current music: Rolling Stones - Satisfaction
Настроение: хе

Я сегодня доиграл сию игру.

Не могу сказать, что она лучшая адвенчура ВВиН, но в этом году у нее конкурентов крайне мало. И спорить на тему, адвенчура це или нет, не желаю - для меня она адвенчура, и никакие аркадные элементы ее в экшн-адвенчуру (см. Outcast, Drakan, ZanZarah и иже с ними) не превратят. А ограничивать понятие "адвенчура" идейными последователями "классических квестов" я считаю подходом узколобым и недальновидным.

Надо отдать должное Фаренгейту - после него я впервые за долгое время (пожалуй, с самого просмотра Утены) почуствовал то самое ощущение, которое пытался описать еще в феврале: "что ты что-то потерял, что-то очень-очень важное, что тебе дали на время просмотра, попользоваться, а потом забрали обратно". Саспенс, ты ли это? Не знаю...

Немного о сеттинге и сюжете. И то, и другое очень забавно, ибо там намешано столько разных страхов человечества, что практически создается собственная, глобальная картина мира, отличного от привычной. И пусть эти страхи в большинстве своем - старинные клише, как-то: ядерная зима, тайные общества, кровожадные индейцы, компьютеры-атропофобы, инопланетяне, сатанисты, etc., вместе они выглядят на удивление хорошо. Важную роль, очевидно, играет дозировка - если бы авторы ушли еще глубже в аспекты используемых религий и прочих концептов, обязательно нашлись бы противоречия разрушающие шарм. А так, все нормально...

Отдельного теплого слова заслуживают экшн-сиквенсы. Сцена с первым арестом Кейна и побега из-под стражи безумно красива и заслуживает восхищенных возгласов по эту сторону монитора. Побоище на крыше отлично срежиссировано, но если убьют ближе к концу, очень обидно переигрывать. Зато последующая пробежка по стене с Джейд на руках - достойное вознаграждение за любые мучения.

Кстати, о. (Сейчас будет спойлер средней пробивной силы.) Не знаю, как вам, а мне очень жаль девочку. Чисто по-человечески. Как Аску. Хотя нет, чуть иначе. Аска в какой-то мере сама выбирала, что ей делать, а Джейд никто не спрашивал, чего она от жизни хочет. А у нее, может, тоже душа была, почище некоторых... Очень хочется верить, что она не умерла. Хочется.

В общем, кому хочется глобального впрыскивания адреналина в кровь и многокилограммового саспенса в душу - играть непременно. Меня торкнуло. Dixi.

PS: Хотелось бы надеятся, что экшн-сиквенсы Dreamfall'а покажут то же качество.

PPS: А, забыл дописать... Фраза Лукаса "That is not how I see the future" - это просто апофеоз. Нео спешно начинает курить. %)

PPPS (от 27.12.05): Более или менее полный OST можно скачать тут.

Current music: Theory of a Dead Man - Santa Monica
Настроение: странное

Зима. Петербург. На перекрёстке мерзнет милиционер. Останавливается "Тойота", из нее выходит японец и говорит:
- Комбанва, сумимасэн, омавару-сан, доко-дэ ватаси-ва коно юкитоси-ни Кока-Кола - но кан-о коубаймас-ка?
Милиционер:
- Простите, я не совсем вас понял. Вы спрашиваете, где можно в этом печальном заснеженном городе купить бутылочку... бутылочку чего?

--------------------------------

Шумахер с Хакинненом поехали на сафари. Утром Хаккинен высовывается из палатки, а вокруг бегает Шумахер. За ним по пятам гонится огромный лев.
- Михаэль, он же тебя сейчас догонит!
- Фигня, я его уже на два круга обошёл!

Current music: Genitorturers - Lecher Bitch
Настроение: хорошее

PS: В аттачах - редкий снимок живого linuxus rossicus (линукс русский) и картина "Админы за работой", лубок, XIX век.

Вчера на него ходил. А сегодня еле встал - болели ноги, руки, а больше всего - шея. Ибо было весело.

Пришел я туда за час примерно до начала выступления WT, послушал немецкую группу Juli (она и сейчас у меня играет) - это как бы не только их концерт был, а этакий рок- и металл-фестиваль, зовется "Das Fest" (оригинально, правда?) и продолжается три дня, зато каждый год. В основном выступают немецкие группы, так что монстры мирового масштаба вроде Within Temptation - гвоздь программы.

В общем, когда появились Sharon & Co., я уже успешно влился в дружный коллектив одноклассников моего брата, наглядно доказав теорему о том, что фанаты - существа бесполые и безвозрастные. А почему именно брата, а не моих - потому что мои уже взрослые и на gothic metal не покупаются.

Потом было полтора часа неуклюжих, но старательных подпрыгиваний на месте, размахиваний руками, головой (отсюда и ломота в шейных позвонках) и попыток подпевать. Слава богу, меня никто не слышал... Впрочем, там никто никого не слышал, как всегда. А что касается подпрыгиваний, то тут всех перещеголяла сама Шейрон ден Адель - я не представляю, как можно так бойко двигаться в платье, которое весит едва ли не больше ее самой? Напоминает лондонского "террориста", скакавшего в зимнем пальто через турникеты... впрочем, это уже из другой оперы.

Короче говоря, описывать, что творилось на концерте не имеет смысла - во-первых, это надо видеть и слышать, а во-вторых, вы все уже наверняка были хоть раз на подобном эвенте... Скажу лишь, что это был первый концерт такого масштаба, который я посетил, и что мне очень понравилось. Within Temptation Rulezz Foreva!

Current music: Juli - Die Perfekte Welle
Настроение: хорошее

PS: На фотках изображен вид на сцену и зрительный зал с той точки, где я стоял. На первой - почти самое начало концерта, потому качество страдает, не приноровился еще. Вторую снял мой брат, повезло - подстерег пиротехнику (хм, все же Раммштайнушки серьезно повлияли на мир шоу-бизнеса...). На третьей - наш зрительский ответ на пиротехнику организаторов.