Долгая дорога ко сну. Свалить к луне, которая остужает после летней жары запыхавшиеся городские башни с часами и черепичные вершины зданий. Два окна одной квартиры ещё горят напротив, пока я приподнявшись выискиваю уютное место на постельной плоскости, чтобы запасть поглубже в сон. На тропинке у подъезда, которая ведёт к стоянке лает на пьяного хозяина голодный пристёгнутый к перилам пёс. Обычно пёс лает под утро, когда дворник уже снимает лопатой с асфальтов мёрзлый слой пыли, который светится под воскресными фонарями, словно меченный звёздами белый фосфор. Выйти на работу и весь день не пялясь в монитор ноутбука, смотреть на фисташковую шпаклёвку стен и на ряд из сетевых розеток, к которым с пола подходят разноцветные проводки, чтобы неподвижно скрепляться в разъёмах пронумерованных коробочек. Девочка, словно служанка подносит этой худощавой шпале вибрирующий на салфеточке телефон со льдом и я чувствую мгновенное отвращение к этому процессу, который можно обозвать банальным лесбийским вылизыванием без субординации. Я познаю выходные слабости всего города, пока брат на машине проезжает дорожный указатель с синими баннерами, которые возвышаются над выжженными и слегка прибитыми к земле квадратиками ржи. Девушки в белом с гордым видом отходят от остановок, когда весь хлынувший из душного автобуса поток устремляется к переходу. Строители со смуглыми и потными спинами ещё некоторое время отдыхают с телефонами на лавочке, чтобы затем снова припасть к тротуарной плитке на остановке и на коленях продолжать класть в свободные проёмы отёсанные каменные кирпичики из общей пирамидки, упакованной рядом сверху до низу в клеёнчатый разодранный целлофан.