СВИТЕР
Когда мы с Мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был них@я неадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают неожиданно), тока он не
засыпал, а залипал. Наглухо причём. То исть сначала он во што-то фтыкал, а потом ни стого, ни с сего стопарился и пускал слюну.
Приходил в себя только после того, как весь класс с криками "зырьте, ребза, у е@аната апять боторейки сели!" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подс@ачники под с@аку. За глаза ево называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвали стасика нейтрально -
писюном.

Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слёту записала нас с Мишей в писюновские друзья и много чё нам про нево поведала. Оказалось, был целый список вещей – типа "цыклично движущихся блять объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", – которые писюну нежелательно было наблюдать вапще, а то была опасность впасть в канкретна долговременный ступор или х@йвознаит чего ещё.
Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных потугах ввести писюна в кому - он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед @балом цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза. @уй
там. Писюн не поддавался.

После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Миша сурово, как б@ять берия, натягивал на себя свой любимый чудо-свитер, апогей с@канах пост-модернизма, привезённый из каково-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, тыксызыть, своего опыта, я понимаю, што на етом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству наркоманов и дальтоников, художественными срецтвами был изображён героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены, што это пять зелёных всадников ловют чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем.
Всякий раз, когда Миша надевал ету паранойу, превращаясь в сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навящивое желание обхватив голову руками бечь на@уй прочь с криками типа "Нет! Нет! Только не мой мозг, ё@аные пришельцы!". Стоило Мише выйти в етом свитере на улицу, как прохожие начинали
шарахаццо в стороны, забывая о чём тока што думали, маленькие дети принимались плакать, а молодые барышни – обильно менструировать. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения,
поетому я старался смотреть по возможности в пол. То исть, как вы панимаити, на блёкло-сером раздевалочном фоне мишин свитер ни@уёво выделялся. Да х@ли там, скажу больше - не существует в природе вапще такого фона, на котором этот @бучий
аксессуар не выделялся бы нах. Хотя если вы б@ять нароете где-нить летающую тарелку с агромной надписью ЗЕМЛЯНЕ!МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то можете смело, одев мишин свитер, встать рядом - такие весчи идеально с@ка нах дополняют друк друга.

Красное пятно блякнуло што-то вроде "щасливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола, я увидел писюна. У писюна было такое @бало, как будто он всю с@ка ночь ловил чорную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной типа за@банный – с подкашивающимися ногами, отклянченой губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, я ево минут 15 откачивал. Мише
сказал сжечь свитер на@уй.


ДУСЯ
Была у писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно п@зданутое жывотное — въё@ывалась с разбегу в стены, промахивалась на@уй мимо миски с молоком харей в пол, корчила непанятные е@ала. Дусей, хстати, она была чиста формально, паскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на "пошла на @уй".
В общем Дуся была не жилец палюбому – каску у неё снесло при рождении, и по законам природы она должна была скопытицца ф п@зду ещё в раннем децтве, когда вместо титьки тыкалась е@лищем маме в с@аку – но тут б@ять в планы естественнаго отбора вмешался известный гринписовец писюн.
Дефективную Дусю он нарыл на какой-та памойке и припёр, естесна, в дом – ето паходу был ваще последний раз, когда писюн полноценно держал лохматую бестию в руках, патаму как, когда Дуся подросла и превратилась в трёхцветную лопоухо-косоглазую паи@@нь, она начала двигацца и х@й ты её поймаешь бл@ть.
Двигалась Дуся оченно резво – создавалось впечатление што даже с@aла на ходу, а если задерживалась в адном месте больше десьти сикунд, значит либо спала, либо отъехала нах@й. Ну или задумалась - периодически с ней случались кратковременные приступы спокойствия: она ни с таво, ни с сево замирала, таращила косые банки в неизвесном направлении и напряжённо ожидала в какое
полушарие @бнет моча на етот раз – ну и в зависимости от результата через полторы секунды начинала отчаянно щемицца либо влево, либо вправо, затем обычно въ@бывалась жбаном в стену, отскочив сломя голову х@ярила в противоположную сторону, въ@бывалась в дверь и ах@ев от такого обилия препяцтвий начинала щемицца вверх па шторам. Там, где-нить с@ка под паталком вдруг опять замирала с
таким @балом типа "во, б@я: где ето я?..", снова задумывалась, неожиданно пукала, с перепугу въ@бывалась тыквой в багету, падала с@акой на подоконник и по новой начинала гонзать по жилплощади – шерсть дыбом, глаза на выкате бл@ть.
Мне думаецца, што именно так выглядел бы кошачий вариант гибрида Алины Кабаевой и Жанны с@ка Агузаровой. Наблюдая такую по@боту, Миша неоднократно говорил писюну, типа "писюн, она у тебя походу слепая ваще:" "Да не, не: - успокаивал себя Писюн – проста @бнутая."

Поначалу дусина движуха вызывала у меня дезориентацию и приступы марской болезни, а Миша её ваще боялся и не любил совсем. Потомушто один раз, них@я неразглядев Дусю на фоне писюновского ковра (связанного наверно тем же дальтоником, который мише свитер красный зах@ярил), миша наступил на ейный
@бальник, а поскольку Дуся пачимуто мяукать не умела нихера, издавая заместо етого какие-то кряхтяще-пердящие гортанные звуки на манер тувинских духовых инструментов, она со всей своей кошачей п@зданутости начала сцука страшным тувинским голосом орать – я, чесно признаюсь, малёха припустил жыдким в трусники, а вот 12-ти летний Миша впервые в своей жызни схватился за серце, а
когда отошёл, начал Дусю ненавидить лютой ненавистью.

И вот однажды, когда писюн в очередной раз ушёл пос@aть и залип в толчке на полчаса, разглядывая в унитазе чудные какашные узоры, мы с Мишей остались тупить в писюновской комнате в два рыла. Тут я обратил внимание, што Дуся заговорщицки выглядывает из-за кресла и щуря один глаз палит в мишину сторону. Я Мише ето дело показал и только хотел уже чё-то по этому поводу п@здануть, как вдруг Миша,
внук ворошиловского стрелка, них@я не растерявшись, мощным вдохом собрал все плескавшиеся в голове сопли (грамм думаю 200, не меньше - зима была) и смачно с присвистом форчманул Дусе прям в летсо.
Я даже растерялся как-то. Дуся пролетела всего-то метра полтора, зато с такими вы@бами, што Алине Кабаевой и не снилось нах.

Через пару дней Дуся начала по-маленьку облазить. Писюн говорил што ето на нервной почве, но мы-то с мишей знали, што после такого заряда гайморита в голову ваще не жывут – так што ей ещё повезло, можно сказать.

А писюновская мама походу стреманулась, што кошке настает постепенный п@здец и купила писюну на замену большова такого х@йпойми африканского попугая по кличке Розелло нах. Продавец её пролечил што Розелло п@здец какой умный и говорящий, схватывает типа всё на лету, х@й заткнёшь.
Но Розелло почему-то оказался на редкость тупым @бланом. В течение недели мы с мишей учили его говорить одно единственное слово "писюн". День изо дня мы @бли ему мозг часа наверна по два, штоб не спи@днуть, ": писюн, писюн, писюн,: говори с@ка @баная - писюн, писюн: вот веть п@дораз: писюн, писюн" - ну и в таком духе; под конец даже нещасная облезлая Дуся, не выдержав такова напора, корча @бало и заикаясь начала гудеть што-то подозрительно напоминающее слово "писюн", лишь бы мы заткнулись нах@й. А Розелле хоть бы х@й - сидел в углу клетки, таращил полные непонимания глаза и обильно с@рил.

Миша уже хотел писюна разачаравать, типа "писюн, он у тебя походу глухой ваще.", но как выяснилось, Розелло был них@я не глухой, а даже савсем наоборот. Всё это время хитрый пернатый слушал: набирался, тыксызыть, сеансу.
Через пару недель етот п@дар выдал всё - и "писюн", и "с@ка @баная", и "п@дораз" с "м@даком", и ещё целый ряд окологинекологических терминов, смысл которых я узнал только несколько лет спустя. Писюн с мамой были в шоке канешна.

И веть, што характерно, не на@бал продавец – действительно х@й заткнёшь.
В качестве бесплатного дополнения к выученным словам Розелло научился кряхтеть, пердеть, лихо подражать звуку проезжающего трамвая и звонко посвистывать. Причём делал он ето, походу, круглосуточно, потому как писюн приходил в школу с таким помятым видом, как будто всю ночь катался на трамвае в шумной компании милицейских свистков. К тому же, по ево словам, Дуся сильно
нервничала.

А Дуся на самом деле сходила нах@й с ума. То исть она и так была прип@зднута нех@ёво, но с появлением Розеллы её стали покидать последние остатки разума.
Если раньше Дуся слушала тока то, што п@здят голоса в ейной голове, то теперь к этой не@бической толпе добавился и левитан с крыльями, который походу наглухо забивал Дусе все сигналы с Марса. Ну и в один прекрасный день мы с Мишей стали свидетелями таво, как Дуся, чуйствуя видимо близкую кончину от помутнения рассудка, решила напоследок во што бы то ни стало вточить говорящего окорока.
Сам Розелло к тому моменту времени уже надр@чился открывать клетку изнутри и по-хозяйски вылазить на крышу подышать воздухом, причём проделывал всё это не прекращая пездеть ни на секунду ваще. С крыши своей клетки Розелло как козырной страус выглядывал в окно, обсуждал сам с собой последние новости и попутно подслушивал всякие гадости штоб вечером опять ошарашить писюновскую маму очередным хитровы@банным матюком.
Улучив один из таких моментов, потерявшая всякую надежду, окончательно ох@евшая Дуся, изо всех сил стараясь не палицца, полезла ёпт за добычей на клетку.
Выкатив фары от волнения и еле сдерживая метеоризьм, Дуся приблизилась к Розеллу вплотную и застыла. Всё, - подумали мы с мишей, - п@зда рулю: Но в етот момент Розелло медленно повернулся, и, увидев перед @балом такую х@йню (Дуся бешено вращала глазами и мелко тряслась), оценил апстанофку, неспешно так прицелился и как заправский скотобой у@бал Дусе клювом прям промеж ухоф. Тюк,
бл@ть: Досмотрев как Дуся ссыпалась на половичок, Розелло звонко присвистнул и продолжил пездеть.

Все остались жывы вопщим. Не знаю, што за нервные центры в кошачьей голове поразил удар африканскаво Розеллы, но облазить после етого инцидента Дуся перестала. Зато начала жрать своё г@вно, наводя ужас на домочаццев.

отредактировано: 08-06-2006 09:12 - Психолог