В комнате его редко виден свет. Почти половину пространства занимает нехитрый скарб: узкий диван с железными пружинами, у окна - маленький рабочий столик, сервант, битком набитый книгами и оборудование. Тихо-тихо, на самом пороге слышимости, мяукает Tiamat. Лишь огонек папиросы тускло озаряет висящий на стене карандашный набросок: начисто выбритое, с резкими линиями и глубокими тенями на изможденных скулах, чело впавшего в транс монаха. Глаза его скрыты под тяжелыми веками. Ничто не способно нарушить столетнее размышление мудреца, даже прорастающие сквозь него, рвущие мозговое вещество острые, изломанные побеги церциса. Церцис. Cercis siliquastrum. Иудино дерево. В шипах твоих нет силы остановить Его. Не будите Его, ибо устоит ли мир под взглядом Его?..
Но вернемся к нашему герою. Этот худощавый молодой человек кажется старше своих истинных лет. Сосредоточенно, четкими уверенными движениями пальцев на тумблерах сканирует он эфир. И вот, о удача! - мы слышим голос. Черты лица нашего героя неуловимо суровеют. Беглый взгляд, три точных движения гелевой ручки и длина перехваченной волны радиотелефона внесена в реестр.
Медленно тлеет огонек одной из составляющих килограмм травы 960-ти папирос. Хватит ли этого до теплой весны?

P.S. Кто знает, возможно, в одну из холодных зимних ночей он войдет и в Вашу жизнь...

Музыка: T-Rex, The beasts of sea (Unicorn, 1968).