Полный сурьез.

Живем весело. Порой, даже слишком. Поглядишь вокруг и понимаешь – не хватает, ой как не хватает серьезного отношения к окружающему миру. Все бы петь и смеяться как дети, сиречь абсолютно беззаботно и безответственно, наивно полагая, что весело можно делать все. Может оно и так. Весело можно решать любые задачи. Но иногда все же стоит хоть на мгновение посерьезнеть. Хотя бы для того, чтобы оценить результат своей же развеселой деятельности. На полном серьезе, так сказать.
Надо всего лишь согнать с лица блуждающую улыбку, отказаться от иронического прищура, добавив во взгляд чуть отстраненности, выпятить подбородок. С таким лицом штангисты, ничего не найдя в ящике с тальком, подходят к ненавистной штанге. Из людей с такими серьезными лицами в Голливуде делают брюсвиллисов, а в наших краях - кинокапитанов дальнего плаванья. Или, на худой конец, майоров милиции.
С лицом все просто. Главное же – добавить к выражению лица соответствующее внутреннее содержание. И здесь нас поджидает главная проблема – не идет. Любовно выпестованная самостоятельно, а у кого-то полученная по наследству, фига в кармане мешает. Не дает, например, поверить, что вот эти четыреста с лишним человек, которых я недавно принял на работу, действительно думают обо мне любимом в частности и о стране в целом. Причем думают на полном серьезе. Каждый день. С лицом штангиста еще поверил бы, а вот когда фига в кармане да лукавый прищур на лице вкупе с ухмылкой – не верю.
Мы разбалованы собственной иронией. Не самоиронией, а иронией, которую в незапамятные времена выбрали, как средство самозащиты. Выбрали, как самое простое средство в арсенале борьбы за себя. И прикипели. Носим за пазухой, аки газовый баллончик, периодически прыская из него в глаза встречным. На всякий случай. Уже и защищаться-то не от чего, казалось бы, а баллончик иронии так и манит, так и зовет: « а ну-ка еще разок».
А не надо иронизировать… Вот курочка Ряба снесла яичко, не простое, а золотое, а мышка оный продукт походя разбила. Трагедия? Кошмар просто. Все плачут, потому как серьезно подошли к вопросу и уже забыли, что в самом начале сказки сами собирались это самое яичко разбить. Видимо ради удовлетворения извечного русского любопытства. Мол, что там внутри. Вот как много нового можно увидеть в обыденных вещах даже, если серьезно подойти. А сказки вообще – золотое дно для воспитания серьезного восприятия жизни. Одна золушкина мачеха из сказки братьев Гримм чего стоит… Та самая, что своим дочерям ноги топором корректировала, чтоб в туфельки влазили. Или вот, гуманная Тута Карлсон, прячущая лисиную семью от собак в родном курятнике, где мама-курица предлагает лисам покушать, интересуясь с куриной непосредственностью: «Яичницу будете?» Вполне серьезный, далекий от всякой иронии, гуманизм просто сквозит в этих строках. Тот самый гуманизм, коим нас еще при социализме пугали. Страшно, девушки. Особенно без фиги в кармане.
Ирония всеобъемлюща и неразборчива. Не потому ли разнокалиберные петросяны при полных залах запросто подменяют иронической фигурой речи и юмор, и сатиру. И все довольны, все смеются. Причем даже смеются так, как траншею копают. Монотонно, серьезно и вдумчиво. В такие минуты веришь, что возможна смычка иронии и того самого полного сурьеза, за который ратовал еще приснопамятный тов. Огурцов. Вот что значит серьезный подход к вопросу. Думается, что в недалеком уже будущем серьезное отношение ко всему все же возобладает. И мы сразу повзрослеем. И будет нам щастье. Вместо заполонивших все книжные раскладки иронических детективов появятся новые жанры: серьезный детектив, оч. серьезная фантастика и просто наисерьезнейшее фентези. В новой литературе герои со штангистскими лицами будут побеждать антигероев, пытающихся привнести в сюжет некую легкомысленность и несерьезность. Шутки будут строго лимитированы и для их употребления в печатном виде необходима будет специальная лицензия. Мало того, в тексте рядом с шуткой будет обязательно стоять музыкальный знак бемоль (или даже бекар) дабы читатель все же не рассмеялся и смог оценить всю серьезность ситуации. Телевиденье начнет широко использовать закадровый плач, закадровый стон и закадровый вой… В кинематографе вновь появятся милые фильмы про отсутствие бетона на седьмом участке. И вполне возможно, что после всего этого появится поколение, у которого напрочь отсутствует пресловутая фига в кармане. Поколение, которое всерьез поверит, что эти четыреста с лишним, коих мы с тобой взяли на работу действительно думают о тебе. И обо мне. Поколение с лицами штангистов. Как там у классика: «Жаль только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе…».
Так снимем же панамки в память о жизнеутверждающей иронии, на смену которой идет полный …сурьез.
Ох… Куда только не занесут псевдосерьезные рассуждения. А ведь на самом деле – все гораздо проще. Каждый сам для себя выбирает над чем смеяться, а к чему подходить на полном серьезе.
Автор, например, серьезно подойдя к собственной внешности, понял, почему журнал CASE, не публикует его, автора, фотопортреты… Они экономят на аэрофотосъемке. Серьезно говорю.