Оказывается в пединституте нам все врали. Трудный возраст – это не 14-16 лет. На самом деле трудный возраст (на профессиональном сленге, кстати, возраст этот именуется козлячим) может продолжаться бесконечно. Вплоть до того момента, пока у объекта не вырастут мозги.
Дщерь моя – яркий пример трудного подростка, хотя неуклонно близится к совершеннолетию. Причем вся ее трудность носит оч странный характер. Я уже как-то упоминал об отсутствии здорового цинизма в ее мироощущениях. Недавно она ехала в маршрутке, где какие-то мама и папа кавказской национальности шумно воспитывали своего сына. Моя не нашла ничего лучшего, как вступиться за мальчика, пригрозив кавказцам милицией. Это все на полном серьезе. Как она не схлопотала по голове от разъяренных детей гор, я не знаю. Дома, при разборе полетов, она с пеной у рта доказывала нам, что не вмешиваться в такие истории нельзя, и что она права. Умудренного меня слушать в этом плане совершенно не хочет. И это ж, извините за метафору, не протокол вскрытия, это - история болезни… Это будет продолжаться и чем это донкихотство (дульсинейство) кончится никто не ведает. Мы с женой теперь ждем ее возвращения из лицея с особым трепетом - кто знает, кого она возьмется защищать в следующий раз... И от кого?
Опять чувствую себя Фамусовым… Что делать, дорогие камрады? Может пороть?