Усталость и тяга к бездне в кровати, которую уже мостят фанерой и сухой глиной. Долго не давая себе уснуть за гранью тучи, я поднимал своё сердце повыше к шторе, чтобы видеть просвечивающиеся звёзды. Я не хочу подниматься с края постели, пока в коридоре завязываются шнурки голосов и обрываются точки нот перед уходом. Луна ещё покажется из розовой колыбели, куда её уложат, чтобы дать раскачаться небу до утреннего сияния парапетов и чердаков в окружении циркулирующего солнца. Подражая младенцу в позе кормления, я попытаюсь притянуть за плечи бессонницу, чтобы послать её за поцелуем с помадой у губ и пеной от слишком долгого втягивания разбрызгавшейся в молоке матери звёзды. Дожди будут непроглядно литься над полем, куда зачем-то забежит маленькая девочка без куртки и вся картинка оживёт с появлением розовой дуги от солнца, которое привстанет от трассы, чтобы катиться к линии яблонь и пресекать собой грозовую истерику перед вечером. Я вспотею после ночи и устало сняв с груди и шеи тяжёлое одеяло, почувствую, что в зале по-прежнему холодно и брат давно проснулся и прошёл мимо в кухню беззвучно босиком. Одновременно здесь жарко и все поля комнаты, отбирают у стоящего среди ночи силы, когда человек пытается найти себе укромную подушку для передышки в час бессонницы, чтобы положить её на любую койку с тенью или без неё. Видеть в окне лишь свет со двора, где на ветке в кроне запрячется одинокая ворона, чтобы ещё долго не приходить в себе и не слетать, когда уборщицы станут кричать у фонаря и выворачивать помойные вёдра в баки с отходами. Я стану лететь в пропасть и не цепляясь за выступ с пробуждением отойду от кошмара и провалюсь с головой снова, чтобы видеть только свои брыкающиеся под луной ноги и искусственный уголок от источника, который меркнет во сне, когда подсвечивает собой потрескавшуюся воду всей атмосферы на поверхности. Церковь станет ближе ко мне, но я не поспешу к ступенькам с фонарями по углам и урнами, где прихожанин выкурит сигарету перед праздником и притопнет над окурком, чтобы с искрами размять фильтр. Неман всю ночь будет двигать свои тяжёлые волны к берегам и колоннам под высоким мостом, чтобы грохотать во время удара и с падением двигаться дальше по тоннелю, который вывалится из воспоминаний и тьмой лесов затянет малейшее сияние извне. Я побегу к луне бессонно споткнувшись на границе с пастбищем, откуда ночью переснимут весь пейзаж, чтобы наутро увидеть папиросный налёт на небе с туманом и одной только тлеющей в листве звездой. Не устану взлетать над деревней, когда сумерки скроют кусты чёрного шиповника и только жёлтый песок ещё будет выдаваться между хат, чтобы мне не закашляться перед немо скрывшимся при луне кладбищем и её надуманным кошмаром с болезнью в камне. И вот мои крылья неумело уронят моё тело на землю и в тумане покажутся мои руки с царапинами от ветвей, которые не дали мне пробиться к луне повыше, чтобы рассмотреть её чистое бельё и дотронуться до гладкой кожи под ним без ожогов. Солнце соперничая с лучами уже разорвавшейся луны, ушло в синюю топь сосен, чтобы гордо сползая по ветвям отбрасывать свою оранжевую тень к песчаной дороге со следами после игры в баскетбол. Я не хочу больше ложиться в постель и слушая своё сердце на плече, осматривать углы окна, чтобы подменять лучи в развёртке лилий.
*Тоннель
[Print]
Horizon