кусок нетленки, чистый голивуд))))


Самолет американских ВВС С-130, с названием «Red Cow» («Рыжая корова») на борту, ковылял до Брюсселя долгие девять часов. Все эти девять часов полковник Кондакоу вынужден был рассматривать квадратные невозмутимые рожи морских пехотинцев, сидевших вдоль противоположного борта. Пехотинцы были неразговорчивы. Жевали жвачку, попеременно спали, между собой общались односложными словами. Все больше – «ага» и «не-а». Периодически, кто-то из них разражался длинной, слова в три-четыре, фразой на непонятном полковнику жаргоне. Тогда пехотинцы начинали долго, почти самозабвенно, хохотать, хлопая друг друга по плечам. Им было весело. Их, шестерых, здоровых как быки, отобрали для службы в охране посольства США в… А вот где, это Вас не касается, сэр.
Кондакоу весело не было. Странный тон старого друга настораживал и внушал опасение. Если об абсолютно секретной операции “Грядка” известно Дайму в Брюсселе, то сколько же человек в Ленгли осведомлены о ее деталях? Через кого произошла утечка информации? Насколько это опасно для находящегося “на холоде” агента? Вопросы, вопросы, вопросы… Незаметно для себя полковник задремал…
Это был их первый полевой выход после карантина. Позади осталась “адская неделя”. Они стали полноправными кадетами. Был песок, раскаленный от солнца… Бег.. Долгий бег… Десять миль. Быстрее, сукины дети, это армия. Сержант Бредстон. Старый Гризли. Он командовал кадетами, как абсолютно киношный сержант. Плохо было то, что Старый Гризли был абсолютно реален. Не спать на бегу, ублюдки… Потом они лежали на песке, пытаясь отдышаться, выплюнуть из себя все эти ужасные десять миль, а Гризли ходил над ними и говорил, говорил, говорил… Они почти не слышали его, мешало собственное сердце, оно гудело в голове мормонским колоколом. Сосунки.. Посмотрите вокруг – это поле деятельности пехоты… Бог любит только пехоту… Пехоту, сволочи, а не каждого пехотинца в отдельности. Там впереди, стоят танки. Это наши танки, и в каждом из них сидит такой же ублюдок как ты… Сердце не знало передышки. Баммм… и снова – баммм.. Через пять минут эти танки тронутся с места… Там, где ты лежишь, танк будет через шесть минут… Итого – одиннадцать… Через одиннадцать минут ты должен лежать в окопе, в окопе такой глубины, ублюдок, которая не позволит танку раздавить тебя. Иначе – будут похороны с почестями. И это будут твои похороны. Время пошло… Они начали зарываться в песок… Быстрее, еще быстрее, в такт мормонскому… почему мормонскому… а, черт, тронулись танки? Да вот они, уже близко… Копать, копать… Рядом, в каких-то десяти футах – Квотер… Кажется у него проблемы, сломалась лопатка, он пытается копать руками… Танки ? Вот они… Квотер, - кричит он, - сюда… Они вжимаются друг в друга и в песок… Над ними проносится грохочущая тень… Песок на зубах… Эй, Верблюд, из тебя будет толк, ублюдок… Это Старый Гризли. Это похвала… Спасибо, Верблюд, мы теперь с тобой навсегда в одном окопе… Это Квотер… Бамм… Бамм… Это сердце…
- Are You OK, Sir? – Кондакоу открыл глаза. Над ним стоял сержант - морской пехотинец, - Извините сэр, вы стонали…
В Брюсселе полковника встретили два мрачных субъекта в штатском. Поприветствовали, без лишних слов посадили в какой-то разболтанный «Опель». Машина, попетляв по улицам бельгийской столицы минут двадцать, остановилась у небольшого особняка. Штатские вышли, открыли дверь автомобиля.
Генерал Дайм ждет Вас, сэр.
Встречи старых друзей всегда или почти всегда протекают по одному сценарию. Это был не тот случай.
- У нас мало времени, Джефф,- даже не поздоровавшись, сказал Квотер, тьфу, какой к черту «Квотер»… Это произнес генерал Дайм. – Обратный борт через час двадцать. Пока ты летел, произошло еще кое-что. Садись и постарайся припомнить, где тот русский лейтенант, который командовал солдатами на земляных работах, так заинтересовавших твой отдел?
- Его фамилия Иванов, Павел. Я мог бы захватить полное досье на него, если бы знал.Через несколько дней после этих, как ты говоришь «земляных работ» его перевели на Крайний север, на Новую Землю, точнее. Но мы и не рассматривали его, как фигуру для потрошения. Агент в Юрчаки направлен, думается он разберется и без этого лейтенанта. Подкупит какого-нибудь рядового или сержанта. Не вижу поводов для паники.
- Я вижу повод. Этот твой лейтенант видимо не тот за кого себя выдает. Для справки – вылетев к новому месту службы, он почему-то оказался намного южнее.
- Где?
- Красноводск, если тебе это что-то говорит.
- Бригада Пво, Авиационный полк, танковая дивизия… Отдельный батальон десантников. Помню еще. Там до границы с Ираном миль 120-130. А зачем он туда прилетел?
- Если бы я знал… Три часа назад мы получили фотографии того региона. Посмотри,- Генерал толкнул к Кондакоу пачку фотографий… На одной из них полковник увидел…
- Этого не может быть…
- Ты что, разучился верить своим глазам? Анализируй!
- Четыре самолета на площадке боевого дежурства означать могут только одно – часть приведена в полную боевую готовность, как говорят русские - в повышенную боевую готовность. А поскольку этот авиаполк, это не ПВО, а ВВС…Это значит…
- Чего мямлишь. Подготовка к вторжению, вот что это значит.
- Вторжение? Бред…
- Предложи другую версию. Мы пока склонны считать, что русские идут на Ближний Восток. И цель их, скорее всего Иран. Госдеп готовит ноту протеста по нашим данным. Представляешь, что будет, если во всем этом шуме всплывет твоя «Грядка»? Да еще и без главного фигуранта. Мой тебе совет – ищи лейтенанта, хотя думаю и не лейтенант он по званию. Все, тебе пора, - Дайм встал и протянул руку, - До встречи, Джефф.
- Да… Эти новости стоили прилета в Бельгию. Спасибо, Рой. Выручил.
- Мы в одном окопе, Верблюд. Пока в одном окопе…
И такими бывают встречи старых друзей. Всю обратную дорогу полковник Кондакоу взвешивал и просчитывал варианты, пытаясь сложить хоть подобие цельной картины из мозаики фактов. Не получалось… А через час после прилета, полковник позвонил на службу и, сказавшись больным, впервые в жизни напился.
В одиночку.
Так, как, по его мнению, могли напиваться только русские.

***

Алка Зельцер и две таблетки аспирина. Стакан содовой. Стакан апельсинового сока. Еще Алка Зельцер. Стакан содовой. Таблетка аспирина. Томатный сок…
Брррр.
Холодный душ.
Таблетка аспирина.
Горячий душ…
Голова раскалывалась, во рту гарцевал гусарский полк, царапая подковами язык и небо… И еще этот запах изо рта… Стакан содовой со льдом.
Плохо.
Совсем плохо было полковнику Кондакоу этим утром. Его организм, совершенно не приспособленный к тому огромному количеству алкоголя, что полковник в одиночку, пардон за выражение, выжрал накануне, взбунтовался. Апельсиновый сок.
Худо.
Это ж надо было так вчера… сколько ж я выпил… Полотенце со льдом на лоб.
Нет.
На затылок
Аааа.
Все равно плохо. Все-таки триста грамм водки это слишком… (читателей просим не забывать, что полковник Кондакоу американец). А как же русские? Нет, если они выживают после такого, нам их не победить… О! Русские по утрам пьют… как же я сразу не вспомнил…они пиво пьют. Стакан Будвайзера. Безалкогольного. Хуже. Намного хуже. Значительно хуже. Наверное у нас не такое пиво… Неправильное. Полковник дотянулся до телефона и набрал номер вашингтонского коррпункта русской газеты… как же она называется… какая-то правда. В этой газете работал знакомый Кондакоу, русский журналист. Приятный женский голос отозвался почти сразу:
- Komsomolskaya Pravda! Can I help you?
Не узнавая собственный хриплый лирический тенор, полковник попросил к телефону Дениса Таратаму. Денис был приятно (во всяком случае, так показалось звонившему) удивлен, а когда узнал суть проблемы, удивился еще больше. Попросил подробностей, и полковник, как мог припомнил все те жидкости, что успел влить в себя. И еще пиво…
- Пиво? Да вашим пивом только улиток на виноградниках травить, - пошутил Таратама, - Выпейте пятьдесят грамм водки и стакан бульона. Лучше куриного. Если удастся, после этого часок поспите. Потом в душ. Вот собственно и все…

Превозмогая общий дискомфорт, полковник налил себе водки, долго смотрел на стакан, потом решительно выпил. Расстворил бульонный кубик и начал прихлебывать бульон из большой чашки с надписью «Я не забуду Орландо». Стало легче. А через некоторое время и совсем хорошо. В мозгу просветлело, причем настолько, что Кондакоу вдруг понял, что надо делать для решения того многоуровневого уравнения, в которое превратилась операция «Грядка» Надо просто…
Дениса Таратаму вызвали к первому секретарю посольства СССР в США и долго расспрашивали на тему : «Часто ли Вам звонят начальники отделов ЦРУ и по каким вопросам». Улетая в тот же день в Москву, Денис сожалел только о том, что не успел достойно отблагодарить полковника Джеффа Кондакоу за звонок, сделавший его, Таратаму, невыездным.
***