Я знаю врача, который может вам помочь...

Не знаю, напугал ли Бартона малоприятный мужик с неаккуратным маникюром, обладатель старомодной фетровой шляпы и хищной немецкой фамилии Крюгер, так, как напугал он некогда восьмилетнего Вовку, моего приятеля по детским играм, с которым мы вместе смотрели свой первый хоррорфилм. Темную комнату озарял вспышками выгоревший кинескоп "Янтаря 726", сигнал Коммерческого Телевидения был слабоват на окраине города и цветность то и дело пропадала, а Вовка нарочито спокойным голосом говорил, что ему ничуть не страшно, просто он пока посидит за шкафом, но потом всенепременно выйдет...

Творчески переосмысленный голем Бартона появляется на свет где-то в "Бардо по-американски": кукольный городишко, собранный наспех из детской крашеной пластмассы, населенный пугающе правдоподобными муляжами людей в пропорции "1:1". Это место нигде, в котором сама идея существования чего-то за его пределами выглядит нелепо. Это место никогда, где CD-плейер и четырехголовочный видеомагнитофон соседствует с более ранними фетишами 20-го века. Город - посмертное видение, островок буржуазного ада с величественным и кошмарным замком на горе, откуда и приходит Чудовище, Мессия, Пророк, Ангел Служебного Входа в облике Джонни Деппа, обезображенного гримом до полного развоплощения.

Я знаю врача, который может вам помочь...

Он прекрасен душой, опасен телом и, прости Г-споди, готичен. Он виртуозно стрижет крашеную паклю на головах механических домохозяек и на теле их электрических псов, стрижет их пластиковые газоны, выстригает гирлянды из цветной бумаги для их заводных детей, его лезвия мелькают в экстатическом танце, стрижки становятся все короче, обнажается поливинилхлоридная основа происходящего, которой неминуемо суждено быть вспоротой бритвами Оккама, потому что на сцену уже выходит Та, кому принадлежит этот кошмарный сон, единственный персонаж, подающий признаки жизни.

Но пока мы пускаем слюни в предвкушении Гнева Агнца, священондействующего десятью серебряными молниями в облаке опилок и ошметках манекенов, пока мы давим в себе слабенькую надежду на то, что из вспоротого пластика хлынет нечто соленое и теплое, смертью доказывая свое последнее право зваться живым, хитрющий кукловод Бартон разводит своих марионеток по разным углам ринга. Вместо финальной Пляски Шивы голем исполняет вялое танго с наиболее назойливым из муляжей, выпуская из него несколько капель кетчупа, не интересных уже ни зрителю, ни актерам, после чего посылает все нахуй и удаляется в свой замок из берцовой кости творить ледяные скульптуры, из отходов которых механический народец в долине сможет складывать на досуге слова "Прибавочная Стоимость". Героиня тоже возвращается на исходные позиции для исполнения своего долга - рассказов внуку на сон грядущий о том, что бабушка когда-то чего-то стоила.

Я знаю врача, который может вам помочь...

Техники сматывают пыльный лаокоон проводов, марионеток отправляют в картонную коробку, с усталого Джонни Деппа смывают грим, статисты выстраиваются в очередь к кассе за портретами американских президентов, а режиссер сладко засыпает на своей восьмиспальной кровати в своей одиннадцатикомнатной квартире: ему больше не страшен Фредди Крюгер, ему больше незачем прятаться за шкафом.

Спокойной ночи, малыши. Я знаю врача, который может вам помочь...

ЗЫЖ Как хорошо, что эту чудную притчу я увидел через 16 лет после премьеры, а то ить могло показаться, что это нежная и лиричная комедия о нетолерантности с юдохристианским подтекстом для семейного просмотра... А может так оно и есть...

Воистину, если нищие духом блаженны, то Америка - цитадель духа!